Максим Кузнецов - Самый безумный танковый бой в истории

Почётное революционное знамя ВЦИК, полученное в 1918 году за взятие Симбирска, было на год потеряно Самаро-Ульяновской дивизией в Белоруссии в августе 1941-го.

В конце июля 1918 года командующий 1-й революционной армией Тухачевский сформировал из местных и съехавшихся со всей России большевиков сводную Симбирскую железную дивизию (да, железной её назвали прямо при создании). Вместе с ней в 1-ю армию РККА входили Самарская и Пензенская дивизии. За сентябрьский штурм Симбирска дивизия получила почётное Красное Знамя ВЦИК и стала называться 24-й Симбирской стрелковой дивизией, а после войны – 24-й Самаро-Ульяновской железной стрелковой дивизией.

Одна из лучших в Красной армии, 24-я дивизия в финской войне наступала в авангарде и попала на зимней лесной дороге в ловушку, устроенную снайперами и пулемётчиками. Потери понесли большие, погиб командир дивизии Вещев, посмертно получивший звание Героя, но полного разгрома избежать удалось. Потом, оправившись, самаро-ульяновцы прорвали-таки линию Маннергейма.

22 июня. Потеря Гродно

На 22 июня 1941 года дивизией продолжал командовать генерал Кузьма Галицкий, присланный в декабре 1939 года на смену убитому комдиву-герою, бывший унтер-офицер в окопах Первой мировой, в Гражданскую некоторое время воевавший под командованием Махно.

Кузьма Галицкий

Это ему наверняка припомнили, когда в 1938 году посадили в тюрьму. Он ничего не признал и не подписал, поэтому через год его выпустили и отправили в финские снега воевать за советскую родину. Галицкий в старости написал "Записки командарма", в которых, в отличие от многих других мемуаров, подробно рассказал про первые дни войны.

Под первый удар немцев дивизия не попала, так как стояла на двести километров восточнее Гродно, под белорусским городком Молодечно. 22 июня немецкие диверсанты перерезали провода, и дивизия потеряла связь с командованием своей армии, а та – с Западным фронтом. По своим предвоенным планам дивизия, после того, как части у границы отразят первый вражеский удар, должна была перейти в наступление и бить врага уже на его территории. Однако 22 июня сразу стало понятно, что многое идёт не по плану. Когда связь восстановили, выяснилось, что это немцы бьют врага на его территории. В первый день войны они заняли Гродно.

24 июня, когда разгром у границы стал очевиден, и немецкие танковые группы прорвались глубоко на восток, мехкорпуса Западного и Юго-Западного фронтов нанесли удары по их флангам. Таким образом надеялись окружить немцев и переломить ход неудачно складывающейся войны. Самаро-Ульяновская дивизия в этом контрударе двух фронтов должна была поддержать атаку на Гродно 11-го мехкорпуса.

Дивизия наступала отдельно и танки по пути нашла себе сама. Из машин 5-й танковой дивизии, отступающих после сражения под Алитусом, собрали танковый батальон – 15 средних Т-34 и 14 лёгких Т-26, командовать которым назначили майора Егорова. На станции неподалеку от Лиды сгрузили с эшелона 8 тяжелых КВ.

25 июня. Наступление на Гродно

Им навстречу шла 19-я танковая дивизия вермахта. "Фашистские танки двинулись на нас в развернутом строю на большой скорости, выбирая наиболее удобные пути. За ними спешила пехота… Приблизившись на 1000—1200 м к нашему переднему краю обороны, танки открыли огонь из орудий, а затем и из пулеметов. Пехота тоже подняла беспорядочную пальбу", – вспоминал генерал Галицкий. Подпустив противника поближе, огонь открыли дивизионные противотанковые орудия, поставленным на стрельбу прямой наводкой. Не выдержав, немцы отступили, укрывшись вдоль русла реки Клева.

Кузьма Галицкий, "Записки командарма"

Несмотря на успешный бой, общая обстановка 25 июня складывалась неблагоприятно. В 11-м мехкорпусе после первого дня наступления из 250 танков уцелело лишь 60, корпус смог лишь приблизиться к окраинам Гродно… Удары других мехкорпусов закончились примерно так же. На следующий день стало известно, что прорвавшиеся немецкие танковые группы завершают окружение всего Западного фронта.

Но в Самаро-Ульяновской дивизии об этом весь день не знали: связи не было. Вечером 26 июня до них доехал офицер штаба, который рассказал, что Молодечно, из которого они начали наступать, уже занято немцами. Генерал Галицкий решил перейти к обороне до выяснения обстановки.

28 июня. Танковая атака

В день, когда немцы окончательно окружили Западный фронт, разбив его на несколько "котлов", Галицкий, устав от ожидания и неизвестности, послал в бой танковый батальон Егорова при поддержке 168-го стрелкового полка. "Смятение в фашистских танковых подразделениях вызвал удар танков КВ, – описал генерал этот бой. – С наблюдательного пункта мы видели поединок одного из них с тремя вражескими танками Т-3. Два танка Т-3 наш КВ подбил с близкой дистанции двумя выстрелами из своей 76-мм пушки. Затем он догнал третий, у которого, видно, заглох мотор при переезде через большую канаву, и с ходу буквально въехал на него, смял своей тяжестью и раздавил, как орех. Вечером, после боя, я узнал, что командиром этого танка КВ был старший сержант Колесов, а механиком-водителем – сержант Володин".

Утром дивизионная газета «Красноармеец» вышла с сильным заголовком: «Вчера наши подразделения уничтожили 97 танков противника». После войны генерал Галицкий напишет о той передовице: "И в этом не было никакого преувеличения. Спустя тридцать лет, перелистывая в архиве пожелтевшие листы журнала боевых действий Западного фронта, я нашел такую запись от 26 июня: «Наиболее упорные бои происходили на рубеже Трабы, Субботники… Уничтожено 127 танков противника, сбито 8 самолетов и захвачены трофеи». Историк Алексей Исаев оценивает результаты боя гораздо скромнее: "Всего, по немецким данным, в том бою им удалось подбить 18 танков, то есть почти половину батальона майора Егорова. Советская заявка на выбивание 127 танков 19-й танковой дивизии представляется сильно преувеличенной".

Вечером связь со штабом фронта была установлена, и выяснилось, что пал Минск, а их дивизия находится в глубоком окружении, в 200 км от линии фронта. Им приказали отступать на восток, прорываться к своим.

Дневник военного корреспондента

Громкий заголовок про 97 подбитых танков для дивизионного "Красноармейца" придумал Александр Поляков, корреспондент "Красной звезды", в хаосе первых дней войны прибившийся к небегущей дивизии Галицкого. Так в начале войны присоединился к неотступающим войскам главный герой романа Константина Симонова "Живые и мёртвые", так и сам Симонов в эти дни, чтобы не бежать как все, остался под Могилёвом на позициях 388-го полка полковника Семёна Кутепова.