Алексей Новгородцев - Исповедь офицера

– Старший в мое отсутствие – Шаравин, со мной – Долгов.

Ненавижу я кричать на оперов, не заслуживают они этого, но сегодня за свою нетактичность я расплачиваюсь скрежетом зубов рвущихся в бой ребят.

«Рекогносцировка, от латинского слова cognoscere – «осматриваю». В военном деле визуальное изучение противника и местности в районе предстоящих боевых действий лично командиром (командующим) и офицерами штабов для получения данных и принятия решения» (энциклопедический словарь). Вот и летит трудяга-«жигуленок» за самой нужной, самой свежей информацией для принятия решения ценою в человеческую жизнь. Здесь нельзя просчитаться, допустить ни одной, даже маленькой, ошибочки. Нам надо не только разведать, получить полную картину предстоящей операции, но и сделать это так, чтобы бандиты даже не догадались об истинной цели наших интересов.

Расхитители социалистической собственности иногда приносят пользу своей алчностью: на окраине Грозного в недрах стихийного рынка мы, выложив кругленькую сумму, покупаем себе неубиваемую легенду. Все-таки Господь помогает нам в благих делах. Человек неопределенного вида и еще более неопределенного возраста – от 25 до 60 лет – продает сворованный из какой-то воинской части с частично затертым инвентарным номером небольшой дизель-генератор. Он очень удивился, зачем люди, явно принадлежащие к силовым структурам, покупают у него то, чего в их ведомстве хватает с лихвой, а их же пронырливые коллеги и продали ему это за бесценок. Поймать бы этих «коллег», взглянуть бы в глаза – ведь у себя же воруют, сволочи! С оказией обязательно сообщу в Толстой-Юрт Андрею Кирикову, крупному специалисту службы по борьбе с экономическими преступлениями, обладающему неординарной оперативной хваткой и проницательным умом. Он был неудобен начальству в Москве из-за своей прямоты, за что и получил полугодовую путевку на Кавказ – подышать горным воздухом воюющей Чечни. Но это потом, а в данный момент для нас это был подарок судьбы! Ведь с этим генератором мы можем засовывать нос в любой дом, пытаясь продать якобы только что сворованный агрегат, изображая военных барыг.

Вылив на себя целую бутылку водки, чтобы от нас разило, как от пивной бочки, мы, как заядлые алкаши, продающие последнюю рубаху, приставали к хозяевам домов, демонстрируя незаменимый в хозяйстве агрегат. Как магнитом тянуло к нужному нам дому, но для порядка пришлось поторговаться в соседних домах, умышленно задрав цену, чтобы не купили нашу замануху в первом же дворе. Раззадорив половину жителей генератором и сами порядком засветившись, мы наконец-то приблизились к добротному строению за высоким забором, который, как в потемкинской деревне, блистал своей дороговизной только со стороны улицы, что было хорошо видно через щели в ажурных кованых воротах с приваренными с внутренней стороны металлическими листами. С видом распоясавшихся хозяев жизни, потерявших страх от изрядно принятого спиртного, мы начали колотить в ворота. Сердце в груди колотилось гораздо сильнее и громче ударов кулаками по железу воротины. Но, как ни ждали мы этого, голос из-за ворот прозвучал настолько неожиданно, что заставил даже отшатнуться с зависшим в воздухе кулаком.

– Что надо?

Собеседник с той стороны не собирался встречать нас с распростертыми объятиями и пускать во двор, он даже не намеревался открывать дверь рядом с воротами, чтобы хотя бы поинтересоваться столь назойливыми гостями. Долгов пытался рассказать отработанную во многих дворах сказку про генератор, но голос грубо оборвал его, сказав, чтобы мы убирались и что ему ничего не надо. Во время этой перебранки я через щели сканировал каждый сантиметр двора, стараясь ничего не упустить – ни одной мелочи, ни одной детальки. С детской наивностью я старался увидеть хоть малейшие признаки места содержания русского, но не такие уж они и дураки, какими их рисуют в своих байках пацаны в курилках, изображая себя героями или как минимум Рэмбо. Даже во время спецоперации, когда рыщешь по двору, как ищейка, трудно бывает обнаружить тщательно скрываемые следы зиндана. Но теперь-то я точно знаю, что он есть, и именно здесь. Поэтому, отойдя к машине, я изучаю не только двор, его строения, но и подходы к нему, а также возможные пути отступления бандитов. Все, дорогой русский, это уже не веревочка, это гораздо серьезнее. И завершающей точкой рекогносцировки, чтобы не было ни малейших сомнений в нашем коммивояжерстве, мы продали генератор соседу напротив, наверняка под пристальным взглядом из окна нашего негостеприимного собеседника. Охренеть!.. Утром купили – днем продали, минус четыреста рублей! Организаторов таких финансовых провалов ни одна коммерческая структура не потерпит – придется служить в милиции до глубокой старости. Зато оперативный прикуп огромен, и его никакими деньгами не измеришь.

Главное – либо быстро вернуться, либо не возвращаться по дороге, по которой приехал. Что крутились мы очень долго и засветились по полной – в этом не было никаких сомнений, и что дорога до трассы Ростов-Баку всего одна – это факт. Кстати, невелик выбор направлений и на трассе, выбравшись на которую, можно либо через Алхан-Юрт попасть в Грозный, либо через Самашкинский лес и блокпост «Кавказ» – в Карабулак, в мобильный отряд, откуда, отсидевшись, потеряв время и поменяв номера, можно опять нестись по той же трассе в Ханкалу. Никакого смысла. Поэтому, уповая на Господа и боевую машину «Жигули», летим на предельной скорости, на какую способен наш видавший виды «жигуленок». Передвигаясь на скорости за сотню километров в час, имеешь меньше шансов получить взрыв фугаса под брюхом мчащегося автомобиля. И уже когда пролетаешь закладку, начинаются догонялки со смертью, и чем быстрее ты уносишься, тем слабее ее хватка. Серега, как мне показалось, вообще не пользуясь педалью тормоза, лихо преодолевал все дорожные препятствия, скорее не замечая, а чувствуя их, перемещаясь то на одну, то на другую сторону совершенно пустой дороги. Мы счастливы – ведь благую весть несем!

Но дьявол тоже не дремлет… Неестественно задрало задницу автомобиля так, что, упершись руками в торпеду, я разглядел каждую ямку, каждый камешек, каждую пылинку перед капотом и осознал, что нас подорвали, раньше, чем услышал гром взрыва. Не опускаясь на землю, багажник стал обгонять моторный отсек. Долгов крутил руль, безнадежно пытаясь хоть что-то сделать с машиной. Но она была уже во власти догнавшей нас взрывной волны и, только чудом не перевернувшись, ударившись задними колесами о дорогу, пронесла еще по инерции метров сто и свалилась с дороги, уткнувшись мордой в придорожную траву. Всего какой-то миг, а в голове воспринималось, осознавалось все с такой четкостью, как будто на осознание каждого действия, происходящего вокруг, отведена была целая вечность, а ты ее уже прожил, переварил, и мозг уже работает на будущее: «Как и что дальше делать?»