Иосиф Берг - Выжить, чтобы жить. Часть вторая романа «Sancta roza»

Шеренги осужденных дернулись, волнообразно зашевелились, протекая в обе стороны, уплотнились, освобождая дополнительное пространство для Алёшина.

– Много вас там еще? – не оглядываясь, недовольно заворчали в первых рядах.

– Ты, малой, чего в середине толкаешься?

– Вставал бы впереди, виднее будет!

– Не-е-е-е, ребятки! Чего я вертухаев давно не видел что ли? О чем базар пойдет, я услышу, а что не увижу, Илюшенька разглядит. Я от этого верзилы никуда, кто же вас оберегать будет, его ноги в нужную сторону направлять? Верно говорю?

Окружающие одобрительно захихикали.

В центре лагерного плаца стоял стол и два табурета. Один занял пожилой моряк с лычками старшины, второй табурет оставался свободным. Позади стола, ближе к первой полосе колючей проволоки, о чем-то бурно споря, стояли офицеры НКВД. Справа и слева от офицеров вдоль забора и на всю ширину шеренг этапируемых зэка в один ряд выстроились солдаты охранения с овчарками.

«Тогда суки постоянно тявкали, тоже подумать не давали», – вспомнил великан Илья Алёшин.

Легкий ветерок с севера постепенно разогнал шум от лая сторожевых собак, разрывавших напряженную тишину лагеря. Четырьмя извилисто неровными шеренгами, понуро опустив головы, переминаясь с ноги на ногу, потеряв счет времени, этапируемые продолжали стоять. Наконец, к столу вышел комендант лагеря и, обращаясь к заключенным, громко крикнул:

– Всем смирно! Внимание на середину!

Шеренги зашевелились и замерли. К коменданту подошел начальник лагеря.

– Кто дал команду собак внутри колючки поставить? – негромко спросил он своего подчиненного.

– Вдруг бунт?! Одни твари уголовные да суки белогвардейские собраны здесь.

– Автоматчиков оставь, а собак выведи за периметр. Лаять меньше будут. Надоели!

– Слушаюсь! – козырнул комендант и побежал исполнять распоряжение.

Подождав пока выведут собак, начальник лагеря зычным протяжным голосом обратился к этапируемым:

– Граждане заключенные! Наша Родина переживает тяжелые дни. Армия на фронтах несет большие потери! Мы обязаны остановить, а затем разгромить врага. Своим приказом номер 227 от 28 июля 42 года «Ни шагу назад» нарком обороны СССР товарищ Сталин взвалил на себя ответственность за ваше освобождение из-под стражи…

Он оказывает огромное доверие в искуплении на фронте ваших противоправных действий против Родины. Всем слышно? Даю десять минут подумать! После чего желающие добровольно искупить свою вину перед Родиной и Сталиным должны выйти из строя на пять шагов, – закончил полковник свою речь, глядя на ручные часы.

Выслушав оратора, зэки, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, продолжали стоять. Вдоль ломаных рядов осужденных, вглядываясь в худые от постоянного голодания обветренные понурые лица, все время ожидания прохаживал капитан третьего ранга Байков Александр Иванович.

В его голове роем кружились разные мысли, но не покидала одна и главная:

«А не зря ли он согласился принять штрафной батальон и как у него, морского офицера, получится управляться с этим разношерстным людом?».

Занимаясь организацией набора добровольцев в настоящем, капитан третьего ранга Байков периодически мыслями возвращался в недалекое прошлое.

– Товарищ командующий! Разрешите? – спросил капитан третьего ранга, открывая дверь большой совещательной комнаты штаба Северного флота.

– Входите, входите, уважаемый Александр Иванович! Мы вас ждем, – кивнул командующий Северного флота Головко в сторону присутствующих офицеров, задергивая шторку висевшей на стене карты, – проходите, присаживайтесь за стол, разговор будет долгим, но, думаю, интересным.

Морской офицер вошел в кабинет и присел на край одного из стоявших вдоль стены стульев.

– Как вы думаете, зачем мы вас пригласили? – спросил один из сидевших за столом в штатском.

Байков ничего не ответил на вопрос чужака, лишь ниже опустил голову. Он-то хорошо понимал, что главные разборки о потопленном корабле, которым он командовал, впереди, что его не трогали, пока он, боевой офицер, почти месяц валялся в мурманском госпитале.

– Как ваша рука? Не болит? – добродушно улыбаясь, поинтересовался командующий.

– Обе руки в порядке. Все зажило, как на собаке, нога вот по ночам беспокоит, но я готов встать в строй и выполнить любое ваше поручение, Арсений Григорьевич! – поднялся с места капитан третьего ранга.

– Сидите, сидите, вижу, надоели госпитальные койки?

– Так точно! Я здоров, а нога… так, остаточное. Осколком кость задета, на погоду бедро ноет, но к службе готов!

– Готов или не готов – доктора подскажут.

– Конечно, – окончательно сникнув, пожал плечами морской офицер. Его еще больше насторожил бодрый тон командующего.

– У меня лежит докладная записка наших союзников. В документе говорится о том, что вы покинули сопровождение конвоя и бежали, оставив на растерзание противника безоружные суда.

– В таком случае в пехоте говорят – драпанули с поля боя, – бросил реплику присутствующий в кабинете человек в штатском.

– Никак нет, товарищ командующий! Никто никого не бросал и с поля боя не драпал! Я стервятников от конвоя уводил. Они за мной в Мотовский погнались, пропуская караван. Я не заметил, что у одного мессера на подвеске торпеда болталась. Она-то наш траулер пополам и развалила, но мои пулеметчики успели летуна в море сбросить. В экипаже судна погибших нет, раненые вылечены.

– Читал я ваш рапорт. Что команду спасли – это похвально, а вот ваши маневры на море предстоит еще изучить и проанализировать.

– Этим как раз органы и собираются заняться, – глядя в стол, произнес незнакомец в штатском, откинув полы коричневого пальто из драпа.

– По рапорту англичан ждем комиссию из Москвы, кстати, вы на отличившихся в бою матросов наградные листы представили? – спросил командующий.

– Рапорт-то я сразу, как очухался после ранения, в штаб флота с посыльным направил. Жаль, на борту зенитного орудия не было, пулеметы-то высоко не достают, – принялся вслух переживать капитан третьего ранга Байков, рассматривая синие галифе с генеральскими лампасами и до блеска начищенные хромовые сапоги незнакомца: «Видно по мою душу прибыл? Ничего хорошего не ждёт».

– Читал, рапорт ваш внимательно прочел, однако воюем теми силами и средствами, что имеем. У нас, всех в кабинете присутствующих: к вам предложение послужить на берегу. Подумайте, прежде чем согласиться, но я отказываться бы не стал. Флот вас характеризует с положительной стороны, и органы провели проверку, – глядя на гостя, произнес командующий Головко.

– Вы меня на берег списываете? – откровенно спросил Байков.

– Нет, что вы! Опытные боевые командиры нам на флоте ой как необходимы! Однако соседи армейцы просят одну щекотливую помощь оказать. Пока суть да дело, надо скататься на Большую землю, а потом – снова в море! О приказе № 227 наркома обороны слышали?