Татьяна Николаева - Рваные судьбы

Вечером, когда всё было кончено, и все люди, наконец, ушли из их дома, Лиза, измученная и смертельно уставшая, ушла в спальню, чтобы прилечь ненадолго, согреться – её знобило. Она забылась тяжёлым глубоким сном, а наутро уже не смогла встать с постели. Лиза слегла. Она лежала в горячке две недели, практически не приходя в сознание. Она бредила и металась в постели, всё время порываясь куда-то бежать: то звала Павлушу, то садилась в кровати с открытыми глазами и что-то бессвязно бормотала. Возле её постели всё время кто-то дежурил: Поля или Нюра, иногда Григорий с матерью. Маленькая Раечка, которой было всего пять месяцев, находилась пока у Поли с Павлом: там много детей – было кому присмотреть за маленькой девочкой, пока её мама тяжело болела.

На двенадцатый день Лиза затихла. Поля плакала, Григорий ходил чернее тучи. В доме повисла напряжённая тишина, готовились к самому худшему. А Лиза в это время была далеко отсюда. Она бредила, и в бреду видела Павлушу, живого и здорового. Лиза хотела подбежать к нему и обнять, но не могла двинуться с места, ноги будто вросли в землю. Тогда она протянула к нему руки и позвала:

– Сыночек мой, иди ко мне. Не бойся, это я. Я пришла к тебе, и теперь буду с тобой всегда. Ничего не бойся, мой родной, мама рядом.

Вдруг Павлуша ей ответил:

– Нет, мамочка, тебе нельзя со мной. Тебе ещё рано.

Лиза заплакала, как ребёнок:

– Сыночек, ты говоришь? Ты ведь никогда не умел говорить. А теперь у тебя так хорошо получается. Поговори со мной ещё. Я хочу снова услышать твой голосок. Я хочу слушать его всегда. Мне так хорошо с тобой. Я останусь здесь, буду всегда рядом.

– Нет, мамочка, нельзя, – снова сказал Павлуша. – Не теперь. Сейчас ты нужна там.

– А как же ты? Ведь ты же ещё совсем маленький. Как ты здесь один будешь? Кто о тебе позаботится?

– Не беспокойся, за мной присмотрят. Я здесь не один. Нас много таких. А ты заботься о маленькой Раечке, и об остальных детках. Они ещё такие маленькие.

– Но у меня нет других деток, кроме Раечки, – удивилась Лиза.

– Пока нет, но скоро будут. И ты нужна им. А я буду ждать тебя здесь. Мы обязательно встретимся.

– Ты говоришь совсем как взрослый, – улыбнулась Лиза. – Но как же мне жить без тебя? Я так измучилась. И так устала. А здесь так хорошо, и так спокойно.

– Мамочка, мне пора. И тебе тоже.

– Нет! – Лиза хотела крикнуть, но голос пропал. Она хотела броситься за Павлушей, но тело не слушалось. Маленький Павлуша повернулся спиной и ушёл, растаяв в тумане, а Лиза из последних сил рванулась, чтобы бежать за ним, и очнулась. Она открыла глаза и увидела, что находится дома, в своей постели. Рядом сидит Поля, видимо, задремав от усталости. Лиза еле слышно позвала:

– Мама, – голос не слушался её, в горле пересохло. Лиза позвала ещё раз, чуть громче: – Мама.

Поля дёрнулась, проснувшись, и огляделась, потом посмотрела на дочь. Лиза смотрела на мать.

Поля бросилась к ней, плача и целуя её:

– Лизонька, ты вернулась. Слава богу! Отмолила. Доченька моя, слава богу. Теперь всё будет хорошо.

7.

Лиза выздоравливала долго. Она очень ослабла за время болезни, и сейчас постепенно восстанавливала силы. О своём общении с умершим Павлушей Лиза никому не рассказала. Она боялась, что её станут убеждать в том, что это было всего лишь видение в лихорадочном бреду. А для неё всё было совсем иначе. Для Лизы эти воспоминания были слишком дороги; она верила, что действительно побывала там, рядом со своим сыночком, что видела его, говорила с ним. А значит, он не умер совсем, навсегда. Значит, он где-то есть – и это главное. Потому что тогда, Лиза верила, они обязательно встретятся ещё. И она не хотела, чтобы люди своими страхами и суевериями, пустыми и бессмысленными речами разрушили тот призрак надежды, который, едва обозначившись, затаился глубоко в её сердце, и помогал Лизе выздоравливать и дальше жить. Каждый вечер она засыпала в надежде снова увидеть во сне Павлушу, она призывала его образ, но Павлуша не снился ей.

Лизе было очень тяжело. Она страшно тосковала. Особенно трудно было в первые месяцы. Её не спасало даже присутствие рядом маленькой Раечки, в которой она души не чаяла и очень о ней переживала, поскольку Раечка часто болела, и вообще была очень слабым ребёночком.

Днём Лиза полностью погружалась в заботы о дочери, в работу по дому и в огороде. Не щадила сил, старалась вымотать себя за день, и вечером, сражённая усталостью, падала на постель – и в тот же миг засыпала. Потому что, если только случалось, не брал сразу сон, то тогда полной силой наваливалась на неё тоска и скорбь, разрывая грудь. В эти моменты Лиза готова была бежать, не останавливаясь, куда угодно, лишь бы убежать от этой боли, которая стучала в висках, в ушах, в пульсе – во всём теле. Тогда Лиза хватала подушку, забивалась в угол комнаты, подальше от кроватей мужа и дочери, и, кусая подушку, чтобы не кричать, тихонько выла. Там и находил её утром Григорий, – скорчившуюся в углу на холодном полу, обняв подушку, заснувшую, в конце концов, где-то к середине ночи.

На сороковой день Лиза снова видела во сне Павлушу. Он стоял в лучах яркого света и молча улыбался ей. Лиза, не отрываясь, смотрела на него. Слёзы застилали ей глаза, текли по щекам, но она не вытирала их, боялась пошевелиться, чтобы видение не исчезло. Так она и проснулась в слезах.

А на поминках соседская бабушка Оря сказала Лизе, когда та взяла в руки яблоко, чтобы подкрепиться немного:

– Положи яблочко, детка. Тебе теперь нельзя есть яблочки до Спаса. Не то, когда там всем деткам будут раздавать яблочки на праздники, твоему дитятку не достанется. Женщинам, похоронившим деток в младенчестве, разрешается только раз в году есть яблоки – на праздник Спаса.

С тех пор Лиза забыла вкус яблок, которые так любила. Она ревностно и верно хранила обет Павлуше.

8.

Осенью, незадолго до первого дня рождения Раечки, Лиза обнаружила, что снова беременна. Это была первая радостная новость за долгие полгода траура. Лиза немного ожила, впереди снова забрезжил слабый свет надежды. Лиза очень хотела, надеялась снова родить мальчика. Она вскоре даже имя для него приготовила – Сашенька. Но следующим летом, в июне 1923 года, точно в срок Лиза родила девочку. Так что в семье Григория и Лизы Суботиных было уже две дочери – Рая и Шурочка.

Жизнь продолжалась. Прошло больше года после смерти Павлуши, Лиза сняла траур. Со временем рана в сердце немного затянулась, самую малость – просто боль слегка притупилась, и слёзы не душили каждый день. Лиза была благодарна своим маленьким девочкам за то, что они понемногу отвлекали её от горестных мыслей и помогали дальше жить. Лиза была полностью поглощена мыслями и заботами о своих детях. Григорий, которому она уделяла всё меньше внимания, был и рад тому, что Лиза больше не плачет каждый день, но и обижался на недостаток внимания.