Иван Кулаков - Я родом из страны Советов

Раздали гранаты, патроны – тогда словно все еще было далеко от сражения. А вот когда сказали «Примкнуть штыки» – так неприятно стало, значит начало уже, сейчас убивать надо будет или тебя убьют… Страшно стало. Артиллерия стреляет уже, а ты ждешь, когда они закончат, потому что тогда уже нам надо идти. А потом – три ракеты.

И нужно вставать уже, а никто не хочет… Тогда медали даже давали тем, кто первыми вставали из окопов… Я вижу, что кто-то уже побежал, а сам я почему-то затормозил, тут подбегает этот писарь, начинает меня подталкивать, смотрю – я уже вроде как последний. Испугался – отставать нельзя, обратно уже тоже не побежишь, надо только вперед, ну и – бегом… Смотрю по сторонам: слева – разрыв, справа – разрыв… Что делать?.. Вижу, товарищ упал. Что случилось? Почему упал? А рядом солдат уже кричит мне: «Беги давай! Чего смотришь?» Потом командира убили… Сперва как будто он лег – значит все должны ложиться, потом уже командование передали, ну и снова вперед. Сначала мы бежали быстро, потом устали, а уже к немецким окопам подбегать надо, там не видно ничего из-за взрывов, вся земля черная… А нам сказали, что в окопах немецких задерживаться нельзя, надо их перепрыгнуть и идти дальше – взять там деревню в полутора километрах от окопов… А если там немцы еще остались, так их добьют солдаты, которые за нами идут… Я к окопам подбежал, надо уже перепрыгивать, а они-то широкие, их еще и снаряды разбили, разровняли… И внизу два солдата-немца лежат – то ли ранены, то ли убиты… И что делать? Перелезать страшно… Тут смотрю – рядом справа солдат наш бежит, мой товарищ Бывалый, кричит что-то, мне рукой машет налево… Я посмотрел налево. А там эти окопы досками перекрыты – можно перебежать. Я туда и побежал. И тут смотрю – из окопа бежит офицер немецкий с пистолетом в вытянутой руке, бежит к своим солдатам по траншеи… Он не посмотрел наверх, и я его первым заметил. И сразу пульнул в него. Я тогда все наставления забыл – как винтовку держать нужно, как стрелять правильно, про отдачу от винтовки забыл… Прямо как держал – так сразу и пульнул. Офицер упал, а я побежал дальше. А за офицером еще бежали его солдаты, я их и не заметил. Тогда мой товарищ туда гранату кинул… Окопы мы перебежали, и дальше… И вдруг слева пулемет заговорил. Мы все без команды залегли, лежим – куда деваться?.. А я вижу метрах в пяти немец убитый лежит, я к нему подбежал и за него от пуль спрятался. Он на животе лежал, а я его на бок перевернул, чтоб повыше было – тело-то быстро повернулось, а голова медленнее… Я тогда так испугался – думал, он живой еще – и как прыгну от него назад. Винтовку тогда потерял… А как же солдат без оружия?.. Я обратно подбежал, винтовку схватил и опять назад… Смотрю – а там воронка от снаряда, я туда и прыгнул. Мы потом там лежали, пока тот пулемет ни уничтожили. Потом опять вперед, мы даже уже не бежали, а почти что шли по снегу… Там же еще воронки везде, говорили, мины есть, но я ни одной не видел. Как попадается воронка – в нее сразу прыгаешь, там прячешься от разрывов… А деревню тогда без боя взяли – немцы-то убежали все. Надо заметить, что воронок от разрывов снарядов, в которых можно спрятаться как следует, было очень мало. В основном были мелкие воронки – от разрыва маленьких снарядов.

Прибежали наконец, устали. Всех построили, и оказалось, что нас совсем мало… Мы тогда все сидели у дома на дровах, уставшие, надломленные. А потом у нас свой «Теркин» местный нашелся, шутил, и все начали смеяться – напряжение снимать. Потом приехал старшина, привез кухню, начали нас кормить, водкой поили. Никакой нормы не соблюдали. Убили многих – старшина заплакал, он добрый был у нас, все говорил: «Как же вас мало… Ешьте сколько хотите, водки сколько хотите пейте». Поставили бидоны с водкой – мы ее прямо кружками пили. И потом так получилось, что все солдаты стали очень хорошо друг к другу относиться, называть друг друга стали не по фамилии, а по имени – «Мишка», «Ванька»… Все добрые стали, довольны, что выжили.

Вообще наш полк не очень здорово пострадал, вот только нашей роте досталось… Много у нас погибло. Вот так я первый раз ходил в атаку. Неприятно, конечно. И надо идти, и все идут. Сначала боялись все, а уж там когда выскочил из окопа – то только вперед. Назад никак нельзя.

Потом наш полк переформировали, и уже в конце февраля 1942 года мы второй раз пошли в наступление.

После того, как мы взяли эту деревню без боя, нас скомпоновали и повезли в те же леса. Военную подготовку мы проходили там такую же, как и прежде, только я был уже не минометчиком, а рядовым в пехоте. Вскоре нас снова направили на передовую.

К утру мы пришли на местность, где недалеко находились немцы. Было наступление, и наши войска продвигались вперед. Естественно, были потери – войска сменялись, одни уходили из боя, другие продолжали наступать. А нас привели в какие-то болота и сказали там окапаться. А что там окапываться? Болота есть болота – там земля вся промерзла да еще с водой смешалась, и все в снегу. Мы снег откопали и залегли. Сначала никакой стрельбы не было, а под утро ни с того ни с сего началась сильная стрельба… А мы все лежали и ждали команды продолжать наступление. А немцы, видимо, здорово сопротивлялись, и наши долго не могли набраться достаточно сил.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.