Борис Цеханович - Горячая точка

Поучаствовал в разборе ЧП. 11 февраля произошёл неприятный инцидент на 308 блок-посту в деревне Дарчели. Четвёро пьяных грузинских полицейских заявились на наш блок-пост и, наивно думая, что тот с должной готовностью согласится, предложили начальнику поста старшему лейтенанту Кувшинову распить спиртные напитки, но тот неожиданно для них отказался. Чем здорово и до непонятно каких глубин грузинской души «обидел» полицейских. Произошла словесная перепалка, которая вылилась в стрельбу со стороны грузин. Слава богу, без потерь с обеих сторон. В ходе разбирательства с этим случаем я с Буйновым заехали и в абхазскую прокуратуру в изгнании. Где меня познакомили с руководством прокуратуры в изгнании. Надо сказать, что они оказались нормальными и адекватными мужиками, но со своими «тараканами» в голове, по отношению к Абхазии.

– Боря, не обращай внимание на их название – Абхазская прокуратура в изгнании, – мы вышли из здания прокуратуры и сели в машину, – Всё это прикрышка. На самом деле они организовывают диверсии на территории Абхазии, формируют боевые группы и переправляют их туда для партизанских действий. Ведут разведку и готовят почву для вторжения в Абхазию. У них под контролем 11 партизанских баз…

Поработали ещё пару дней вместе, Володя ввел в курс существующей, обстановки и подполковник Буйнов уехал в Сухуми – служить в спокойной и нормальной обстановке, а я остался. Остался с неприятным ощущением того, что все с кем меня знакомил и сводил Буйнов, восприняли меня как досадную помеху в их совместной деятельности с бывшим начальником штаба.

Вечером того дня, как уехал Буйнов, меня к себе вызвал уже мой начальник полковник Дорофеев. Усадив напротив, с минуту молча разглядывал меня, после чего также молча налил мне и себе в кружки коньяк. И лишь после того, как мы слегка закусили начал инструктировать.

– Борис Геннадьевич, подполковник Буйнов ввёл вас в курс дела, с кем надо познакомил. Под его руководством за эти несколько дней вы ознакомились с обстановкой – и я не вмешивался. Всё это, конечно, хорошо. Обязанности он свои выполнял и к его деятельности я, в принципе, претензий не имел. Правда, мне иной раз не нравились методы его работы и чрезмерное, надо отдать должное тоже иногда, употребление спиртных напитков. Не нравилось и то, что Буйнов был человеком генерала Суконного и они вели здесь свои закулисные игры. Ну, об этом я как-нибудь, при случае, более подробно вам расскажу. Есть и другие аспекты, но это касается лишь наших личных отношений с бывшим начальником штаба.

Я приехал сюда чуть раньше Буйнова, потом его сюда направили и мы оба были без опыта. Я – командир кадрированного зенитно-ракетного полка с Чебаркуля, Буйнов тоже с войск прибыл. Ни опыта, ни соответственной подготовки оба мы не проходили. Притирались друг к другу, набивали шишки в работе, допускали грубые ошибки и к данному моменту набрали достаточного опыта, чтобы работать эффективно, но в этот момент, по моей просьбе, Буйнов был заменён.

Почему выбор упал именно на тебя, я думаю, что Командующий тебе популярно объяснил. Устраивает меня и то, что ты ничей человек: ни Суконного, ни Командующего. Независимый, хотя это может сыграть свою отрицательную роль в наших будущих отношениях. Что ж – посмотрим. Ну, а теперь о главном. Главная наша с тобой задача это быть в курсе всех событий, которые проходят на подведомственной нам территории. Не просто быть в курсе, а влиять на них и направлять в пользу России. И качать, качать информацию: не важно какая она – пусть она даже будет не важная, но она должна быть своевременной, достоверной и чтобы мы оперативно среагировали на возможное изменение обстановки и среагировали так, чтобы она повернулась благоприятной стороной к нашим Российским интересам. Работать будем следующим образом. Ты должен своей деятельностью создать образ не совсем далёкого, не совсем умного армейского вояки, который запросто может ногой открыть дверь любого кабинета и с порога орать что-нибудь несуразное. Который может хлопнуть, не морщась, стакан водки и лапануть не стесняясь за задницу любую женщину. Короче, будешь создавать вокруг своей деятельности много шума, суеты, неразберихи, забирать на себя всё внимание, а я под прикрытием всего этого шума будут втихую действовать и качать, качать эксклюзивную информацию….

Дальше последовал более детальный инструктаж как мне себя вести и как действовать.

Прошла неделя, после инструктажа: я пару раз выезжал в город, пытался наладить хоть какие-нибудь контакты, вёл разговоры в мэрии, в городской полиции, в краевой МГБ, но результаты были минимальные. А тут неудачное покушение на президента Грузии Шеварнадзе резко обострило обстановку в нашей Зоне безопасности.

16 февраля в районе города Зугдиди началась масштабная полицейская операция по задержанию вооружённой группы, члены которой участвовали в покушении. Пришлось по отдельному согласованию с ними и Командующим, запускать в Зону безопасности две единицы техники грузин: БТР №008 и БРДМ-2 №04 для поддержки полиции. На следующий день группа была нейтрализована, но из 15 человек задержано только 8 и было изъято много оружия и боеприпасов. Вроде бы операция закончилась успешно, но ощущение того, что грузины чего-то ещё ожидают, ощутимо витало прямо в воздухе. И информацию об этом ни Дорофеев, ни я добыть не могли. Причём, грузины от нас что-то тщательно скрывали. А тут обильно посыпались сообщения уже от наших блок-постов, что вдоль границы с Абхазией – засечены передвижение ночью многочисленных вооружённых групп по 3-5 человек. А у нашего центрального блок-поста №301 мною и капитаном Тетеновым днём была обнаружена свежая брошенная лёжка, из которой днём и ночью велось наблюдение за блок-постом. Поэтому у меня в это утро и было такое тоскливое настроение подстать пасмурной погоде. Информации косвенной полно, а что затевается не понятно и как на это реагировать – неизвестно. Я ещё раз оглядел окрестности, тяжело вздохнул, собираясь повернуться и идти на завтрак, как из города отчётливо донеслись звуки ожесточённой стрельбы. Опытное ухо уловило стрельбу как минимум пяти автоматов и пулемёта в центре города. Пару раз грохнул гранатомёт: это я уже услышал, когда бежал к штабу. Оперативный дежурный суетился в дежурке, подымая по тревоге дежурное подразделение. Не останавливаясь, взбежал на третий этаж и заскочил к себе в комнату, которая одновременно служила мне и служебным кабинетом, куда была заведена линии телефонной и радиосвязи. В любой момент я мог связать с кем угодно, даже с Москвой. Помимо меня в комнате проживали капитан Тетенов – сапёр и начальник связи Южной Зоны безопасности подполковник Сабуров, которые сейчас нежились в постели.