Владимир Нестеренко - Обязан побеждать

Священная месть вспыхнула негасимым огнем от гибели под Витебском деда с матерью. Они, гонимые вспыхнувшей войной, возвращались с похорон старшего сына деда, деверя матери, Костиного дяди, и попали под бомбёжку. Об этом ему успели сообщить родственники. Старики Белухины оказались теперь в оккупации, а сродные братья ушли воевать. Горечь утраты хоть и несколько притупилась, в горячие дни он не вспоминал о гибели родных, но сейчас, когда остался один, наблюдая за дорогой и считая эшелоны, вспомнились и детство с юностью, и эта ничем не оправданная потеря. Константин страстно желал выбрать самый ценный эшелон. Не сомневался, пустит под откос, крепко разозлит немецкое начальство от ощутимой потери и надо ждать карательный отряд. Лейтенант понимал, что где-то, в какой-то штаб, возможно, в тот, что в Локте, уж поступили донесения о его мелких диверсиях, совершенных в одном и том же районе дерзкими партизанами, с которыми надо кончать. Разбитый эшелон будет той каплей, что переполнит бокал раздражения и ярости генерала, чьи войска находятся в этой фронтовой полосе. В этом он был уверен.

Между тем диверсии на оккупированной территории стали настораживать генерал-полковника Франца Гальдера. В августе он записал в своём дневнике: «В тылу между озером Ильмень и Нарвой действуют партизаны. Они совершают неприятные для нас налёты на железные дороги. Спущен с рельсов поезд. И вот, когда армии группы “Центр” топчутся на линии Ярцево – Ельня – река Десна и стали наращивать мускулы для нового удара на Москву, приходят досадные, как зубная боль, сообщения о крушении поездов в тылу на железных магистралях. Гибнет недопустимое количество боевой техники, боеприпасов, горючего. Войскам надлежит усилить бдительность в перевозках и решительно пресекать все попытки диверсий на дорогах».

Отбиваться от карателей лейтенант Белухин пока не станет. Не те силы у него. Уйдёт, не оставляя следов, как в прошлый раз. Впрочем, загадывать не стоит. Теперь он не один, как получится.

Вспомнив о Тане, которая в эту минуту, пожалуй, отправила бойцов к железке и осталась одна, он улыбнулся, и неизъяснимая нежность к девушке заполнила всё его существо, а сердце тревожно забилось. От чего?

«Нет, она не должна ослушаться приказа и останется на базе, – успокоил он себя. – Вот что значит воевать рядом с любимым человеком! Недаром полковник наставлял: «…постарайтесь не влюбляться. Хотя сердцу не прикажешь, на фронте много ваших ровесниц в чине медсестер».

«Я не выполнил это наставление. И счастлив. Моя жизнь стала богаче, а действия осторожнее, с более тонким расчётом. Та первая ночь сделала меня мудрее. Нет, никакая война не может остановить любовь к женщине. С этого начался мир».

Что он знал о любви и женщинах в свои двадцать лет. Почти ничего. Школьные годы оставили бесконечную жажду к знаниям, к спорту и пиротехнике. Правда, отроком он был влюблён в свою одноклассницу, но, проучившись год с ним, она уехала с родителями-геологами и след этой любви долго был зримым, оттого в старших классах он несколько холодно относился к девушкам. Потом обнаружились его незаурядные способности стрелка, он попал на областные соревнования, стал чемпионом по стрельбе из пистолета и винтовки.

«С такими способностями – прямая дорога в военное училище», – говорили ему в школе. Костя отмалчивался, мечтая стать пиротехником и работать на киностудии. Теперь пригодились все навыки, которые он успел обрести в той мирной жизни.

Хорошее настроение Константину придали воспоминания об одном эпизоде с друзьями. Весной на окраине своего посёлка он показывал, как ему казалось, чудеса пиротехники. На песчаном берегу речки Костя расставил десяток консервных банок большим кругом. Встал в центр, поджог бересту, накрученную на палку, скомандовал: «Батарея – пли!»

Два друга стояли в сторонке и, веря и не веря в фокус, поглядывали на Костю. Тот поднёс огонь к первой банке, и она с резким хлопком подскочила вверх метра на три. Костя повёл факел дальше. Банки одна за другой стали хлопать и подпрыгивать.

Изумлению мальчишек не было предела. Они подскочили к приятелю:

– Как это у тебя получается, Костян?

– Секрет!

– Так продай за щелбаны в лоб.

– Ладно, друзьям расскажу. Я мечтаю стать пиротехником и сниматься в кинокартинах. Но где учат – не знаю. С банками очень просто. Видите, дырки на дне. От гвоздя. Под банками сырой карбид, ишь, дымится. Это газ. Он накапливается в банке. Я поднес огонь. Газ взорвался, банку подбросило.

– Здорово! Мину можно такую сделать?

– Можно, но взрыв будет слабый. Надо динамит или тол.

Его воспоминания прервал идущий состав со шпалами, рельсами и целыми звеньями железнодорожного полотна. На одной платформе подъёмный кран для укладки этих звеньев. Костя проследил в прицел, насколько позволяла местность, куда же встанет этот состав или уйдёт дальше? Резко сбавляя ход, эшелон взял влево, где бульдозеры нагребают насыпь.

«Расширяют станцию, она забита поездами. Накапливают силы. Будь под рукой рация, сообщил бы в Центр о скоплении эшелонов. Хорошая цель для ночной бомбардировки. Днем сюда не прорвёшься. Недалеко полевой аэродром. В небо уходят самолёты волна за волной».

Состав загородил вагонами видимость и остановился на крайнем полотне, где недавно лейтенант сжег бочки с горючим. Теперь там шла стройка. Из небольшой станции, запрятанной в лесной глуши, вырастет крупный узел, будет питать фронт. Какая ценная информация! На прежних картах Локоть лишь небольшая узловая станция. Как же не хватает рации!

Неутомимый Франц Гальдер отразил в своём дневнике и эту проблему. Фельдмаршал фон Бок по телефону сетовал, что срывается график прибытия эшелонов в его группу армий. Гальдер был вынужден согласиться с прославленным, но привередливым стариком. Так он называл в своих мыслях генерал-фельдмаршала, хотя сам был моложе всего на четыре года. Да, эшелоны застревают на погрузке в Польше и с большим опозданием катятся по русским просторам. По этому поводу с главой интендантской службы у него постоянные трения. Хотя тот уверяет и есть подтверждение, что в «Центр» ежедневно прибывает двенадцать эшелонов с различными грузами.

– Ваша задача, герр интендант, создавать в тылу неприметные базы накопления военного имущества. Затем доставлять его дивизиям.

– Просто приказать, сложно выполнить.

– Я вам подскажу. Выбирайте крошечные узловые станции, скрытно расширяйте их. Пусть русские ломают голову – где и что складируется.

– Спасибо за подсказку, Франц, – съязвил интендант. – Русских паровозов и вагонов – кот наплакал. Те, что мы захватили, в большинстве повреждены и требуют ремонта. Собрали весь хлам, делаем из него новые платформы. На отечественную колею мы не успеваем перешивать дороги.