Кирилл Винокуров - Цветы для поля боя

– Спасибо, доктор…

– Не стоит благодарности, я просто делаю своё дело.

Том поблагодарил врача ещё раз и пошёл в свой блиндаж, чтобы обо всём подумать. На следующий день их уже ждал поезд, который должен был увезти их с передовой.

Глава III

– Эрнст, ты остаёшься в расположении роты. Таков приказ командования. Прости, парень, я ничего не могу сделать, – Томас Берн похлопал юношу по плечу. Тот стоял с каменным лицом и смотрел строго перед собой. По нему было видно, что всё услышанное его не сильно тревожит. Командир смерил его взглядом, поинтересовался, всё ли в порядке, а затем, пожелав удачи, ушёл в сторону станции, где собрался весь 37-ой взвод за исключением Эрнста.

Он был среднего роста, не худ и не толст. У него были чёрные волосы, которые всегда коротко подстрижены. Высокий лоб, густые чёрные брови. Его глаза были зелёного цвета, но иногда они становились карими. Прямой нос, слегка выпирающие острые скулы, худые щёки и тонкие губы, острый подбородок. Его взгляд всегда был устремлён куда-то далеко-далеко, за самый горизонт, а иногда в нём проскальзывал холодный стальной блеск, как у орла, когда он готов броситься на жертву. Эрнст не любил говорить о себе, не любил спрашивать других. Он вообще очень редко говорил. В классе его знали, как очень закрытого и нелюдимого человека. Однако хотя он и не стремился дружить с ребятами, он, находясь будто в стороне, всегда помогал классу, чего другие не могли не видеть. Они были благодарны ему за то, что он просто есть и делает то, что делает, большего от него никто требовать и не старался.

И вот теперь он остался один. Что ж, такое бывает, это не впервой, тем более ему вообще к этому не привыкать. Спокойным шагом, придерживая за ремень на плече свою винтовку, парень дошёл до командного пункта роты и доложил о прибытии в личное распоряжение командира.

– Отлично, рядовой, отлично, – довольным тоном прокомментировал ротный. – Положение дел сейчас очень нестабильное. Ты нужен своей стране здесь. Теперь ты отчитываешься лично предо мной. Свои задачи и обязанности ты прекрасно знаешь. Можешь выходить на охоту в любое время. Патронами тебя обеспечат, в качестве помощника можешь брать с собой любого рядового из оставшейся роты. Свободен!

Парень отдал честь, чеканно развернулся на сто восемьдесят градусов и вышел из блиндажа. Сейчас ему надо было собраться с мыслями. Для начала солдат прошёл по всей передовой линии и поговорил с солдатами. Ему очень было важно знать, что твориться по ту сторону фронта. Эрнста интересовало всё, что видели, слышали и замечали его товарищи. Однако после последнего наступления, которое изрядно обескровило роту, солдаты были заняты лишь тем, что отдыхали, как могли, пока противник давал им на это время. Ничего ценного юноша так для себя и не узнал. Он быстро закончил сбор информации и отправился спать перед долгой бессонной ночью.

Когда на землю стали ложиться сумерки, он вышел из своего блиндажа и направился к ничейной территории между линиями окопов. Оглядев поле в бинокль, он убедился, что там всё тихо, и можно выходить на охоту. Одним быстрым движением он перемахнул через край окопа и тут же вжался в землю. Приникнув к ней всем телом, юноша пополз вперёд, по направлению к вражеской линии обороны. Иногда он останавливался и прислушивался к шорохам и звукам наступающей ночи. Перед ним было место недавнего танкового побоища. Это было идеальное место для начала.

Свою позицию он выбрал со всем знанием дела. Это было место под одним из сгоревших танков. Здесь было узко, но с этого места просматривался достаточно большой сектор имперских позиций. В качестве огневой позиции Эрнст выбрал останки сгоревшего танкиста, уперев на них дуло винтовки. Закончив эти простые приготовления, он снова взял бинокль и начал наблюдать.

Несколько пулемётных точек обнаружились сразу, краем глаза солдат заметил несколько приподнявшихся над окопами касок, которые быстро скрылись из виду. Этого на данный момент было достаточно. Убрав бинокль, он установил винтовку на тело и прильнул к окуляру прицела. С этого момента семнадцатилетний юноша Эрнст перестал существовать в этом мире. На его месте сейчас был какой-то опасный хищник, самый настоящий зверь, готовый убивать. В зелёных глазах блеснула холодная искра. Он бесшумно выдохнул, ловя в перекрестие каску, едва приподнявшуюся над окопом. В следующую минуту он увидел лицо под той самой каской. Совсем молодое, полное жизни и эмоций. Улыбка искривила лицо снайпера. Выстрел! И вот ещё одно искривлённое лицо. Только это молодое лицо было искривлено от боли и ужаса. Каска слетела с вражеского солдата, а сам он полетел куда-то назад в окоп. И вот уже лицо юного убийцы снова спокойно и каменно. Он снова затаился, он выжидает момента, держа под прицелом небольшой участок окопа. Следующий выстрел он делает только через пятнадцать минут, когда успокоившийся противник снова проявляет неосторожность. Это Эрнст называет охотой на любопытных мышей. Он ждёт, когда любопытство напуганного противника возьмёт верх над его страхом и…палец плавно давит на спуск, а через секунду в голове ещё одной жертвы зияет дыра размером с кулак.

Когда на позиции окончательно опускается ночь, снайпер уходит домой. Сегодня он унёс жизни десятерых. Сегодня ещё десять семей получат похоронки с гордыми словами «Погиб за Отечество». «Ха! Погиб за Отечество…Бессовестные ублюдки! Пришли на нашу землю, решили отнять её у нас, и они смеют писать такое в этих чёртовых письмах!» Эрнст уже видел готовые письма-похоронки имперской армии. «Погиб от собственного любопытства и тупости! Как вам такое, а! Вот она – правда о ваших сыновьях и мужах!» Он возвращается в окоп к своим в радостном запале. Там его уже ждёт младший офицер из какого-то взвода. Он хлопает Эрнста по плечу и даёт ему флягу с кофе.

– Видел, как ты их там косил! – рассказывает офицер, пока юноша делает глоток остывшего напитка. – Ну, ты даёшь, юнец! Десятка сегодня, а через месяц сотня! Такими темпами мы их всех передавим, как крыс!

Однако снайпер не торопится принимать похвалы и праздновать. Он интересуется у своего угостителя о том, засвидетельствует ли он попадания. Тот соглашается быть свидетелем. После ещё нескольких глотков кофе, они идут к командиру роты, где проходят официальную часть засвидетельствования попаданий. На этом день можно считать законченным. Парень идёт к себе в блиндаж и ложится, кладя голову на вещмешок. И вот он снова тут. Снова всего лишь семнадцатилетний мальчишка со снайперской винтовкой.

Его талант в стрельбе заметили ещё на курсах подготовки, где он на спор сшибал спичечные коробки со стометровой дистанции. Их инструктор был очень доволен таким открытием и сумел раздобыть для одарённого стрелка снайперскую винтовку. Теперь он готовился по своей собственной программе. Вход на полигон для стрельб у него был в любое время суток, доступ к оружию и патронам – тоже, а главное, это было действительно интересно Эрнсту. Да, общую программу он проходил наравне со всеми, но помимо неё у него были свои занятия по стрельбам, передвижению на местности и маскировке. Иногда он просил товарищей взять бинокль и отыскать его на полигоне для марш-бросков. Сначала его находили без особого труда, но со временем эти время поисков стало увеличиваться. В конце концов, его не могли отыскать и за час, потому что парень так незаметно передвигался ползком, что успевал за это время уйти с полигона.