Максим Кузнецов - Самый безумный танковый бой в истории

23 февраля 1938 года 28 самолетов СБ под командованием комэска Полынина совершили сенсационный авианалет на японскую авиабазу на острове Тайвань, сбросив 2080 бомб и уничтожив 40 новых итальянских двухмоторных бомбардировщиков «Фиат BR.20» и около пятидесяти лучших японских пилотов, застигнутых бомбежкой во время обеда.

Эскадрилья Полынина применила хитрость: она обошла Тайвань по широкой дуге и зашла в востока, со стороны Японии. Позднее японцы поступят так же в первом налете на Пёрл-Харбор и тоже удачно: их примут за своих и не обратят внимания.

Весной 1938 года советские и японские летчики начали таранить друг друга в китайском небе. С советской стороны первый таран совершил самолет старшего лейтенанта Шустера в воздушном бою 29 апреля над Уханью: при лобовой атаке он не свернул и столкнулся в воздухе с А5М. Оба летчика погибли.

В мае успешный таран на И-16 совершил летчик-ас (семь воздушных побед), старший лейтенант Губенко. Через год он получил за это Золотую Звезду Героя.

18 июля первый воздушный таран осуществили японцы. В воздушном бою над Наньчаном А5М лейтенанта-коммодора Нанго столкнулся с ранее обстрелянным им советским истребителем. Японец погиб, а советский летчик, младший лейтенант Шарай, остался жив, сумел посадить поврежденный И-16 и через год получил за этот бой орден Красного Знамени.

Этими случаями заинтересовался Такидзиро Ониси, будущий разработчик авианалета на Пёрл-Харбор, а в то время командующий авиацией на авианосце «Хосё». В 1938 году он основал Общество по изучению воздушной мощи и издал книгу «Боевая этика императорского военно-морского флота», в которой, в частности, рассматривается вопрос о готовности подчиненных выполнить задание ценой собственной жизни.

Эти разработки сильно пригодились ему в 1944 году, когда он начал формировать первую эскадрилью летчиков-самоубийц (остался в истории как «отец камикадзе»). В октябре во время сражения в заливе Лейте его подчиненные провели первую и самую успешную операцию против ВМФ США, потопив один и повредив шесть авианосцев (потеряли при этом 17 самолетов).

После этого Ониси поручили создать воздушный флот самоубийц. Японская авиация уже перешла на следующее поколение своих самолетов – знаменитые А6М «Зеро», – поэтому главным самолетом для камикадзе стал устарелый А5М. Пропаганда в стране заработала, и вскоре все мальчишки Японии мечтали героически погибнуть, по обычаю воинов-самураев оставив миру на прощание короткие стихи «дзисей» (песня смерти, стихи, которые писали перед самоубийством). Например, такой:

Нам бы только упасть

Лепестками вишни весной,

Такими же чистыми и сияющими!

В 1944—1945 годах в атаках камикадзе погибли 2525 морских и 1388 армейских летчиков.

29 апреля, в день рождения императора Хирохито, над трёхградьем Ухань, ставшим после падения Нанкина очередной столицей Китая, произошел самый крупный воздушный бой за всю войну.

Японцы решили отомстить за бомбардировку Тайваня и устроить налет бомбардировщиков под прикрытием 27 A5M. На их перехват вылетели 45 И-16. В 30-минутном бою были сбиты 11 японских истребителей и 10 бомбардировщиков, при этом было потеряно 12 самолетов, пилотируемых китайскими и советскими летчиками. После этого японцы в течение месяца не совершали налетов на Ухань.

А в советские части прибыли ТБ-3. В конце лета группа этих бомбардировщиков демонстративно пролетела днем над Японскими островами, сбрасывая не бомбы, а листовки.

Японцы намёк поняли правильно и начали зондировать почву для мирных переговоров с СССР. Летом 1938 года первая партия советских летчиков возвращалась в СССР. Командир эскадрильи И-16 капитан Благовещенский должен был перегнать трофейный А5М на изучение в Москву, но японская агентура в Китае работала хорошо, и в его бензобаки засыпали сахар. Над Гималаями двигатель отказал, и самолет разбился. Благовещенский со сломанной рукой несколько дней добирался до своих и был ими сразу же арестован.

Летчик-ас (14 побед в небе Китая) был этапирован в Москву и провел несколько незабываемых месяцев на Лубянке, пока следователи выясняли, не специально ли он разбил новейший японский истребитель. Накануне Сталин, недовольный большими потерями на гималайском маршруте, приказал НКВД поискать там диверсантов.

Эта нервотрепка закончилась тем, что однажды на допросе следователь указал на лежавшую перед ним бумагу. «Это анонимный донос о том, что вы давно являетесь врагом народа и японским шпионом. А это, – он указал на лежавшую рядом стопку листов, – заявления ваших сослуживцев, каждый из которых ручаются за вас, как за самого себя. Можете идти, товарищ капитан».

Через год Алексей Благовещенский получил за Китай Золотую Звезду Героя.

Алитус

Рано утром 22 июня на спящих красноармейцев внезапно обрушился короткий, но очень мощный, шокирующий артиллерийско-бомбовый удар. Едва перестали рваться снаряды и бомбы, как на выживших пошли в атаку две немецкие танковые дивизии 3-й танковой группы Гота, около 500 танков.

128-я стрелковая дивизия побежала, ее командир генерал-майор Зотов сдался в плен. 7-я танковая дивизия генерал-майора фон Функа стремительным марш-броском, гоня перед собой толпы отступавших (тогда говорили – драпающих), ворвалась в литовский городок Алитус и захватила стратегически важные мосты через Неман. Охранявшее их спецподразделение НКВД, увидев вражеские танки, побежало вместе со всеми. Немцы наступали еще несколько километров, пока не встретились с передовыми частями советской 5-й танковой дивизии. В этих коротких яростных стычках панцерваффе понесли первые потери на Восточном фронте и впервые отступили – назад к Алитусу, занимая оборонительные позиции на его окраинах.

Немецкий танк PzKpfw38(t) едет мимо горящего советского танка. На буксире у «чеха» – бочка с горючим. Район Алитуса

5-я танковая дивизия (268 танков, из них 50 Т-34), командиру которой, полковнику Федорову, приказали выбить немцев с восточного берега Немана, атаковала город. По одной из версий, передовая группа «тридцатьчетверок» прорвалась к южному мосту, заставив немцев спешно отступить, 2-й танковый батальон под командованием Алексея Пчелинцева, впоследствии бравшего Берлин, занял позиции на восточном конце моста. По другой версии, выбить немцев с восточного плацдарма им не удалось, советские танки завязли в уличных боях.

Все теперь зависело от скорости подхода подкреплений. К середине дня полковник Федоров стянул почти все силы 5-й танковой дивизии, и в городе, где не прекращались танковые дуэли, возникло равновесие: немцы не могли прорваться через советские порядки в Алитусе, а танкисты Федорова не могли выбить их за мост и создать устойчивую оборону по берегу реки. К вечеру подошла 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа и переправилась по северному мосту, внезапно для Федорова создав угрозу окружения его дивизии. Полковник приказал отступать.