Марк Рабинович - Драматический взгляд. Пьесы

Абба: Я пойду. Не сердитесь, но меня ждут.

Женщина: Ну конечно же, я понимаю. Я ведь тоже жду.

Абба уходит.

Голда и Абба в коридоре Кирии.

Голда: Послушай Обри, что это ты последнее время все больше помалкиваешь?

Появляется Стенографистка и прислушивается.

Абба: Война, дорогая моя, война! Сейчас разговаривают пушки, а дипломаты молчат.

Голда: Это музы молчат, а не дипломаты. Именно сейчас дипломаты должны сказать свое слово.

Абба: Для этого у тебя есть Диниц, твоя послушная марионетка. Или не твоя, а Киссинджера?

Голда: Да ну тебя! ( Стенографистке ) Может ты с ним поговоришь? А я пожалуй пойду.

Абба: Ну как, будем говорить или помолчим на брудершафт?

Стенографистка:Пожалуй, вы намолчались за последние дни. Интересно, почему?

Абба: А кому нужны мои слова?

Стенографистка:Вас не слушают!? Вашим мнением пренебрегают!?

Абба: Ну, как сказать…

Стенографистка:Не надо мямлить – это вам не к лицу. Ведь, на самом деле причина совсем не в этом. Верно?

Абба: Продолжайте, пожалуйста. В чем же, по вашему причина моего молчания?

Стенографистка:А вы не обвините меня в энциклопедическом невежестве?

Абба: Приятно, конечно, когда тебя цитируют, но все же, в чем причина?

Стенографистка:Мне кажется, что Аббе Эвену, который был представителем Израиля в ООН было бы что сказать. И послу Израиля в Соединенных Штатах с такой-же фамилией нашлось бы. что заявить. И он прекрасно знает, что его голос будет услышан, несмотря на закулисные интриги и фактическую отставку. Если же он молчит, значит неуверен в себе.

Абба: Полностью уверен в себе только полный идиот.

Стенографистка:Вот этот афоризм я еще не слышала. Я к тому, что вы же убежденный голубь…

Абба: Голубь мира ( хихикает ). Только изрядно пощипанный.

Стенографистка:В этом то и дело. Тут дело не в отставке и замене на Диница, тут нечто большее, верно?

Абба: Не знаю, не знаю.

Стенографистка:Знаете, или, по крайней мере, догадываетесь. Вы убедились, только еще не готовы признаться себе самому, что мирный подход не работает с нашими соседями. Когда мы идем на уступки, то только теряем, ведь они-то не готовы ни на малейший компромисс. А если мы ведем переговоры с позиции силы, то не добиваемся ничего. И вы опустили руки. Вы не знаете, что вам делать с этим своим голубиным подходом. А по-другому вы не умеете. Пока не умеете.

Абба: И не думаю, что когда-либо смогу.

Стенографистка:Ну почему? Должен же быть какой-нибудь выход!

Абба: Давайте лучше я спрошу вас – почему люди такие оптимисты? Они думают, что все так или иначе решится полюбовно, что переговоры решат все.

Стенографистка:А вы в это не верите?

Абба: Уже нет… Но никому этого не скажу и вам не советую. Скажи я. что мира не будет никогда, и меня, итак изрядно ощипанного голубя, заклюют и птички справа и птички слева. Видите ли, одни думают, что можно добиться результата, если все отдать, а другие предлагают сначала все забрать, а уж потом отдавать. По сути, они мало отличаются друг от друга.

Стенографистка:Мира не будет?!

Абба: Нет, не будет! Наверное будут периоды перемирия ценой очень больших уступок. Быть может даже удастся наладить отношения с одним-двумя, из наших соседей. Но реального мира не будет.

Стенографистка:Но почему?

Абба: Да потому, что недостаточно хотеть мира, хотя и этого я не вижу. Но, что еще важнее, надо уметь жить мирно. А это не так просто: ведь надо научиться строить, кормить, лечить. Нам самим это дается с большим трудом. А нашим соседям или по крайней мере тем из них, кто не сидит на нефти, с их коррупцией и не слишком созидательной ментальностью, это будет ох, как непросто. Можно, конечно, паразитировать на иностранной помощи, но такую помощь дают пострадавшим от военных действий или от стихийных бедствий, но…

Стенографистка:Но не пострадавшим от самих себя.

Абба: Вы меня поняли. Вот поэтому я и молчу. Думаю, что никто больше не услышит моих афоризмов.

Стенографистка:И вы сдались!? Именно сейчас сдались?! Посмотрите вокруг. Наши армии были разбиты, наши линии обороны прорваны, наше контрнаступление захлебнулось! Но страна не сдалась! А вы капитулировали… Трус! Трус!

Стенографистка плачет. Абба, подходит и обнимает ее, или просто кладет руку ей на плечо.

Абба: Ну не надо так. Зачем вы плачете? Я не хотел так резко. Ну, пожалуйста, не надо.

Стенографистка:(вытирая слезы) Опять мямлите.

Абба: Вы же понимаете, мне, по сути, нечего сказать.

Стенографистка:Нечего? Вам? Автору прекрасных книг, лучшему в мире оратору… Вам нечего сказать?

Абба: Но что?

Стенографистка:Да то самое, что вы сказали мне… Что мира не будет, что надо научиться жить без мира. Долбите это как самый тупой кибуцник, доказывайте это как самый красноречивый дипломат, орите на площадях, со страниц газет, на пикниках, в барах за кружкой пива. Только, пожалуйста, не сдавайтесь, прошу вас. А может быть, когда-нибудь, совсем нескоро, осознав, что те две дороги не ведут к миру, люди найдут новую, пока неизвестную нам и мир все же наступит. Но для этого вы должны не молчать.

Абба: Как хорошо вы сейчас сказали. Вот только не уверен, что я подходящий кандидат. Я ведь не уверен…Я не знаю… Да я просто боюсь.

Стенографистка:Не бойтесь! И обязательно попробуйте. И может быть именно вы найдете этот третий путь к миру.

Абба: А мне не надо его искать. Я его и так знаю.

Стенографистка:Говорите же!

Абба: Боюсь разочаровать вас, ведь этот путь так долог, что может потребовать нескольких жизней. Надо всего-лишь воспитать новое поколение, которое будет ценить жизнь, и свою и чужую. Это должно быть поколение, для которого созидать важнее чем разрушать. Мы, евреи, в этом преуспели за две тысячи лет. Теперь очередь наших соседей.

Стенографистка:Что для этого надо?

Абба: Время и деньги.

Стенографистка:Деньги?

Абба: Да, те самые деньги, которые они тратят на оружие и военную пропаганду, можно направить на совсем другое.

Стенографистка:Но они на это никогда не пойдут.

Абба: Их-то как раз можно заставить, нет, не силой, есть и другие способы.

Стенографистка:Постойте, если не они, то кто-же противится…?

Абба: Мы!