Евгений Сухов - Люди крепче стен

– Я не смотрю так далеко, – и, разглядев в его темных глазах легкое разочарование, несколько поспешно добавила: – Но я рада вас видеть.

– Не принимайте меня за навязчивого человека, но мне бы хотелось с вами увидеться. Может быть, даже сегодня, что вы на это скажете? Где вы разместились?

– Недалеко от госпиталя. В деревенском доме.

– Вы по-прежнему служите в эвакуационном госпитале?

– Да. А вы где разместились?

– В бараке для офицеров, – махнул Бурмистров в сторону деревеньки, на окраине которой стоял длинный недавно срубленный барак с белесыми бревнами. – Мои соседи разъехались, так что я пока проживаю в комнате один. Дня через три двинется вперед и наша дивизия. – Так когда мы с вами увидимся? Может быть, часов в девять?

– Давайте лучше в десять, – ответила Вера. – Раньше я не освобожусь.

– Хорошо… Как мне вас найти?

– Моя изба вторая слева по главной улице. И еще вы обещали принести мне сигареты, – напомнила Вера с улыбкой.

– Я не забыл, – ответил Бурмистров. Расстегнув полевую сумку, он вытащил пачку немецких сигарет и протянул их Вере. – Берите, они ваши. Трофейные. Как меня заверили, это дамские сигареты. Мне почему-то верилось, что мы с вами еще повстречаемся, вот поэтому я и носил эту пачку сигарет для вас… С того самого дня, как мы с вами расстались, она лежала в сумке. Все думал, как только увижу эту милую девушку, так непременно передам ей. Хотя, конечно же, мне хотелось бы подарить вам розы.

Вера бережно взяла пачку сигарет.

– Я люблю георгины.

– Обещаю, что буду дарить вам георгины каждый день, – широко улыбнулся Бурмистров.

– Мне надо идти. Буду вас ждать, – произнесла военврач Колесникова. И быстро пошла в сторону двухэтажного здания с колоннами, к некогда бывшей господской усадьбе, где размещался полевой эвакогоспиталь.

Встретиться со старшим лейтенантом медицинской службы Колесниковой Бурмистрову не удалось. Нельзя сказать, что Прохор был так уж расстроен этим обстоятельством, но вот кое-какая щемящая досада присутствовала. Даже здесь, находясь на передовой, Бурмистров не был обделен женским вниманием. Порой такие встречи бывали совершенно случайными, всего-то на одну ночь в какой-нибудь деревушке, на коротком постое у одинокой женщины, которая, изголодавшись без мужской ласки, так дарила себя случайному солдату, как если бы это была последняя ночь в ее жизни.

А еще в таких ненамеренных встречах присутствовало нечто большее, чем плотское желание, частенько преобладала жалость, столь свойственная русским женщинам. Солдатик воюет на фронте, бьет врага, возможно, возвратиться ему домой не суждено, и жаркие объятия женщины должны быть некоторой благодарностью за его ратный подвиг. Возможно, ночь, проведенная в объятиях одинокой женщины, будет последним воспоминанием у смертного одра, прежде чем он смежит очи.

Однако Бурмистров никогда не забывал и свою юношескую любовь Полину, некогда ставшую для него настоящим наваждением. Прошлого уже не вернуть, и следовало жить настоящим, а сердце кровоточит и не желает успокаиваться! Казалось бы, забудь ее навсегда, заживи по-новому; теперь Полина чужая жена, вряд ли о тебе думает столь же часто, как ты о ней. Но безжалостная память порой подбрасывала ему картинки из прошлого, в которых Полина всегда находилась рядом с ним.

Война приучила к скорым расставаниям и мимолетным встречам, не оставлявшим в душе и следа, однако Вера не забывалась, и в часы недолгого отдыха он вспоминал шатенку с короткими волосами – старшего лейтенанта медицинской службы, – которая смотрела на него с таким интересом, какого он не наблюдал ни у одной женщины ранее. Молодая военврач зацепила, что было неожиданно для него самого.

Следующая встреча с Верой состоялась еще и потому, что он сам этого очень желал. Почему бы ее не отыскать? Ведь не на разных же фронтах воюют, а в одной армии. А потом, не так много эвакогоспиталей. Если обойти каждый из них, то можно и отыскать девушку. В перерывах между боями, когда полк уходил на переформирование, Бурмистров тратил все свободное время на поиски едва знакомой Веры Колесниковой.

Госпиталь близ поселка Знахово, в который наведался Прохор, разыскивая Веру, по счету был шестым. В предыдущих случаях, пряча глубоко смущение, он направлялся прямиком к начальнику госпиталя и спрашивал: «Не служит ли у вас старший лейтенант медицинской службы Колесникова?» На него посматривали с интересом, порой иронично. Случай был из банальных – в госпитале постоянно кого-нибудь ищут, а уж если речь заходила о девушке, то каждый второй представлялся ее родственником. Но, уважая погоны старшего офицера и три боевых ордена на широкой груди, один из которых был орденом Александра Невского, отвечали с пониманием и советовали обратиться в другой госпиталь. В одном из госпиталей, где Вера проработала три недели, ее помнили очень хорошо и не то в шутку, не то всерьез, стараясь сделать ему приятное, ответили, что между ним и Верой имеется большое сходство.

Прохор Бурмистров начинал понимать, что может не встретиться с Верой никогда, – текучка в госпитале была почти как на передовой: менялись начальники и их замы, бывало, что эвакогоспиталь расформировывали или направляли на другие участки фронта. А военврачей при крайней необходимости командировали в полевые госпитали, откуда они подчас не возвращались – получали ранение или погибали. Так что отыскать нужного человека задача была не из легких. Радовало лишь то, что находились люди, которые были с ней знакомы и отзывались о ней тепло, говорили с некоторой лукавинкой:

– Повезло же вам с сестрой.

Вера увидела Прохора в тот самый момент, когда он направлялся к начальнику госпиталя. Остановив проходящих мимо бойцов, Бурмистров пытался выяснить у них, где размещаются больничные корпуса, втайне надеясь, что желанная встреча состоится, и буквально был ошарашен, когда рядом услышал ее голос. Потребовалось немало усилий, чтобы скрыть свое ликование: обрадован, но не более того; встреча произошла случайно, так на фронте иногда случается. Возможно, что, когда они будут вместе, он расскажет любимой, каких трудов стоила ему такая «случайность».

И сейчас, немного волнуясь, Прохор Бурмистров подходил к избе, в которой находилась девушка. Надо же такому случиться – уж далеко не мальчишка, повидал немало, в глаза смерти смотрел не единожды, а тут у девичьей двери сердце заколотилось чаще.

Постучался в дощатую дверь. Дожидаться пришлось недолго. В глубине помещения раздались быстрые шаги, а еще через секунду шваркнула щеколда, и в проеме двери Прохор увидел Веру с сияющим лицом.