Кирилл Винокуров - Цветы для поля боя

Тут он услышал тихий стон и всхлипывание из-за танка. Юноша огляделся и, убедившись, что никто не видит, пошёл на звук. Там за «крошкой Руби» сидела Лина и тихо плакала, прикрывая лицо руками. Её всю трясло от волнения, а рукава формы промокли от слёз, которые она утирала ими. Она не замечала присутствия товарища, она просто безудержно рыдала, закусывая губы, чтобы никто не услышал её плача. Пауль озадаченно рассматривал её, а затем сел с нею рядом и обнял за плечи. В тот же миг девушка очнулась и посмотрела на него.

– Пауль…ты…

Он ничего не ответил, а лишь прижал её к себе. Несколько секунд Лина как будто бы колебалась, а затем крепко прижалась к нему и уткнулась лицом в его грудь. На неё накатила новая волна слёз, но трясло её уже чуть-чуть меньше. Юноша снял с пояса флягу, открыл её и влил в рот девушки немного чая с ромом. Это немного успокоило её. Делая судорожные глотки, она успокаивалась. Не дожидаясь нового приступа слёз, Пауль взял её на руки и понёс к своему посту.

– Пауль…Пауль…Как же так? Что мы наделали, Пауль? Ты видел их? Ты видел то окно? Я видела людей там, а потом…что с ними стало? Скажи мне, что с ними? Неужели…я…их…

– Не надо, Лина…Не думай об этом. Ты не виновата, что так произошло. Никто из нас и из них не виноват. Ты просто выполняла приказ, они просто выполняли приказ…

– Зачем? Зачем это всё происходит? …Пауль…Не отпускай, не отпускай меня, прошу…Иначе я просто не выдержу.

Они сидели у пулемётной точки. Юноша держал Лину у себя на руках, а она говорила и говорила. Она рассказывала обо всём, что чувствовала в этот момент, о безумной боли и страхе, но голос её постепенно затихал, становился слабее. Она и сама не заметила, как заснула у друга на руках. Пауль понимал, как она обессилена и сломлена в этот момент. Если бы сейчас начался бой, Лина, наверное, не смогла бы пережить его. Однако всё было спокойно, и лишь артиллерия где-то вдалеке устанавливала своё господство.

– Вы это чего? – Ральф сонно стоял над ними и пытался разобрать, что происходит. Ральф не отличался острым умом и хорошим пониманием, но обладал чувством такта, поэтому ограничил своё любопытство лишь простым вопросом. Пауль, уже почти засну, вернулся в этот мир и посмотрел на брата по оружию.

– Ничего, давай заступай на дежурство, а я вздремну.

– Прямо так? С ней?

– Только попробуй её разбудить, она и так сегодня пережила немало. Пусть отдохнёт так, как может.

– Ладно-ладно, чего заводиться-то сразу? Сказал бы не лезть, я бы не лез.

Глаза у Пауля снова начали слипаться, чему он теперь не стал мешать. В последний миг, перед тем как заснуть он заметил про себя, что почему-то испытывает колоссальное облегчение от того, что смог выслушать Лину. Наверное, его и самого мучило бы что-то подобное, если бы он не мог ни с кем этим поделиться. А так, он был уже не один, он почувствовал, что может доверить свои мысли этой маленькой хрупкой девочке в очках.

Когда Пауля разбудили, Лины на его руках уже не было. Командир приказал им собраться вместе и стал объяснять положение дел. Выходило так, что основные бои сейчас должны были идти на мосту через реку, что протекала через город. Уже сейчас с той стороны были слышны выстрелы и крики. Этот мост был желаемой целью для обеих сторон, ведь это был единственный способ перебросить танки на другую сторону реки в данном районе. Перед 37-ым взводом стояла задача поддержать наступление на мосту, прорваться на ту сторону и закрепиться для отражения возможных контратак.

Через полчаса после этой вводной они выдвинулись к мосту. То, что раньше было красивыми набережными, сейчас представляло собой ощетинившиеся пушками и пулемётами берега. Речка была не очень широкой, поэтому два берега регулярно обменивались залпами в сторону друг друга.

– Всем пригнуться и следовать за танком! – крикнул Берн, когда они вышли на набережную. Он прекрасно понимал, что именно здесь, как нигде больше, легко поймать случайную пулю или попасть в прицел вражеского снайпера. Сейчас был как раз перерыв между контратаками. В последнем броске на позиции врага галатийцы потеряли немало людей, и оборона имела серьёзные бреши. Командир роты, что стояла здесь в обороне, быстро расположил ребят из 37-го у подхода к мосту. Никто здесь особо не церемонился. На вражеском берегу уже началось подозрительное движение, скоро они должны были предпринять свой бросок на линию обороны противника.

Пауль и Ральф установили пулемёт у края моста таким образом, что теперь они могли простреливать очень большое пространство. Ожидание было почти смертельно. Казалось, что минуты растягиваются в часы, а атака всё не начиналась. Пауль оттёр пот со лба и поправил каску.

– Чёрт возьми, да когда они уже, наконец, начнут?

– Без моей команды огонь не открывать, – раздался над его ухом голос Берна. Пауль обернулся на него, но тут же вернулся к наблюдению за той стороной моста.

– Так точно, – не отрываясь от прицела, ответил он. Всё в нём сейчас было напряжено до предела, в горле пересохло, и из-за этого голос был хрипловатым.

– Проверь ленту, – Берн не собирался уходить от них ни на шаг. Однако это назойливое и беспокоящее присутствие хорошо отвлекало Пауля от мыслей о том, что скоро на этом мосту должен был начаться настоящий ад. Мост и без того уже был завален трупами и парой останков от танковых корпусов, непонятно было то, как опоры ещё не рухнули под таким количеством мёртвых. Пауль монотонно проверил ленту в патроннике. Это его немного успокоило.

И тут, как раз тогда, когда наступило это секундное спокойствие, на той стороне всё затихло, раздался крик, и из-за брустверов поднялась целая волна людей. Под дружный боевой клич они понеслись на позиции галатийцев. В этот момент Пауль почувствовал себя таким маленьким и одиноким, словно вокруг не было ни одного живого человека, а перед ним были не люди, а безжалостный шторм. Его сердце ушло в этот момент в самые дальние уголки его тела. Он было дёрнулся от прицела, но тут же прильнул к нему снова, потому что мельком увидел лица своих товарищей, и они вернули ему силы. Он не один, у него всегда есть те, на кого можно положиться, кому можно доверять. Тут же он вспомнил, как этой ночью успокаивал Лину, и ему совсем расхотелось уходить отсюда, ведь и она была сейчас тут. Неужели он бы смог отступить и оставить её, Ральфа, Георга, Марго и Агнесс, да даже самого командира Берна? Нет, он не для того пошёл на войну, не чтобы убегать и прятаться. Он пришёл сюда, чтобы сражаться за своих друзей и близких!

Из этих мыслей его выбил звук первого выстрела. Он вовремя напомнил Паулю, что бой только начался и отвлекаться тут просто опасно. Юноша мельком глянул на командира, который сидел рядом с ними и держал наготове свою винтовку. Ряды наступающих быстро приближались, слышалась стрельба из лёгких орудий, что стояли вдоль берега и рвали на части их построение. Где-то рядом давала залпы «Руби», прикрывая свои железным телом тех, кто в скором времени должен был пойти в ответный бросок. Воздух уже был наполнен гарью и запахом пороха. Но это было только начало.