Татьяна Николаева - Рваные судьбы

Дуня махнула рукой и с досадой сказала:

– Не пришёл, потому что спит твой Гриша. Еле приполз, уже ближе к ночи. Наверное, с этим, с Матвеем опять напился. Хоть бы ты с ним поговорила? Что же он себе думает? Разве можно так пить безбожно?

Лиза вздохнула.

– Да что я ему скажу? Уже столько всего говорила. Так разве ж он меня послушает? Да ещё этот Матвей его с толку сбивает.

– Чтоб ему пропасть, гаду червивому! – плюнула в ответ свекровь. – Нюрочку мою так изводит. Сам гуляет, кобель, а её ревнует ко всем без разбору. Так обижает её, что она вся исхудала за эти годы. Где он только взялся на погибель нашу?

– Да, мама, я знаю всё, – ответила Лиза. – Я ей всё время говорю: «Уйди ты от него, до добра это не доведёт». А она отвечает, что любит его, и не бросит. Надеется, что всё ещё наладится.

– Да что там наладится? С таким зверем добра не будет. Погубит он её.

Лиза глянула на свекровь. Та сидела за столом, опершись щекой на кулак, а другой рукой перебирала бахрому на скатерти. Лиза впервые за эти годы посмотрела на неё без вражды и обиды, посмотрела, как мать, и увидела несчастную женщину, которая всего лишь хотела добра своим детям. Лиза увидела, почувствовала боль и страдания этой женщины, и ей стало жаль свекрови, жаль по-человечески.

Лиза встала и пошла в спальню, еле передвигая ноги от усталости. В спальне храпел Григорий, спьяну даже не раздевшийся. Лиза подошла к детской кроватке, где, приоткрыв ротики, спали её маленькие дочки, погладила их курчавые головки, поправила одеяльце и присела на свою кровать. Собрав в себе остатки сил, она переоделась в ночную рубашку и легла на край кровати, толкнув Гришку, чтоб перестал храпеть. Тот хрюкнул, заплямкал во сне и перевернулся на бок, затих на время. Лиза прикрыла глаза и в ту же секунду провалилась в сон.

3.

Прошла суровая зима 1924 года, затем и весна. Наступило жаркое лето. 23 июня Шурочке исполнился годик. Однажды тёплым летним вечером Лиза, как обычно, гуляла с дочерьми во дворе дома, качала девочек на качелях, которые для них смастерил Григорий. Скрипнула калитка, и во двор вошла Нюра, вся светясь от радости. Лиза поднялась ей навстречу. Нюра подбежала к подруге, обняла её, затем расцеловала девочек, и снова обняла Лизу.

– Ты чего, Нюрка? – удивилась Лиза. – Что с тобой? Ты здорова?

– Лизонька, я так тебя люблю! И тебя, и твоих девочек, – говорила Нюра, сияя от счастья. – Я сначала сама ничего не поняла, потом думала, что ошиблась. А теперь знаю, что нет, не ошиблась я. До сих пор не верю, что это правда.

Нюра перевела дыхание. Лиза во все глаза смотрела на неё.

– Лиза, у меня будет ребёночек! – воскликнула Нюра, смеясь и плача одновременно. – Я буду мамой! Я уже всякую надежду потеряла, я уже верить перестала, думала, что со мной этого никогда не произойдёт. А тут, через столько лет, такая радость!

– Нюрочка, как я счастлива! – Лиза радовалась вместе с подругой. – Радость-то какая! Представляешь, будем вместе растить детей.

– Да, наши детки будут расти вместе, в школу ходить вместе, а потом нарожают нам внуков. Я теперь только об этом и думаю всё время.

– А Матвей уже знает? – спросила Лиза.

– Нет, ещё никто не знает. Боюсь сглазить. Я только тебе одной и сказала, не могла в себе всю радость удержать. Пусть ещё немного времени пройдёт, чтоб закрепилось. Тогда и расскажем всем. Ладно?

– Как скажешь, подруженька, – согласилась Лиза.

Несколько дней молодые женщины ходили загадочные, улыбались всё время и шептались между собой. А потом как-то вечером прибежала Нюра, босиком, вся растрёпанная, с перепуганными глазами.

– Что случилось? – испугалась Лиза.

– Еле вырвалась от Матвея, – переводя дыхание, сказала Нюра. – Вроде, всё нормально было, пришёл домой трезвый, покормила его. Потом чёй-то нехорошо мне стало, я побежала в уборную. Возвращаюсь, а он в дверях стоит. Как схватит меня за волосы, да как швырнёт о косяк дверной. Еле увернулась, чтоб лицо сберечь. Я ничего не поняла, пыталась успокоить его, уговаривала. А он наступает на меня с бешеными глазами. Я думала, и убьёт. Но удалось вырваться.

Лиза встала, сжав кулаки.

– Так, всё, я иду к Матвею, и всё ему, наконец, скажу.

– Да что ты ему скажешь? – Нюра бессильно развела руками, но уже не возражала так настойчиво, как раньше.

– Скажу, какая он сволочь, если сам не догадывается, – процедила сквозь зубы Лиза. – И скажу ему о твоём положении.

– Да, я так до сих пор и не порадовала его новостью. Хотела сюрприз сделать.

– А я вовсе не собираюсь его радовать. Обойдёмся без сюрпризов. Это для того, чтоб тебя защитить. Может, он, хоть зная о твоём положении, перестанет тебя изводить?

Уже в дверях Лизе встретилась свекровь.

– Что произошло? Ты куда? – спросила она, увидев решительный вид Лизы.

– Нюра вам сама всё расскажет, – бросила она через плечо. – Она в нашей комнате. Когда вернётся Гришка, пусть сразу идёт к Матвею.

Лиза ускорила шаг. Ей не терпелось поскорее добраться до него и плюнуть ему в лицо. Она не боялась Матвея. Наоборот, сейчас он должен был её бояться.

Лиза нашла Матвея на пороге его дома. Он стоял, опершись плечом о дверь, и спокойно курил. Увидев Лизу, он даже не сдвинулся с места.

– Матвей, я к тебе, – сказала Лиза, остановившись прямо перед ним.

– И тебе добрый вечер, родственница, – как ни в чём не бывало, произнёс Матвей.

– Я не желала тебе доброго вечера, – Лиза приподняла бровь. – Я пришла поговорить с тобой.

– Ну что ж, тогда проходи.

Матвей отодвинулся в сторону, освободив Лизе проход в дом. Лиза немного помедлила, сомневаясь, надо ли заходить внутрь.

– Ну, чего не заходишь? – спросил Матвей. – Или ты боишься?

Лиза гордо подняла голову, и смело шагнула внутрь, задев плечом Матвея. Он вошёл следом, закрыв за собой дверь. Лиза прошла в комнату и остановилась. Она обернулась и увидела Матвея – он стоял в дверях и не сводил с неё глаз, как хищник со своей добычи. У Лизы в голове промелькнула мысль, что зря она всё-таки зашла в дом – на улице ей было бы спокойнее и безопаснее. Но было уже поздно отступать, и тогда она сказала:

– Матвей, я пришла поговорить с тобой о Нюре.

– Вот это новость, – усмехнулся он. – Что же ты можешь сказать мне о моей жене?

Лиза сделала шаг вперёд и продолжала:

– Я требую, чтобы ты перестал её изводить. А главное, бить.

Матвей изменился в лице.

– Это она тебе наговорила всякую чушь?

– Нет, она не говорила этого никогда. Но я знаю, что это так. Я вижу постоянно синяки и ссадины на её теле. И я тебя предупреждаю…

– Требую, предупреждаю… – передразнил Матвей. – А тебе не кажется, что ты лезешь не в своё дело?

– Нет, не кажется, – спокойно ответила Лиза. – Нюра – моя подруга и сестра. Мне не всё равно, что с ней происходит. И я не позволю…