Марк Рабинович - Драматический взгляд. Пьесы

Стенографистка: Допускаю, что в этом был смысл раньше, когда наше общество бы незрелым. Но сейчас народ уже не тот, да и вы не те.

Бен-Гурион: Я-то точно не тот, что раньше. Предположим, однако, что ты права. Хорошо, тогда мы уйдем и освободим место тем, кто лучше нас, современней, демократичней, наконец.

Даян: Говори за себя, Старик. Меня еще рано списывать.

Бен-Гурион: А тебя и не спросят. Мне вот хватило смелости уйти раньше, чем вы меня об этом вежливо попросили.

Стенографистка: Интересно, подумали ли вы о том кто придет вместо вас? Ну-ка скажите, кого бы вы хотели видеть во главе государства?

Бен-Гурион: Думаю, с этим-то проблем не будет. Возможно, Шимон. Хотя…

Стенографистка: Вот именно! И это результат вашего авторитарного правления.

Голда: Врешь, у нас демократия!

Стенографистка: Обертка, не более! А у руля стоят сильные и харизматичные люди… истинные гиганты. Мы все перед ними… перед вами… преклоняемся. Вот только одна маленькая проблема. Гигантам свойственно остальных подминать под себя. Иногда они этого даже сами не замечают. В результате личности такого-же калибра просто не выживают, а остаются либо серости, либо приспособленцы и карьеристы.

Даян: Ну ты, дочка, загнула!

Стенографистка: Возможно, я немного преувеличила.

Даян: Хотя, с другой стороны… Впрочем, неважно.

Бен-Гурион: Не знаю, не знаю. Я никогда не рассматривал ситуацию с этой стороны. Что же это получается: отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина? ( опускается на стул ) Не понимаю. Ничего не понимаю. Наверно я слишком долго живу. Простите старика… Я просто устал, слишком устал. И

уже совсем ничего не соображаю. Скажите же мне, ради бога, что происходит?

Стенографистка: Похоже, заканчивается эпоха.

Бен-Гурион: И похоже, вместе со мной.

Голда, Бен-Гурион, Даян, Абба. Входит Стенографистка.

Стенографистка: Госпожа премьер.

Голда: Да?

Стенографистка: Вот. Список.

Голда: Список? Какой список? Ах, да! Давай его сюда. (Стенографистка передает список ). Сколько?

Стенографистка: Еще триста пятьдесят четыре.

Голда: Спасибо, Можешь идти.

Стенографистка: Извините, можно узнать, что вы будете с ним делать.

Бен-Гурион: Она будет его читать! Вслух! От первого имени и до последнего.

Голда: Прочитай сам. Ну пожалуйста!

Бен-Гурион: Я плохо вижу.

Голда: Может Моше прочтет?

Даян: Ты премьер – тебе и читать

Абба: Читай – не тяни.

Голда: Ладно. ( Стенографистке ) Ты можешь идти.

Стенографистка: Можно я останусь?

Голда: Зачем тебе это?

Пауза

Даян: Ее брат сейчас на Синае.

Бен-Гурион: Или в этом списке. Извини, девочка. Ты его просмотрела?

Стенографистка: Я боюсь.

Бен-Гурион: Читай, Голда. Видишь – тебя ждут.

Голда: ( смотрит в список ) Тут все по алфавиту. Ну зачем же так?

Дальнейшего нам не слышно. Голос за сценой читает стихи. В это время: Бех-Гурион сидит, устало опустив голову, Даян стоит неподвижно, с какого-то момента отдавая честь, Абба сидит задумчиво, Стенографистка сидит закрыв лицо рукам. Периодически сквозь стихи слышен голос Голды. .

Голда: ( читает ) Абрамзон Давид… Альфаси Менахем..

Песня: Ты помнишь как обрушилась война?

Когда ушли от нас отцы и деды

И те что не увидели победы

Оставили в наследство имена.

Голда: ( читает ) Мошкович Гади… Мизрахи Шмуэль

Песня: Они погибли на войне, а тут

Остались только имена и лица

Ты можешь умолять или молиться

Но все равно обратно не придут

Голда: ( читает ) Познански Ицхак… Портнов Амихай

Песня: Ни завтра ни сегодня не придут

Не подойдут тихонько к изголовью

И песню колыбельную с любовью

Тебе на сон грядущий не споют

Голда: ( читает ) Клебанов Борис… Резник Михаэль

Песня: Мы тоже этих песен не поем

Лишь имена в молитвах произносим

И больше никого уже не спросим

Что в имени тебе моем?

Голда: ( читает ) Шиманович Зальман… Шитрит Эзра

Улица перед входом в Кирию. По прежнему стоит Женщина. Женщина обращается к залу.

Женщина: Извините меня, пожалуйста, вы не видели моего Эли? Он ушел так неожиданно, что я не успела сложить ему теплый шарф. А ведь в этом году такие ранние холода! Ах, эти дети, они такие беззаботные. Ну ничего, на то и мама, чтобы позаботиться. Вот он, этот шарф, я взяла его на всякий случай. Если увидите моего Эли, передайте пожалуйста, что мама его ждет. Но только пусть, ради бога, не торопится. Я подожду.

Драма

Действующие лица:

Автор

Сервантес – Мигель де Сервантес Сааведра, будущий писатель

Фра Франциско – монах-францисканец, бывший инквизитор

Эль Греко – живописец

Доктор – Херонимо де Санта Фе, доктор

Диего – бывший конкистадор и навигатор

Кармелита – трактирщица

Действие происходит в провинциальном городке Испании в 1590.

Трактир обозначен условно. Периодически возникает пьяный шум. В середине сцены стол. За ним сидят Доктор, Диего и фра. Франциско . Они оживленно что-то обсуждают. На авансцену выходит Автор.

Автор: Здравствуйте, друзья. Я – автор этой пьесы. Не удивляйтесь и не пугайтесь, я вышел к вам совсем ненадолго, чтобы объяснить, кто будет с вами в течении ближайших часа или двух. Посмотрите туда ( показывает на стол ). Это мои герои. Да, это я собрал их. Правда, не все еще в сборе, но скоро появятся и остальные. Как вы думаете, для чего они здесь? Ну как, догадались? Конечно же, они тут для того чтобы поговорить с вами и сказать вам то, что я сам сказать то ли не умею, то ли стесняюсь. Но я нашел очень простое решение. Я поместил моих героев в глухую испанскую провинцию и забросил их на несколько сот лет назад. Сейчас я собираюсь дать им слово. Еще не знаю, что они вам расскажут, но мне почему-то кажется, что это может быть актуально. Возможно и наши сегодняшние беды имеют очень давние корни. Итак, год 1590. Слово моим героям.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.