Евгений Подолянский - Харе фиглярить. Вымышленный дневник Наполеона на 1812 год

Во второй половине XYII века западнорусское дворянство почти поголовно совращено было в католичество. В губерниях с русским или смешанным русско-литовским и белорусским населением со второй половины XVII века появилось до 327-ми костелов и католических монастырей (кляшторы): Виленской губернии – 114, Гродненской – 43, Минской – 55,Витебской – 91 и Могилевской – 24. Причём некоторые костёлы были преобразованы из православных церквей. Все эти костелы в большей или меньшей мере были средствами окатоличивания и ополячивания местного населения.

Польские власти всяческими средствами противодействовали православным духовным лицам сноситься со своим епископством. Дальше – больше. В 1732 году, определены были следующие узаконения: церковь католическая не должна терпеть рядом с собою других вероисповеданий, православные лишаются права избрания в депутаты на сеймы, в областные суды и в особые коммиссии. Ограничения доходили до абсурда -православным священнослужителям торжественные похороны были воспрещены вовсе и они должны были хоронить мертвых только ночью, в сёлах не должны были иметь колокола при церквях.

Православие устояло в литовско-русских землях благодаря совокупности трех причин: стойкости русского населения и особенно крестьян, заступничеству России и внутреннему разложению шляхетского общества, ускорившему падение Польши.

Все дворяне не католики образовали в 1767 году в Слуцке союз и, требуя равноправности и терпимости вероисповеданий, обратились за помощью к России. Императрица Екатерина II приняла союз под свое покровительство и потребовала от Польши обеспечения веротерпимости для некатоликов. Был заключён Репнинский (князь Репнин был русским посланником в Варшаве) договор, ослабивший тяготы православных на территории Литвы и Белоруссии.

Вспыхнула так называемая барская (город Бар в Подолии) конфедерация, волновавшая Польшу целых четыре года, вовлекшая Россию в войну с Турцией и усмиренная наконец русскими войсками во главе с А.В.Суворовым. Целью этой конфедерации было сохранение всех древних прав и привилегий, которыми обладала римокатолическая шляхта и в первую очередь, лично судить своих крестьян. По окончании войны с Турцией, Россия согласилась на давние и настойчивые предложения Пруссии разделить Польское государство и произвела в 1772 году этот раздел, так называемый первый раздел Полыши между Пруссией, Австрией и Россией.

В результате первого раздела Российскому государству отошли Восточная Белоруссия и польская часть Лифляндии. Затем последовали второй и третий раздел. Во второй раздел – центральная Белоруссия с Минском и правобережная Украина (1793 г.). И третий раздел в 1795 году – западная Белоруссия, Литва (Вильна!), Курляндия (Эстония) и Волынь.

В Дрездене Наполеон собрал огромный запас провианта. Были созданы семнадцать фуражных батальона для перемещения продуктовых запасов вслед за армией. За армией шло 1500 четырехконных сухарных фур, несколько тысяч одноконных повозок, и громадные фуры на волах. И всех этих средств было достаточно для двухмесячного провианта на 200 тыс. человек. Остальной провиант Наполеон рассчитывал переправить по Висле и Неману и, наконец, надеялся на местные средства.

Для фуражировки лошадей во время маршевых перехоходов каждому кавалеристу выдали по серпу и по косе на двадцать человек.

Наполеон, получая жалобы от депутаций местного населения об имевшем место мародёрстве от военных, издаёт жёсткие приказы по войскам о суровом наказании за бесчинства мародёров.

Из дневников врача армии Наполеона Д.Рооса: «…виновные (в мародёрстве) подлежали смерти и поэтому в Вильне и около него происходили казни. На третий или четвертый день после того, как мы покинули этот город, мы встретили дивизию кирасир, выстроенных четырехугольником. Внутри его мы увидели четырех солдат, копавших землю. На наш вопрос, что это означает, нам ответили, что военный суд приговорил их за сделанные ими бесчинства к смертной казни. Они будут расстреляны и должны заранее сами себе вырыть могилы».

Первое, что можно прочитать из воспоминаний офицеров армии Наполеона, с чем столкнулась армия – нехватка продовольствия. Накопленные запасы продовольствия доставляли на волах, которые перемещались со скоростью, уступающей даже пешему ходу пехоты. Войска по ходу марша встречали безлюдные, брошенные избы. Неприятный запах внутри избы заставлял многих ночевать под открытым небом. Дожди и ночное похолодание не способствовали этому для многих оккупантов с юга Европы. Российские просторы и расстояния не дали русскому воинству сосредоточиться всем в месте наступления Великой армии, но и создало проблемы противнику с доставкой провианта. И второе, извечная проблема России – это дороги. Проливные дожди, сменившие изнуряющую жару, привели дороги в состояние болота. Если местный житель мог отложить свою поездку до наступления благоприятной погодной обстановки, то служивый живёт по приказу, который не отменяется из-за состояния погоды.

В отличие от британской армии, где каждый рядовой готовил себе пищу в собственном котелке, и русской армии, в которой готовили сразу на ротную артель, французы объединялись в небольшие товарищества по пять-восемь человек, имевших общий большой котелок.

Собравшись у костра, солдаты садились вокруг котелка и сообща ели из него. За тем, чтобы каждому досталась более-менее равная доля, бдительно следили. Считалось неприличным есть второпях, обгоняя боевых товарищей. Гвардейцы имели собственные тарелки, так что, приготовив кашу или похлёбку, сразу распределяли её по отдельным порциям.

Офицеры получали несколько рационов рядовых. Лейтенант – 1,5, полковник – три, маршал империи целых 24. Конечно же, съесть столько одному человеку было не под силу, поэтому причитающуюся порцию можно было забрать звонкой монетой и купить на неё всё необходимое. К примеру, хорошего вина, копчёного мяса – или вообще заказать ужин в ресторане.

Из воспоминаний Фабер дю Фора: «3-й армейский корпус форсированными маршами дошел до Милятуи, где, наконец, ему дан был отдых, чтобы дождаться, пока подтянутся многочисленные группы отставших. Не прошло двух недель с начала кампании, а голод был уже таким сильным, что шесть фунтов хлеба стоили по четыре экю, или один альбертсталер, – это вынуждало солдат извлекать выгоду из всего, только чтобы добыть сколько-нибудь денег для покупки необходимого. Предметом открытой торговли становились даже конские шкуры».