Ольга Пустошинская - Виктория

«Куда я еду и зачем? – вернулась она к размышлениям. – Никого в Самаре у меня нет, родных нет, дома тоже нет. Лучше уехать в Москву при первой возможности. Может, на том месте, где бомбили, какой-то портал, и я попаду в своё время?»

Поезд стал сбавлять ход.

– Полчаса стоять будем! – объявил проводник.

Вика выглянула в окно. Рядом с длинным одноэтажным зданием с арочными окнами стоял деревянный навес, на крыше которого была прибита вывеска: «Горячие обеды». Рядом с прилавком толпился народ.

Пассажиры зашевелились, потянулись к дверям. Валентина тоже встала, взяла эмалированную мисочку и пошла с Серёжей к выходу. Вика подсела к окну. Она видела пар, валивший от больших чёрных котлов, мелькающие в руках раздатчиц круглые половники. Неподалёку от навеса грелся большой бак, напоминающий гигантский самовар, к нему подходили люди с чайниками, котелками и кружками, отворачивали краник и набирали кипяток. Вика догадалась, что это титан, хотя никогда раньше его не видела, а только читала.

Она давно была голодна. Валя по доброте своей предлагала то бутерброд, то варёную картофелину, Вика отговаривалась, что уже поела – купила на станции пирожок. Теперь она достала из рюкзака яблоко и стала есть, откусывая кусочки от красного бока.

Вернулась Валентина с мисочкой горохового пюре с маленькой тефтелькой и ломтиком ржаного хлеба, поставила мисочку на стол и сказала:

– Ешьте, пока горячее.

– Я не голодна, правда. Я на станции ела, – начала отнекиваться Вика.

От гороха шёл такой аппетитный запах, что у неё заурчало в животе.

– Виктория, вы никуда не ходили, я видела. Я вам предлагаю в долг, хорошо?

– Хорошо. – Вика взяла ложку, стала медленно есть, сдерживаясь, чтобы не проглотить всё за секунду. – Спасибо, Валя. Давайте уже на «ты»?

– Ничего не имею против, – улыбнулась Валентина.

В Куйбышев приехали через два дня.

Товарные, пассажирские и санитарные поезда всё прибывали, перрон и привокзальная площадь кишели как гражданскими, так и военными. Высоченной башни из стекла, с огромными залами и смотровой площадкой, конечно же, не было; на её месте стояло длинное величественное здание архитектора Рошфора. Вика с благоговением смотрела на изящную лепнину, арочные окна и бронзовые люстры. Какая же красота! Старый вокзал она почти не помнила, а вот таким видела его впервые. Очень захотелось сделать несколько снимков на смартфон, но об этом не стоило и мечтать. Плакаты со стен зданий призывали граждан быть бдительными: красная сильная рука перехватывала чёрную корявую вражью лапу. И народ бдел. Поэтому пусть телефон лежит и дальше в потайном кармане.

…Валентине дали ордер на вселение в коммунальную квартиру на втором этаже. Хозяйка кисло улыбнулась, принимая бумагу, пробежала её глазами:

– Здесь указаны два человека, – заметила она.

– Сейчас уйду, я только помогла с вещами. – Вика указала на мешки и чемоданы.

Комнатка была маленькой, не развернёшься: окно с плотной светомаскировочной шторой, старый диван под пледом, двустворчатый шкаф, маленький стол и сложенная раскладушка у стены. Но она имела большое преимущество в виде отдельного входа из общего коридора, в конце которого была большая кухня.

– Если не получится у тебя с жильём, то возвращайся сюда, – предложила Валя, – мы поместимся на диване, а Серёжа будет спать на раскладушке.

– А хозяйка что скажет? Вон как зыркнула.

– Да ничего не скажет, не на улице же тебе ночевать… Серёжа, чего приуныл? Распаковывай свой чемодан. Сейчас устроимся и будем кашу варить.

Вика порезала банан и яблоко, разложила кружочки и дольки на тарелке. Вскрыла пачку, вынула три печенья и прибавила несколько конфет к чаю.

Серёжа во все глаза смотрел на угощенье.

– Я никогда не видел такое печенье. – Он погладил красно-жёлтую упаковку «Любятово» с колосьями. – Это заграничное, что ли?.. А это банан? А почему он жёлтый? Мама приносила бананы, но они были зелёные.

Бананы появились в СССР в тридцать восьмом году. Их закупили по распоряжению Сталина, которому очень понравился экзотический вкус. Бананы привозили незрелыми, чтобы те не испортились раньше времени, но даже такие зелёные плоды были дефицитом. Для съёмок фильма «Старик Хоттабыч» не нашли настоящих бананов, использовали муляж из папье-маше и окрасили его в ярко-зелёный цвет: других плодов художники не знали.

– Тётя Вика, можно фантик от печенья взять?

– Конечно, – разрешила Вика и сняла обёртку. – А ты читать умеешь, Серёжа? Цифры понимаешь?

– Мы только буквы в школе учили, а потом в эвакуацию поехали. – Мальчуган старательно выговаривал слово «эвакуация». – Мама сказала, что здесь я буду опять ходить в школу.

Ну и хорошо, ну и славно. Не будет дату изготовления разглядывать.

Пришла из кухни Валя с дымящейся кастрюлькой:

– Вот и каша… пшеничная с маслом. Вкусная! Керосинку надо будет купить. Хозяйка сказала, что свою давать не сможет.

Она разлила жидкую кашу по тарелкам, нарезала горбушку хлеба на ломтики. Вика, избалованная деликатесами, готова была поклясться, что вкуснее этой каши ничего сроду не ела. Было неловко есть не свою еду, но она утешала себя, что на чужой шее никогда не сидела и сумеет отблагодарить.

Потом пили чай, экономно откусывая от печенья.

– На вокзал хочу сходить, – сказала Вика, отставив чашку, – я утром видела, как приехал санитарный поезд, медсёстры раненых принимали. Медики там нужны, я думаю. Хоть у меня паспорта нет, но всё же попробую.

– Кстати, про паспорт! – вспомнила Валя. – Завтра мы пойдём в милицию, я подам документы на прописку, а ты заявишь об утере. Тебе справку выдадут, а потом и паспорт после проверки сведений.

«Проверки сведений»! Этого Вика больше всего боялась.

***

– Простите, я могу видеть врача?

Медсестра в белом халате с завязками на спине внимательно и удивлённо посмотрела на Вику, задержав взгляд на куртке.

– Анна Ивановна в санпропускнике.

– А где это?

– Вон там, куда носилки понесли… А вы из посольства? – полюбопытствовала медсестра.

«Почему из посольства?» – подумала Вика, а потом её осенило: одежда! Слишком заметная, привлекающая внимание одежда.

Она прошла через полный людей коридор и тамбур, заглянула в кабинет и увидела двух женщин в белых халатах, которые осматривали раненого на кушетке.

– Здоров, – констатировала одна, сделав пометку в журнале, – отправляем в госпиталь.

– Анна Ивановна? – осмелилась подать голос Вика.

Молодая женщина лет тридцати обернулась. Её лицо закрывала марлевая повязка, но глаза были добрыми и спокойными – это Вику приободрило.

– Можно вас на минутку, я по важному делу.

Анна Ивановна вышла в коридор и прикрыла дверь в кабинет.