Борис Цеханович - Рейд Дилетантов

– Понятно…, понятненько, – Кривов замолчал, кусая губы, и Скачков понял, что главный вопрос впереди и не ошибся.

– Валера, я тут наблюдаю за тобой эти два дня. У нас компания подобралась разношёрстная – от труса Поташникова, до звёздных мальчиков, а ты спокоен и уверенный. А у нас вероятность выполнения задачи таким составом 5%, остальные 95% – это смерть. Или ты это ничего не понимаешь, либо ты что-то знаешь, чего мы не знаем. Просвети….

– Уууу…, Саша, я знаю не больше вашего. Просто расчёты вероятности у меня другие и более оптимистичные. Ты 5 на 95 процентов считаешь, а я по-другому 50 на 50. Выполним задание или не выполним. Выживем или не выживем…, но я сделаю всё возможное, чтобы выполнить. А чего иду? Так тут совсем просто. Я осознанно шёл к этим погонам и раз выпало мне идти туда – то я и иду. Это мой долг. А вот тебе тогда вопрос. Раз ты считаешь такие минимальные шансы – Чего сам тогда идёшь? Откажись.

– Да отказаться проще всего. Только как потом жить? Как смотреть своим сыновьям в глаза? Они ж мною гордятся. Наш – папка МАЙОР. А я струсил…. Нет…, лучше здесь лягу…. Да.., будет им меня не хватать, но будут гордиться…., – Кривов помялся немного и добавил, – да и пообещали мне одну хорошую должность, когда вернусь и человека, который тянет меня, не хочется подводить. Так что я всё поставил на кон. Будь что будет.

Скачков приобнял за плечи товарища и слегка встряхнул его: – Саша…, ты чего рано себя и нас хоронишь. Всё будет нормально. А то, что разношёрстная компания – Вот начнём рейд и волей неволей придётся всем объединится, чтобы выжить. Вон смотри и Алёхин к нам идёт.

Из дверей казармы вышли и остановились на ступеньках Бызов, Свиридов и Алёхин. Посмотрели в сторону сидящих у каменной изгороди Скачкова и Кривова, перекинулись словами и Алёхин направился к изгороди, а Бызов и Свиридов завернули за угол здания.

– Чего сидим? О чём базарим? – Евгений Алёхин с маху сел рядом с Кривовым и по привычке полез за сигаретами в карман, но тут же коротко матернулся, – чёрт, всё забываю, что курить решил бросить. Что хоть обсуждаем?

– Да всё одно и тоже, Женя. Вот думаем с Сашей – С ними ты или с нами?

– Ну, если бы с ними, то и ушёл бы с ними базарить, а так я с вами. Валера, Саша, ну что вы? Я ж не виноват, что папа у меня такой… Что ж мне теперь…? Я ж нормальным офицером хочу быть…, – начал оправдываться Алёхин.

– Да ладно, ладно, Женя… Пошутить что ли нельзя?

В это время Свиридов и Бызов, основательно расположившись на спортгородке, достали сигареты и дружно задымили. Бызов беззаботно пускал в вечернее небо сизые дымки и терпеливо ждал, когда Свиридов начнёт вываливать на него кучу глупых вопросов. Был тот от природы недалёким и в жизни всегда скакал по поверхности. Сейчас он дымил нервно и также нервно начал разговор.

– Я понимаю, что Скачков обязан сейчас изображать идиотский оптимизм, показывая уверенность в благополучном исходе задания. Но ты то, Алексей, чего прямо светишься этой уверенностью? С какого хера? Я тебя совсем сегодня перестал понимать. Мы в жопу идём и непонятно, как оттуда выберемся…. Да вообще – выберемся или нет? А у меня такое впечатление, что ты сейчас вскочишь и побежишь на задних лапках к Скачкову, как Алёхин. Я думал, что ты что-то придумал…. А ты…., – Свиридов со злостью отбросил окурок в сторону и полез за новой сигаретой.

Бызов снисходительно посмотрел на своего товарища и пыхнул в его сторону сигаретным дымом, после чего с чувством произнёс: – Ну и дурак ты, Игорёха…

– Не дурнее тебя…, – буркнул в ответ Свиридов и нахохлился, а Бызов, сверкнув весёлым глазом, стал терпеливо растолковывать своему товарищу «прописные» истины.

– Ты, Игорь, не обижайся на то, что я сейчас скажу. Живёшь ты по жизни легко, особо ни о чём не задумываясь. От того и глубоко не пашешь, так сказать не просчитываешь ситуацию на несколько ходов вперёд….

– Ну, блин, чемпион мира по шахматам нашёлся, – зло прервал Бызова Свиридов, – ты то сам что просчитал?

Бызов не обиделся на столь беспардонный выпад, а лишь загадочно ухмыльнулся.

– Сделаю вид, что я этого не слышал. Продолжаю…. Есть такая прописная армейская истина – «Не спеши выполнять приказ – поступит команда Отставить»….

– Не понял? – Радостно вспыхнул Свиридов, – так это, что – проверка на вшивость была или просто учение?

– Ну и дурак же ты, дружище. Ты дай мне мысль дальше свою озвучить, – Свиридов в надежде было вскинулся, но поняв что всё это не так, вновь поник, продолжая тем не менее внимательно слушать более умного и продвинутого товарища, который внезапно задал непонятный вопрос.

– У тебя с военной топографией как?

– Как как? Нормально.

– Вот и у меня тоже. А ориентироваться по карте можешь?

– Ну ты что? Конечно, могу… Ты к чему такие глупые вопросы задаёшь?

– И я могу. А теперь следующий вопрос – Ты карту у Скачкова с нанесённым маршрутом видел?

– Видел, видел… Только я никак не могу понять ход твоей мысли.

– Ну ты и тупой… Там же одно зелёное пятно, с пунктирами то ли дорог, то ли троп, да с холмами, пограничная река, ну более менее территория Гондураса открытая. Вот как там в джунглях ориентироваться? Там же видно максимум на двадцать метров. Да мы там элементарно заблудимся. Сорок километров по джунглям и ни одного ориентира. Да ещё петлять надо, чтобы обойти лагеря контрас. Вот на это я и рассчитываю. Блуданём, как пить дать блуданём или выйдем хрен знает где. Все сроки просрём. Виноват – Скачков с Никитиным, а мы ни причём. Ну, побродим по лесу, москитов своей кровью покормим и придётся вернуться….

– Блинннн, слушайййй, а я ведь с этой стороны даже не задумывался. Ну ты, Алексей, и голова. Ведь точно, как там ориентироваться? – Свиридов уже беззаботно рассмеялся и шутливо толкнул кулаком своего товарища в плечо.

А вот Поташников был на грани нервного срыва и только ещё какими-то остатками воли держался от сваливания в панику. Он молча лежал на постели и со стороны можно было подумать, что майор спокойно спит, но на самом деле сотни разных мыслей и чувств одновременно бессмысленным вихрем колотились внутри черепа.

– Что делать? Что делать? Что делатььььььь? Я не хочу идти на убой. И отказываться нельзя одному – Сразу же вылетишь из армии с волчьим билетом и без пенсии…

Жизнь и служба сложилась у Поташникова надо сказать удачно. В училище он не высовывался из общей массы, но мог всегда беззастенчиво подлизаться или угодить старшине, замкомвзводу, отчего ходил регулярно в увольнение и гораздо реже по нарядам. После училища попал в учебку командиром взвода на капитанскую должность, где он только изображал своё присутствие, а всё остальное было отдано на откуп сержантам. А сам вовсю занимался своими личными делами. Вовремя подсуетился, «политически» правильно принял сторону командира полка в одном из не совсем красивых конфликтов, где тот был совершенно не прав. Но зато командир по достоинству оценил услугу и по прошествие времени, Андрей Иванович стал командиром роты и вовремя получил «майора». Всё сложилось хорошо и семейная жизнь, и две хорошеньких дочки. Надо отдать должное – Поташников был любящим мужем, заботливым отцом и всю свою душу вкладывал в семью. И командир полка как-то сразу пошёл вверх и тоже не забывал Поташникова. Он то и предложил эту командировку. И Поташников с радостью ухватился за неё. Надо сказать, что майор был посредственным командиром учебной роты – звёзд с неба не хватал, пахал неглубоко. Исполнял свои обязанности по минимуму, так чтобы не было сильных и громких залётов. Вся надежда была на бывшего командира полка, что тот его вытащит выше. У сослуживцев, за откровенный подхалимаж начальству, уважением не пользовался. И эту командировку, именно куда он едет, он от командования и сослуживцев скрыл – командирован в Москву на методические сборы. Думал, всё пройдёт нормально. Сумеет тут себе пробить медальку кубинскую. Вернётся и снова промолчит. А потом когда придёт в полк иностранная награда… Когда все в изумлении откроют рты…. Вот тогда то он эти рты им и закроет. Так небрежно и загадочно скажет – Аааа…., у меня этих командировок…. Служите тут ПИОНЕРЫ…, а другие воюют…