Сергей Сержпинский - Дворяне 2

На улице гулянье продолжалось. Неподалёку горел большой костёр, освещая всё вокруг, в разных концах деревни бабы пели песни, где-то за углом хихикали девчонки, вдалеке играла гармонь.

У Пети Верещагина настроение было хмельное, ему хотелось измерить свои силы, и он предложил побороться родственнику Смирновых. Ему на вид было около тридцати лет, и он был выше Пети на полголовы, крепкого телосложения и, как его представил Пётр Егорович – бывший подпоручик. Но родственник бороться отказался, ссылаясь на своё ранение после фронта. Звали его Борисом.

Снова оставшиеся гости сели за стол, Смирновы согласились остаться переночевать, и спешить им было некуда. Пете понравился Борис, своей военной выправкой, и умением сохранять спокойствие, не смотря ни на что. Услышав о положении в государстве Российском, он оставался невозмутимым и часто приветливо всем улыбался, как это делали англичане. Петя подсел к нему, так как места за столом освободились, и стало свободнее. Девушки Верещагины принесли из музыкальной комнаты мандолины, балалайки и гитары, начали тихонько играть. Невеста тоже присоединилась к ним.

– Боря, вы, чем сейчас занимаетесь? – спросил Петя.

– Кормлю поросят, топлю печку, и, пожалуй, больше ни чем, – ответил он.

– А где живёте?

– В Данилове. Ещё вопросы есть?

Петя смутился, и некоторое время сидел молча, слушая звуки гитары и мандолины. Он думал, стоит ли предложить этому зрелому мужчине вступить к нему в партизанский отряд. У него, видимо, есть семья и дети, много всяких забот. Поразмыслив немного, он решил продолжить разговор.

– А жена и дети у вас есть?

– Да, есть.

– Я хотел предложить вам вступить в мой партизанский отряд, мы против большевиков, но думаю, вы не согласитесь.

Борис перестал улыбаться, его глаза стали серьёзными, и он спросил:

– И сколько у вас в отряде людей?

– Пока семь человек, а вместе со мной восемь. Оружие у всех есть.

– Это интересно, на ловца и зверь бежит, – задумчиво сказал Борис. – У меня есть задание от командования Добровольческой армии, собрать в тылу большевиков организацию сопротивления. Я был серьёзно ранен под Екатеринодаром , едва жив остался. Раненый, с помощью друзей, добирался до Ярославля, а потом до Данилова. Здесь я лечился у Петра Егоровича. У меня есть связь с центром в Москве. Но я пока ещё не совсем окреп и туда не ездил. Я, Петя, подумаю над вашим предложением.

– Вы можете принять наш отряд в ряды сопротивления, – обрадовался Петя. – Мы ещё установили связь с двумя отрядами из Пошехонья.

Соня сидела рядом с Петей и невольно слышала весь этот разговор. Она хотела потом рассказать всё отцу, но он плохо себя чувствовал, и она не захотела его расстраивать. Свадебные мероприятия и хмельное веселье продолжалось до поздней ночи. Девочки Верещагины ходили к костру, в поле, где деревенская молодёжь водила хоровод. Всем было весело, и потом люди долго обменивались впечатлениями об этой свадьбе.

Глава 5

Сержпинский начал работать в школе

В начале декабря 1918 года стоял крепкий мороз. Сергей торопился успеть в школу к началу занятий. Он шёл по городу и любовался красотой зимнего пейзажа. Выпавший за ночь снег, украшал белизной тротуары, дорогу, крыши домов и деревья в садах, а от выглянувшего, из-за розовых облаков солнца, снег на верхушках деревьев принял такой же розоватый оттенок. Сергей вспомнил детство, те зимние дни, когда он жил в Тотьме и ходил там в школу. Теперь же многое изменилось, и в школу он стал ходить не учеником, а в роли учителя.

Уроки должны были начаться в девять часов утра. Сергей шёл по мало утоптанному снегу, хрустящему от мороза под ногами, и думал о своей работе. Директор школы велел ему каждый день приходить утром, даже, если не было у него своих уроков рисования или черчения. Он должен был в случае необходимости, подменить не явившегося учителя, почти по всем школьным предметам, кроме пения, физкультуры и физики. Физику он слабо знал.

У многих учителей жизнь не ладилась, особенно у тех, у кого маленькие дети. Зарплата была у всех одинаковая, на неё можно было купить, в основном, товары, отпускаемые по карточкам.

Устроил его в школу Володя Шишерин, как и обещал. Недавно, Володю мобилизовали в Красную Армию комиссаром. Он отблагодарил Сергея за помощь, и специально для него, ввели в школьную программу урок рисования и черчения, а раньше такого предмета не было. В Данилове имелись две семилетние школы: в школе номер один, он работал по совместительству, а в школе номер два на полную ставку. Работая в двух школах, Сергей был занят весь день, приходил домой часов в пять вечера, а иногда позднее. Занятия проводились в две смены, поэтому штат учителей в этом году значительно увеличили.

Приближаясь ко второй школе, находившейся в центре Данилова, он увидел учеников, спешивших на занятия. В раздевалке ученики, разного возраста, сдавали гардеробщице свою одежду, в большинстве вполне приличную, но были и ребята из бедных семей. У таких ребят пальто в заплатах, сильно поношенные.

Сергей одевался скромно. Его пальто, с маленьким воротником из кролика, выглядело бедновато, в соответствии с ситуацией. Это пальто отдали ему Воденковы. Шапка тоже не новая, но вполне приличного вида, её раньше носил его отец.

Раздевались учителя в учительском кабинете. Здесь Сергей поздоровался с другими учителями, половина которых были мужчины. С ними он ещё близко не познакомился, но по поведению чувствовалось, что большинство из них принадлежали к дворянскому сословию. В школах того периода существовало раздельное обучение мальчиков и девочек. Преподавал он в шестых и седьмых классах, а сегодня первое занятие должно быть в мужском седьмом классе, где парням исполнилось шестнадцать лет. Лишь на два или три года они были моложе своего учителя. Так получилось, что его брат Павлик тоже учился в седьмом классе. Но он вёл себя спокойно, не подчёркивал, что учитель его брат.

Когда Сергей вошёл в класс, то все ученики встали. Он поздоровался и разрешил классу сесть.

– Сегодня мы будем изучать законы перспективы в рисовании, – начал Сергей урок. – Закон перспективы это, например, когда железная дорога уходит вдаль, сужаясь в одну точку.

Он подошёл к доске и нарисовал мелом две линии и чёрточки, словно шпалы. В этот момент, за его спиной, сын известного в Данилове ростовщика, залез под парту и там спрятался. Другие ребята заулыбались, оглядываясь в его сторону.

– Я понимаю, что вам скучно меня слушать, – понял он парней, – ведь бумага у нас для рисования закончилась. Я немного вам объясню, рисуя на доске, а потом мы пойдём рисовать на снегу, палочками, вместо карандашей.