Сергей Сержпинский - Дворяне 2

Сергей развернул свёрток, и там оказалось около двух килограммов свинины.

– Это, тётя Планя, для Серёжи, ко дню рождения. Свинина немножко с душком, сейчас уже тепло стало, но её можно отварить, а воду слить, потом затушить с картошкой.

Евпраксия радостно засуетилась, пригласила гостя войти и усадила его возле печки.

– Как твои дела на работе? – спросила она Сергея.

– Позавчера меня уволили из чека, даже не объяснили за что. Видимо, новый начальник решил сменить половину состава чекистов, чтобы была лучше дисциплина, – предположил Воденков. – Но я ходил к начальнику милиции и он обещал меня взять, если место освободится. Ведь я хорошо себя зарекомендовал, когда участвовал в разгроме мятежа. У чекистов тоже никак себя не скомпрометировал.

Пока Сергей рассказывал о своих делах, Евпраксия поставила на плиту печки большой чугун картошки с мясом. Время подходило к обеду, и весеннее солнце, с одной стороны дома, перешло на другую сторону и освещало уже вторую комнату. От печки исходило тепло, распространялось по всей квартире, и в комнатах стало тепло и уютно.

Сначала, как всегда, из школы пришли Павлик и Глеб. Почувствовав вкусный запах тушёной картошки, дети стали просить покушать, и не дождавшись брата, они плотно поели. Воденков и Евпраксия, набрались терпения, а когда пришёл Серёжа, поздравили его, выпили по рюмочке браги и тогда принялись за картошку. Наевшись досыта, они обнаружили, что осталось пол чугуна картошки. Тогда Серёжа решил пригласить в гости учительницу из школы, к которой он чувствовал большую симпатию. Звали её Наташа Никандрова. Она преподавала географию, и ей было двадцать четыре года. Серёжа посоветовался с матерью, и та не возражала.

Жила учительница не далеко от дома Сержпинских, на улице Вятская, вместе с родителями и двумя сёстрами. С Серёжей пошёл её приглашать и Серёжа Воденков. У Воденкова уже было немало девушек, с которыми он имел не только дружбу, но и самые близкие отношения. Эти качества он унаследовал от отца. В отличие от двоюродного брата, у Серёжи Сержпинского до сих пор подруг не было. В свои девятнадцать лет он не раз влюблялся, но девушки об этом не догадывались.

– Ты знаешь, кто устроил Наталью работать в школу? – спросил брата Серёжа Воденков.

– Нет, не знаю.

– Друг Володи Шишерина, комиссар по народному образованию. Говорят, что он за это с ней переспал.

– Не может быть, – не поверил Сержпинский.

– У коммунистов есть такая теория, она гласит, что переспать с женщиной так же легко, как выпить стакан воды. Эту теорию выдвинула революционерка Роза Люксембург. Об этом я узнал, пока работал в чека. Там говорили, что скоро у нас будут все жить в общежитии, где будут общие жёны и общие дети. Так что ты, Серёжа, не теряйся, люби Наташу без всяких церемоний. Ведь живём мы один раз.

Серёжа слушал брата и не верил. В школе Наташа вела себя скромно, а с учениками была строгой и официальной. Однако весна на него очень действовала, и ему хотелось любить и быть любимым, не смотря ни на что.

Зайти к Наташе в дом он не решался, сердце билось от волнения, и пришлось послать туда брата, который ещё не успел снять свою кожанку чекиста. Брат без всякого стеснения зашёл в дом, где жила Наташа, а Сержпинский, волнуясь, остался у ворот. Дом, в котором она жила, был деревянный и одноэтажный, с четырьмя окошками с фасада, занавешенными плотными занавесками. Сергей с улицы смотрел на окна, но что там внутри, так и не разглядел.

Через несколько минут брат вышел один, и сказал, что Наташа переодевается и скоро выйдет. Сам он решил прийти к Сержпинским позднее со своей подружкой, и ушёл к ней, приглашать в гости.

Когда Воденков удалился, вышла из дверей ворот Наташа, в другом, новом пальто, не в том, в чём ходила в школу. На голове у неё была небольшая демисезонная шляпка, в которой прежде ходили дамы, а на ногах сапожки на каблуках, отчего она стала выше Сергея.

– Здравствуй, Серёжа, поздравляю тебя с днём рождения, – сказала она смущённо.

Сергей в ответ тоже поздоровался и предложил погулять по улице. Сразу пойти к нему в гости он предложить не решился, подумал, что Наташа может отказаться.

На улицах Данилова после таяния снега ещё не просохло, поэтому Наташе пришлось медленно пробираться по тротуару, чтобы не испачкать новые кожаные сапожки. Сергей протягивал ей руку и помогал перепрыгивать через грязь. При этом он ощущал тепло, исходящее от её нежных рук. Воспользовавшись ситуацией, Сергей предложил пойти к нему домой, чтобы не пачкать обувь, и Наташа согласилась.

Первое, что бросилось в глаза Евпраксии, это то, что девушка, не вытерла о тряпку, лежащую у дверей, свои сапожки и прямо в них прошла в квартиру. К матери Сергея она тоже не обратилась по имени и отчеству, хотя об этом Сергей её предупредил заранее. Войдя в дом, она сказала просто, обращаясь ко всем, к Павлику и Глебу в том числе:

– Здрасте.

– Здравствуйте, девушка, – разглядывая её, поздоровалась Евпраксия.

Серёжа представил коллегу по школе матери и принял у Наташи пальто, шляпку и повесил в прихожей на вешалку. Затем пригласил её пройти в комнату к столу. Покушать она отказалась, сославшись на то, что недавно пообедала. Тогда Сергей предложил ей посмотреть его семейные фотографии, а через полчаса пришёл Воденков со своей подружкой:

– Это Нина, – сказал Воденков, принимая у неё пальто.

– А это, Наташа, – в свою очередь представил Сержпинский гостью, – она работает со мной в школе учительницей по географии.

– У вас здесь одна интеллигенция собралась, – сказала Нина. – Мне и сказать вам будет нечего.

Выглядела она гораздо хуже, чем Наташа, совсем не симпатичная и одежда на ней сидела не с плеча, кофта свисала, и чулки съехали вниз гармошкой. Она тоже прошла в комнату в грязных туфлях, и запах от неё исходил не очень приятный, видимо, в бане давно не мылась.

Сергей Воденков вынул из кармана бутылку самогона и поставил на стол.

– Евпраксия Павловна, давайте дальше отмечать Серёжин день рождения, – предложил он.

– Нет уж, продолжайте без меня, а мы с мальчиками уйдём в другую комнату, – ответила Евпраксия и, увлекая за собой мальчишек, закрыла дверь в соседнюю комнату. Молодые пары, оставшись одни, стали понемножку пить самогонку, другого вина купить было не возможно, и, закусив картошкой с мясом, слегка захмелев, разговорились. Беседа шла о пустяках, как это бывает, в таких случаях. Серёжа Воденков и его подружка болтали без умолку, их языки от спиртного развязались и в конце разговора они стали рассказывать о своих методах занятия любовью. У Серёжи Сержпинского от такого откровения, щёки и уши покраснели, словно их перцем надрали. Он взглянул на Наташу, но она только посмеивалась и нисколько не смущалась.