Герасим Аникин - Гордость и Боль

Большую популярность приобрело движение «Бессмертный полк», и оно, прежде всего, демонстрирует опосредованную сопричастность живущих к победе над врагом: «Смотрите, мой дед, отец, родственник принимал участие в героических событиях того времени. Его нет в живых, но я продолжаю гордиться им». Непременно при большом количестве участников этого мероприятия возникает чувство солидарности чествующих именно как всех живущих ко всем погибшим. И она, являясь общей для собравшихся, в целом воспринимается как важное общегосударственное явление, утверждающее то, что при единстве многих можно решать задачи любой сложности, включая судьбоносные.

Очевидно, что эта демонстрация единства чрезвычайно важна для руководства, долго искавшего основы идеологии развития страны. Но просто объявленное во всеуслышание единство никак не складывалось между абрамовичами и староверкой Агафьей Лыковой. А тут вот пожалуйте: масса народа с портретами участников войны. И кто в этом случае будет протестовать против такого единства. Правда, не известна степень и роль участников, представленных на портретах, в самой войне. И такое единство фактически становится формальным, чисто демонстративным. Да и не совсем патриотичные участники «Бессмертного полка» легко могут использовать его в неблаговидных целях. Нашлись же даже «беспринципные шутники», пронесшие однажды портреты фашистских преступников, обвинённых Нюренбергским трибуналом. Какое уж тут воспитание патриотизма?!

А вот боль утраты не может быть коллективной. Невозможно переживать за неизвестного человека без знания того, какой вклад он сделал в победу, и кто он в общечеловеческом плане. Конечно персональная боль потери близкого при организации «Бессмертного полка» подразумевается, как внутреннее чувство несущего портрет к своему герою. Да действительно, человек погиб за общее дело во время войны, выполняя поставленную ему задачу или определённую функцию, и какая при этом разница в частностях. Однако, боль утраты – это индивидуальное чувство, переживаемое кем-то лично или группой близких людей по поводу конкретной, известной со многими нюансами личности. И в этом случае никакая коллективность не может заменить состояния души скорбящих, глубины восприятия событий и остроты их оценки.

Да, действительно: победа – одна на всех. И она в целом – радость для оставшихся в живых. Вот только степень этой радости различна. Кто-то потерял при этом надежду на успешную реализацию строившихся когда-то планов. Другой лишился не просто близкого, но и единственного человека, определявшего всю предшествовавшую совместную жизнь. И как теперь без него строить какие-то планы и воплощать их? Много молодых, красивых женщин и мужчин детородного возраста лишились естественной функции – продолжения рода человеческого. Им стало недоступно самое жизнеутверждающее чувство любить и быть любимым. И вот тут-то начинает давить и преобладать зависть к соседям, у которых мужу, жениху или невесте удалось преодолеть каким-то образом требование к призыву на фронт, или избежать трагического финала жизненного пути. «А как же это получилось-то? И почему моего или мою так жестоко отняла судьба?!» И накладывается на общую радость победы горесть личной утраты своего будущего при подспудном сомнении к справедливости в оценке случившегося.

А произошедшее настолько различается, что поверхностный анализ не позволяет адекватно определить причину получившегося результата. Вроде бы одновременно воевали. Были на фронте и внесли свой вклад в победу. Да вот только он существенно отличается по стоимости его для человека и силе влияния на него: от морального надлома, тяжести ранения до потери даже самой жизни. Кроме того, по-разному воевавшие оценивались как в военное время, так и рассматриваются сейчас. Примером могут служить разные судьбы у многих, десятками встречавшихся сразу и длительно после войны. Именно их рассказы открывали многие неизвестные стороны тех лет. Например, учился вместе с автором участник штурма Берлина Юрий Любавин из города Пучежа. Удивлял тельняшкой и клёшами моряк Балтийского флота Виктор Новожилов, освобождавший Прибалтийские республики. М. Максимов, Валентин Кудряшов – все они были реальными свидетелями происходивших событий и их необычности в самых различных направлениях. Но автор для последующего повествования выбрал наиболее контрастные личности с их индивидуальной судьбой. Все описанные герои имеют реальных прототипов.

Закончилась война. Победа! Информация об этом широко не распространялась, но, наверно, среди военных, особенно командного состава, отмечали этот значимый момент поздравлениями и тостами на официальных торжественных мероприятиях. А вот простой народ, как указывалось выше, переводом Дня Победы в рабочий день был лишён этого праздника. Однако, отмена карточной системы распределения продуктов в какой-то степени сняла экономические ограничения на общие застолья. Возросла из-за ограничений в военное время тяга к простому общению, позволяющая снизить накопившееся за время войны нервное напряжение. Поэтому более отмечали не победу в войне и даже не память о не вернувшихся, а проводили психологическую разгрузку посредством укрепления ощущения свободы делать то, что было невозможно до этого. При этом стали организовывать застолья 1 мая, совмещая это мероприятие с "Праздником международной солидарности трудящихся", который не вспоминать на государственном уровне никак не могли.

Май чаще всего характеризуется хорошей погодой. Поэтому в небольших домах с коммунальными квартирами все жители собирались за столом, который устанавливался во дворе. При этом организационной формой празднования была складчина, когда каждая семья вносила вклад в общее застолье в виде определённого количества закусок. Картошка и квашеная капуста были практически у всех, а купленные кем-то «деликатесы» оплачивались из совместного денежного вклада. Основным алкогольным увеселителем в первые годы была брага. Делалась она из сахара, хлеба, дрожжей и воды за несколько дней, пилась приятно, не затягивая по времени, хмелила до состояния, когда известные песни "Степь да степь кругом…" или "Что стоишь качаясь, тонкая рябина…" исполнялись, как казалось всем, слаженно и с сердечным порывом. Но не забывали и основной тост, каковым на протяжении многих лет был "За то, чтобы не было войны!".