Марк Бойков - Война в костях моих
- Название:Война в костях моих
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-00153-089-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марк Бойков - Война в костях моих краткое содержание
Это – исповедь от сердца маленького ее участника, в душе и судьбе которого война оставила глубокий след. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Война в костях моих - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Ранним утром, пока еще темень пряталась по углам, меня подняли. Баба Маня была уже на ногах. Мне хотелось спать. Только спать! Даже есть не хотелось.
– Мама, я не хочу… я спать буду, – жалобно лепетал я.
– Марик, надо пораньше, чтоб вас не видели.
– Как это? – сразу проснулся я. – Разве сейчас нас не видно?
Сборы были короткими. Мать вручила мне новый мешок, накинула на плечи поверх моего пиджачка свой старый пиджак (с подвернутыми рукавами). Получилось – будто я в пальто. Затем сунула в один карман вареную картошину, в другой – сухарик, поцеловала в лоб и проводила за дверь.
На улице было тихо и зябко. Светало. Но еще без солнышка.
Это было мое первое столь раннее пробуждение. Удивляло отсутствие привычной суеты. Даже петухи отзывались на перекличку редко и без натуги.
Баба Маня поторапливала меня, но сама шла не шибко. Я сунул ей руку в ладонь, показывая, что ни капельки не отстаю.
Довольно быстро, быстрее, чем я с Борей, мы прошли село. Через пустырь вышли к кладбищу. Вопреки моим ожиданиям, баба Маня молчала, а я все думал, где же эта Путилиха и что нам там надо. Кладбище в это время оказалось более шумным, чем село. Птицы щебетали, щелкали, свиристели. Над высокой травой порхали бабочки, комары, букашки. Их кутерьма перед глазами была точь-в-точь, как птичий гомон в ушах.
Я бросился отыскивать уж редкие ягоды на кустах малины и костяники. Баба Маня, видя такое дело, присела на первую же скамейку отдохнуть.
– Баба Маня, а если мертвых разбудить, они выходят из могил?
– Полно, Марик! Они уж никогда не проснутся. Им там хорошо, и ничего у них не болит. Только меня ты больше не зови бабой Маней.
Я остолбенел:
– А как же?
– Просто баба, бабушка. Без имени. Я все равно откликнусь.
– Ладно! – согласился я, хоть и не понял, почему так надо.
Ягоды попадались редко, а есть мне хотелось сильно. Я нащупал в кармане сухарик и принялся за него.
– Потерпи, Марик. Теперь мы есть будем вместе. Спрячь сухарик. В Бутове будет колодец, там и поедим, – поднялась, кряхтя, баба Маня и добавила: – Как ни думай, а на кладбище хорошо сидится… Ох, уж скоро ли мне-то?
Мы вышли из рощи – и я увидел, как велика, просто огромна земля за нашим селом. Вдали то там, то сям под облаками виднелись маленькие деревушки, села с островерхими церквями. Я и не подозревал об их существовании. Бутово, Сидельницы, Нерехта, Путилиха. То за лесом, то за косогором. Я слыхивал эти названия от взрослых. Но то были только слова. Теперь они были предметны. От них тянулись струйки дыма, а по земле к ним стелились дорожки.
– А где Путилиха? – поднял я глаза к бабе Мане.
– Крошечка моя, не видать ее отсюда. Бутово вон рядом – скоро дойдем. А до Путилихи несколько дней надо.
Я задумался: что же мы будем делать все эти дни?..
Чем ближе мы подходили к Бутову, тем решительнее просыпался мой голод в животе. К тому же мной овладело беспокойство: раз есть мы теперь будем вместе, то как же делить мой сухарик? Он такой маленький. Еще и твердый!
Нет, делить его мне не хотелось, и мысленно я убеждал бабу Маню, что сделать это невозможно. Пусть я съем его сам, а поделим картошину. Я ведь меньше бабы Мани, и мне, чтобы расти, надо больше… Пока я обо всем этом думал, сухарик кончился.
Позади нас первый гудок издала писцовская фабрика. В безветренном воздухе он был чистый и громкий. А навстречу по одному, по два уже шли люди. Чаще – женщины.
– А куда они, баба Маня? – поинтересовался я.
– На работу, Марик, на работу. Слышь, фабрика прогудела? Только ты все-таки помни: баба я тебе, бабушка твоя. Зови просто, баба.
– Значит, когда фабрика гудит, она зовет к себе?
– Да, сердце мое!
Мне это понравилось. И то еще, что я правильно догадался. Как здорово: никому ничего не надо говорить, а всем все понятно и делается как надо. Но меня насторожило, что баба Маня назвала меня и «крошечка моя», и «сердце мое», как раньше не называла. Она и так была добрая. Зачем же мне ласковые прозванья?
Когда мы входили в Бутово, нас крепко перепугал мальчишка, прямо на нас верхом скакавший на толстобрюхой лошади. «Поберегись!» – закричал он. Баба Маня, схватив меня за руку, заметалась из стороны в сторону, не зная, куда потянуть. Но в последний момент прижала-таки меня к забору, заслонив своим грузным телом.
– Фулюган! – крикнула баба Маня вдогонку лихачу.
– Чертоплех! – добавил я невесть откуда взявшееся у меня словцо и подпрыгнул от радости.
Мы оказались в клубах густой пыли, но довольны друг другом и тем, что целы. Баба Маня перекрестилась и спросила, почему я так обозвал мальчишку. Я ответил:
– Черт плохой!
– Надо же, – подивилась баба Маня.
Тем временем руки мои потянулись к ногам, которые через минуту горели и зудели нещадно. У забора мы угодили в крапиву.
– Ах ты, горе мое! Коротки же у тебя штанишки. Пойдем скорей к воде, родимый, – хлопотала баба Маня, а себе добавила: – Хорошие все приметы, да больно тяжело даются!
У пруда, просторно разлегшегося посреди Бутова, баба Маня примочками освежила мне ноги и свои тоже обтерла. И по одной из тропок потянула меня вверх, где чинным рядком красовались три избы. Отставая и почесываясь, я все-таки заметил колодец слева и обратил ее внимание на него, как бы намекая на завтрак.
– Вижу, Марик, Но сперва нам на базар надо, а уж потом к колодцу вернемся.
Прошли два дома, длинный забор и по растоптанной тропе повернули за угол. Глянув, я сразу понял, что перед нами базар: длинный-предлинный стол с людьми, стоящими по одну сторону и бродячими по другую. Что было и что делалось на столе, я не знал – роста на то не хватало. Но по привычке, приобретенной с Борькой, я заскользил взглядом по тому, что было под столом и вокруг него. Баба Маня дернула меня за руку и, к моему изумлению, протянув вперед другую руку, начала жалостливо просить:
– Подайте милостыню Христа ради! Пожалейте малого да старого… Уж день как не ели.
– Баба Маня! – начал я дергать спутницу, переходя на шепот. – Что ты? Мы ж не такие, не нищие. Мы в Путилиху идем…
Баба Маня наклонилась ко мне и попросила:
– Помогай, Марик! Повторяй за мной: подайте сиротам что-нибудь. Уж день как… Благодарствую, милая! Дай вам, Господи, доброго здоровья… Помолюсь, родная! Во спасение помолюсь!.. Как звать его?
Баба Маня держала в руке сверток от женщины и что-то ей горячо обещала. Та назвала имя, потом подала клочок бумаги с написанным словом, который баба Маня упрятала в тот же сверток и все вместе опустила в свой дорожный мешок.
Все это несказанно изумило меня. Далекие, незнакомые люди встретились как родные. Словно они знали, что встретятся, так легко договорились о чем-то. Мы прошли вдоль базара вперед и назад. Народу было мало, не то что в Писцове. И никто больше внимания на нас не обратил. Да и я ничего не нашел.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: