Максим Кузнецов - Самый безумный танковый бой в истории

Рано утром 6 октября дозорные сообщили, что со стороны Орла движется более сотни танков и бронетранспортеров противника. Они атаковали батальон капитана Кочеткова, занявший позиции на одной из высоток. Немецкие танки уже утюжили их окопы, когда Катуков разрешил своим танкам открыть огонь и бросил четвёрку «тридцатьчетвёрок» под командованием старшего лейтенанта Лавриненко на помощь пехоте.

Экипаж Дмитрия Лавриненко

Танки Лавриненко появились из леса и ударили в борт передовой группе немецких танков. Прежде чем те пришли в себя, «тридцатьчетвёрки» скрылись в маленьком овражке и через несколько минут вдруг появились левее, из-за пригорка и снова вступили в бой. Позднее записали рассказ об этом бое членов экипажа одной из тех Т-34: «Вражеский снаряд попал в левый борт танка Любушкина и пробил броню. Внутри машины вспыхнул разрыв. Танкистов ослепило и оглушило… Федотов нажал на кнопку стартера. Двигатель заработал, но ни одна скорость, кроме задней, не включалась: оказалось, были выбиты фиксаторы в переводных стержнях кулисы. Федотов включил заднюю скорость, и танк покатился…Тем временем дым и газ рассеялись, и Любушкин снова открыл огонь по гитлеровской колонне. Вскоре одна за другой факелами заполыхали еще три вражеские машины. Тут подал слабый голос радист Дуванов, пулемёт которого молчал:

– Мне оторвало ногу».

За этот бой командиру танка старшему сержанту Ивану Любушкину было присвоено звание Героя Советского Союза.

Потеряв за несколько минут 15 танков, 4-я дивизия вермахта отступила. Ближе к ночи Катукову сообщили, что немцы снова накопили силы на шоссе и собираются повторить атаку. Ночной бой мог стать большой проблемой, поскольку при темноте исчезали все преимущества Т-34 в бое на большой дистанции. Решение свалилось словно с неба – на КП бригады явился капитан Чумак, прибывший от генерала Лелюшенко.

– Командир дивизиона гвардейских миномётов, – козырнул он. – Приказано подбросить на вашем участке огоньку. Один залп.

– Почему только один? – удивился Катуков.

– Не волнуйтесь, этого хватит.

Ни Катуков, ни его танкисты знаменитых впоследствии «Катюш» раньше не видели. Он описал в своих мемуарах впечатление от первого залпа: «Когда несколько минут спустя мы вылезли из щели, то увидели внизу, в лощине, пляшущие языки огня. С каждой секундой пламя ширилось, разливалось, и вскоре перед нами бушевало огненное море. Пораженные невиданным зрелищем, мы стояли не в силах произнести ни слова. И не сразу до нашего сознания дошло, что снизу доносится гул сотен моторов. Потом мы услышали взрывы – это рвались машины с боеприпасами. Я взглянул в бинокль – там в языках пламени метались тени… Но вот оцепенение прошло, и среди командиров поднялось радостное возбуждение. Многие просто не знали, как выразить свой восторг. Капитана Чумака дружески хлопали по спине, пожимали ему руку. А он, довольный произведенным эффектом, только улыбался. Многим казалось, что новое оружие вызовет коренной перелом в войне».

Позднее «катюши», или «сталинские органы» как прозвали их немцы, часто и успешно использовали против танков. Выяснилось, что для уничтожения немецких танков Т-I и Т-II снаряду даже не обязательно было прямое попадание, разрыв ракеты в пределах 5-10 метров переворачивал лёгкие немецкие танки. Согласно донесению Катукова, всего в тот день немцы «недосчитались 43 танков, 16 противотанковых орудий, 6 автомашин и до 500 солдат и офицеров. У нас же сгорело на поле боя только два танка. Четыре подбитых удалось вернуть в строй. Серьёзные потери в людях понёс мотострелковый батальон».

Головлёво. Ложный передний край

Поздно ночью 7 октября бригада Катукова отступила по шоссе на рубеж Ильково-Головлёво-Шеино. Бои, бессонные ночи, грязь, слякоть и бесконечный дождь вымотали людей. Днём пошел мокрый снег – и шинели, которые негде было сушить, тут же промокли насквозь.

– Ты как в эти дни бойцов вдохновляешь? – спросил Катуков у своего комиссара.

– Не вру им, – ответил Бойко. – Для морального состояния солдата хуже нет, чем когда сладенькая полуправда трещит по швам под напором реальных фактов. Стараюсь объяснить так, чтобы они понимали: победа или поражение – это не результат указаний свыше. Это твоя победа, твоё поражение.

После залпа «катюши» немцы два дня, 7 и 8 октября, вели себя очень осторожно – фон Лангерман считал, что перед ним находятся крупные силы. Катуков в это время бросил все силы на рытье ложного переднего края. Утром 8-го на КП к Катукову прибыл Лелюшенко. Он привез подкрепление – полк пограничников под командованием полковника Пияшева и приказал продолжать защищать Мценск, выигрывая время, пока его гвардейский корпус разворачивается за городом.

Пограничники сформировали небольшие диверсионные группы, по ночам переползали нейтральную полосу и кинжалами резали спящих немцев. Именно тогда, осенью 41-го, среди солдат и офицеров вермахта начало складываться убеждение, что война на Восточном фронте – другая, не такая как на западе. В тылу, в Германии они толком не могли объяснить, чем именно она другая, было лишь ясно, что в России всё намного хуже.

Утром 9 октября 50 пикировщиков «Штука» с душераздирающим воем сирен 15 минут забрасывали бомбами пустые окопы, вырытые бойцами Катукова. Зенитчики бригады сбили пять из них, а шестой всех удивил, угодив под траекторию полёта снаряда полевой пушки и рассыпавшись горящими обломками над окопами пехоты.

– Вижу прямо танки – двадцать! – закричал Катукову сидящий на дереве наблюдатель. – Танки справа – шестнадцать!

Фон Лангерман нанес свой главный удар на Шеино, пытаясь обойти оборону бригады с фланга. Около Шеино в засаде находилась группа «тридцатьчетвёрок» под командованием Дмитрия Лавриненко и рота танков БТ-7 под командованием лейтенанта Самохина. Бой там завязался очень ожесточённый. Катуков послал туда на помощь танки под командованием начальника штаба 1-го батальона лейтенанта Воробьева, старшего лейтенанта Бурды и старшего сержанта Фролова. Они обошли колонну немцев с фланга и незаметно вышли на расстояние прямого выстрела. Их появление стало совершенно неожиданным для немцев. Потеряв за несколько минут перестрелки 11 танков, они отступили. В этот момент Катукову протянули телефон – на проводе был Лелюшенко:

– Немцы прорвались на Болоховском шоссе, – сообщил генерал. – Всему корпусу грозит окружение.

Мценск. Самый длинный день

Утром 10 октября немцы вели себя как-то странно – небольшие группы танков и пехоты вяло атаковали передней край обороны Катукова, расположенный прямо на южных окраинах Мценска. Вскоре выяснилось, что они отвлекали внимание – главный удар был нанесен фон Лангерманом на левом фланге, где занимал позиции батальон Тульского военного училища. Увидев идущие на них танки, курсанты дрогнули и оставили свои позиции. В 11 часов дня на КП Катукову сообщили, что танки противника видели в центре Мценска, на площади колхозного рынка.