Семен Близнюк - Костры ночных Карпат

Голубь добрался в Лопушное. Отсюда путь лежал через леса. Никогда ещё не приходилось Федору идти с такими муками: глубокий, рыхлый снег заставлял ползти. Только далеко за полночь, совсем обессиленный, вышел на перевал, к которому раньше поднимался запросто, без единой «станции». Наши пограничники доставили промокшего путника на свою заставу.

— Да, друг Голубь, то, что ты принёс, стоило и риска, и твоих мытарств…— Орлов задержал на нём внимательный взгляд. — Ну, ну, говори… принёс что-то ещё — по твоим глазам вижу.

— Есть разговор, товарищ старший лейтенант…— и Попович рассказал про Ивана Юрика.

Орлов опустил взгляд.

— Раз веришь ты, то верю и я: этот Юрик — человек надёжный. Только учти, друг Голубь: группа расширяется — это хорошо, это необходимо для более успешной работы, но и забот зато прибавляется. Оберегать группу надо от провокаторов, от предателей. Втолковывай людям: поменьше «вербовок», никакой самодеятельности в подборе новых участников.

— Всё будет как надо! — весело пообещал Попович. — Глаз у меня зоркий.

— А если станет зорче — делу не помешает. Так что иди, друг Голубь, поспи, а насчёт работы вашей группы я посоветуюсь с майором.

Под вечер Орлов пригласил в кабинет Поповича и Лоя. Там на столе были разложены снимки военных объектов. Начал объяснять:

— Видите, ребята, как важна для нас фотоинформация и письма разведгрупп: совершенно ясно складывается картина агрессивных приготовлений в Закарпатье… Хортисты проглотили маленький кусок — и аппетит только разыгрался. Так что освобождение вашего Закарпатья приходится начинать с того, чтобы обуздывать врага, бить по его лапам, пресекая его посягательства… А теперь взгляните на эту карту края, — Орлов отвёл разведчиков к другому, маленькому, столику. — Крестиками помечены объекты, которые попали в поле зрения наших вучковчан, а также те места, где работал Кикина.

— Маловато, — заметил Косуля.

— Да, не густо… А отсюда вывод: действительно надо иметь больше активных штыков. Но это дело сложное…

Иосиф смял на груди свитер:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите сделать ещё один рейд за Карпаты.

— Нет, друг, тебе придётся отправляться в «рейды» только в крайних случаях. Ты же для них там — дезертир, жандармы никак тебя, небось, не обыщутся. Их постам известно, что Иосиф Лой — беглый солдат венгерской королевской армии — наверняка ушёл к Советам и, уж если появится дома — это неспроста. Даже пусть в селе заговорят, что кто-то где-то тебя видел — усилишь подозрение к родным, а значит, тень опасности падёт и на группу.

Иосиф напомнил:

— Но ведь я маскируюсь вроде бы неплохо, товарищ старший лейтенант, — тогда никто меня не заметил, я не попался на крючок.

— Попался бы — мы бы тут с тобой теперь не говорили, как действовать дальше. Такое дело…

— С этим я согласен.

Орлов, помедлив, продолжал:

— Чтобы ты представлял себе, товарищ Косуля, какая опасность нависает над всей нашей группой, должен знать, что против нас с тобой действует не только «Кемельхарито осталь» со сворой наспех набранных жандармов, которых ты, положим, можешь успешно водить за нос. Есть данные, что немцы берут в свои руки не просто контроль над сооружением военных объектов по линии Арпада, но и саму охрану их секретности, безопасности. В крае появились «консультанты» из самого абвера, а с этой службой надо бороться умеючи — её действия коварны, агентура опытна и оседает часто там, где её не ждёшь. Фашистские агенты маскируются обычно под «своих», даже тебе поругивают фюрера — лишь бы расставить сети. В такой обстановке надо в нашей группе кое-что перестроить. И вот есть у меня мысль.

Когда Иосиф Лой организовывал группу военных разведчиков, основная ставка делалась на Кикину. И Василь действительно развернул работу лучше всех. Но от других участников он находился далеко, действовал больше в одиночку. На погранпункте оценили мастерство сбора разведданных, которым владел Кикина, поэтому решили его не отвлекать доставкой информации через перевал. Теперь обстановка подсказывала новую корректировку действий.

— Вот что, товарищ Голубь, — обратился Орлов к леснику. — Надо иметь в группе ещё одного голубка — местного значения, который бы курсировал на линии хутор Хуняди — село Вучковое. Это позволит Кикине без лишней суеты заниматься делом да и проще, без лишнего риска пересылать данные в основную группу. Юрик подойдёт?

— Как никто другой! — обрадовался Голубь. — Кто же заподозрит, если к Кикине будет заезжать родственник? К тому же он — в Вучковом, на месте, под рукой… Только Юрик!

Так в центре событий оказывался Федор Иванович Попович. К тому же он был связан не только со всеми участниками группы, но и с погранпунктом. И руководство группой перешло к нему. Орлов только предупредил Голубя:

— Такому здорованю, как мы понимаем, нельзя уж очень часто лечить зубы…

— Ну, есть ещё одна профессиональная болезнь лесоводов — это ревматизм, — сверкнул лесник серыми глазами. — Случаем замучает — хоть на стену карабкайся.

— Что ж, только бы ревматика не увидели карабкающимся на гору.

— Любопытных обойду, а опасных обману… Орлов окинул взглядом ладную фигуру лесника:

— Помни, товарищ Голубь: наш меч попадает на «скрещённые стрелы»…

На этот раз Немеш уже не робел перед своим «консультантом» так, как в первый приезд Кнехта. Почтительно, однако с достоинством проводил с вокзала в коттедж на Кальварии, но не старался предупредить наименьшее желание гостя. Ханс Кнехт это, конечно, про себя отметил. Насмешливо взглянув на толстяка, хитро укорил:

— Похоже, мало двигаетесь.

— Почему? Я езжу иногда верхом… я играю в теннис…— надулся индюк в форме венгерского майора.

— Имеется в виду другое движение… вернее, продвижение. Майора вы получили быстро, не так ли, майн либер?

— Благодарю вас.

— А с этого места — ни вперёд, ни назад. Ну, назад нетрудно — достаточно было бы зафиксировать какую-либо успешную диверсию красных в вашей зоне. А вперёд… Понимаете, господин майор, во взаимодействии своих людей красные преуспели больше…

— Взаимодействии? — недоуменно переспросил Немеш.

— Жаль, не играете в шахматы. Тогда бы вы сразу уловили принцип взаимодействия фигур, который в шахматной игре представляет собою основу и тактических решений, и стратегических замыслов. Так вот, у Советов взаимодействуют буквально все фигуры — и те, что по ту сторону границы, и те, что заставляют переживать вас. Русские и русины — у них много общего, не так ли?

— Коммунисты всюду одинаковы, — развёл руками Немеш.

— Да, да — и, поймите, именно поэтому во взаимодействии они успевают опередить вас на несколько ходов.