Виктор Филалетов - Палящее солнце Афгана

В Самангане, как уже говорилось, бандформирования были настроены более благожелательно к народной власти, чем в Газни или даже в Лагмане. Одной из задач советнического аппарата ДРА было склонение бандформирований на сторону народной власти и в некоторых провинциях это решалось успешно. Саманган не был исключением. Приходилось вступать в прямой контакт с главарями, чтобы убедить их. Усман сообщил, Ваханову, что один из главарей банды, численностью 30 человек, со-гласен встретиться с мушавером. Встреча была назначена на 22 часа в одном из домов на окраине города. Обычно, в целях безопасности, советники в темное время суток не работают и не выходят за пределы своего городка, но здесь случай особый. Начальник спецотдела приехал за ним на машине и они, захватив переводчика Давлата, уехали в ночь. В доме, куда их привезли, уже находился афганский гость лет тридцати пяти, среднего роста, худощавый, как все жители этой страны. На столе дожидался чай в дымящемся заварочном чайнике, находившийся во власти заместителя Усмана – Саттара. Лицо гостя не выражало страха и глаза светились доверием. Договорились, что в период намечающейся большой войсковой операции он со своей группой перекроет один из выходов из каньона. Единомыслие создает дружбу.

В этом же месяце была еще одна встреча сразу с тремя вождями бандитских групп. Проходила она на более высоком уровне заместителя командующего царандоем, поэтому стол изобиловал фруктами и спиртными напитками. Двоим главарям на вид было по 50 лет, а третий в два раза моложе. Они были очень насторожены и крепко сжимали автоматы, оставленные им как одно из условий «свидания». Все три автомата были калибра 5,45, впервые применявшиеся советскими воинами в Афганистане. Афганцы таких автоматов не имели, поэтому моджахеды могли их приобрести только от убитых «шурави». Двое пожилых гостей до водки не дотронулись и даже фруктов не попробовали, а молодой не стеснялся в этом вопросе. Разговаривал с ними, в основном, зам. командующего полицией на языке пушту, близкому к фарси (персидский), который советским переводчикам был недоступен. Про реакции провожания гостей можно было заключить, что единодушия не достигнуто.

Ни для кого не секрет, что воюющая страна всегда является полигоном для приобретения нужных военных качеств личного состава не в учебных, а боевых условиях. То же самое можно сказать и о навыках разведывательной деятельности государств. Поэтому Афганистан был незаменимым для развития и применения этих навыков некоторыми странами и, конечно, нашей, в условиях наибольшего благоприятствования. У военной разведки, разведки хада и царандоя, руководимых советскими советниками, главная задача была одинаковой для всех: выявление противников народной власти, дислокация и их военный потенциал. По оснащению и денежному содержанию, из названных служб, царандой занимал, как и милиция в СССР, нижнюю строчку, а по работе нередко и превосходил. При одной задаче для разных силовых ведомств между последними непременно возникает соперничество, поскольку за хорошо выполненную работу идет поощрение. И часто бывает тот прав, «у кого больше прав». В Самангане с максусом сотрудничал руководитель одной из групп моджахедов. Приносил ценную информацию. Приходил тайно ночью в город, где ему специально открывали «окно». Это не было секретом для советника хада. Однажды рано утром приехал взволнованный Усман и сказал, что главаря задержали хадовцы и допрашивают. Как потом рассказал сам задержанный, его пытались склонить к сотрудничеству с этой службой, но он категорически отказался и, в отместку, был отправлен в тюрьму. Самостоятельно без согласия мушавера хада, афганцы это сделать не могли. Советников в любой службе можно сравнить с воспитателями детей – могут научить или хорошему, или плохому. Разве трудно догадаться перенимающим опыт работы, что мушавер чужими руками «жар загребает». В таких случаях помощь народой власти уходит на второй план, и общее стремление заменяется личным. Как-то на одной из встреч с жителями Урала Председатель правительства России Путин В.В. на вопрос магнитогорского рабочего: «какое главное качество должно быть у президента?» – ответил– «Порядочность». Это качество, по мнению Ваханова, должно быть и у президента, и у каждого нормального человека. И чем выше должность – тем больше ответственности. Звучать может лишь натянутая струна.

Но дело сделано, надо выходить из положения и быстро, пока ожидающая группа не заподозрила своего руководителя. Мушавер с начальником «максуса», перебрав все варианты, пришли к выводу, что задержанному надо устроить побег из тюрьмы, со стрельбой для публики. Решение было принято. Это «шоу» прошло успешно – главарь остался вне подозрений, но заноза нечестности людской в сердце осталась. Мудрому холодно на обветренной Земле.

Кишлак Айноче, довольно большой, раскинулся в долине небольшой горной гряды, километрах в четырех от дороги Хайротон – Кабул. Сюда, по разведданным спецотдела, спустилась с гор крупная (около 200 человек) банда с целью нападения на автоколонны. Информация была серьезная, поэтому решено было провести упреждающие действия.

Ваханов посчитал, что с учетом советской танковой поддержки двух афганских батальонов будет достаточно. В три часа утра батальоны подтянулись к штабу, Ваханов, собрав командиров, поставил перед ними задачу и рассекретил населенный пункт, где находится бандформирование. Решено скрытно окружить его и принудить моджахедов к сдаче. В этой операции принял участие и советник командира оперативного батальона. Парень из Армении, но русский, с круглым лицом и нерешительным взглядом. Живет по принципу «если ты не трогаешь работу, то и она тебя трогать не будет». Это именно его, располневшего, не сразу узнал приехавший из отпуска советник. На операции почти не ходит, хотя это его прямая обязанность. Чеки (денежное довольствие) прессует.

Прибыли к месту вместе с командиром подразделения «трубачей» на его БТРе. Танк, который он захватил с собой, гудел сзади. Его поставили на возвышенности, откуда деревня вся на виду. Рядом, на командном пункте, трехметровая каменная стена для безопасности от шальной пули и все командиры афганских подразделений уже совещались под ее защитой. Кишлак был окружен по темноте, незаметно для банды и когда по громкоговорящей связи им предложили сдаться, они проснулись и началась

такая ожесточенная стрельба, что нападавшие не могли поднять головы. Танк с высотки помогал, как мог, разбивая с тыла глиняные сооружения, откуда огрызались засевшие «духи». В сторону штаба тоже летели пули, но стена – защита надежная. Однако от звука выстрелов рядом стоящего танка защитить не могла. Он стрелял часто и пыль, взорванная звуком, поднималась и висела над ним красным облаком. Если танк при каждом выстреле подпрыгивает, то что говорить о барабанных перепонках офицеров около него, они не были рассчитаны на столько децибел. У Еремея три дня болели уши. Банда, захваченная врасплох, оказалась крепким орешком. Стояли на смерть, и батальоны, сформированные наполовину из таких же душманов, не выдержали, самостоятельно сняли осаду, фактически бежали, понеся потери – два убитых и двадцать раненых. Когда афганские вояки отошли, пули моджахедов, предназначенные им, полетели в сторону штаба. Они яростно кромсали камень с внешней стороны стенки. Ощущение – не хотелось, чтобы кто-нибудь испытал его. При-жавшиеся к внутренней стороне командиры с обидой наблюдали, как всего в трехстах метрах от них по дороге строем уходили их батальоны. Когда они прошли КПП, из колонны шествующих сорбозов неожиданно прозвучала длинная автоматная очередь по беззащитному тылу «генералитета» и пули, к счастью, благополучно просвистели над ним. Ваханов как-то не обращал внимания на советника из Армении, а когда посмотрел – круглое белое лицо его было серым от страха, и в глазах застыл ужас. Трусость подобна открытым клапанам парового котла, по которым утекает жизненная энергия и как бы парализует его. Даже физически сильный человек в момент драки становится слабее тщедушного, если тот владеет собой. Слабость не извинительна ни в каких формах, ибо за слабостью стоит тень ничтожества. В дальнейшем советник отказывался участвовать в военных операциях, чтобы сохранить свою драгоценную жизнь. Кто боится потерять свою жизнь, тот не способен по настоящему радоваться ей.