Анатолий Злобин - Бонжур, Антуан!

— Адорабль, — шелестела мадам.

— Наверное, я скверно перевела, — извинялась Анастасия Ефимовна. — Я чувствую, что стихи написаны сильно, с искренней болью, но я же не профессиональный переводчик.

— Почему только там сказано: «Студёной ночью…»? — мимолётно удивился я и похолодел, поняв, что сейчас все обрушится.

— Вы очень тонко заметили это, мой юный друг. В стихах написано буквально «февральской ночью», но по ходу перевода я подумала, что «студёной» звучит более поэтически, не так ли? — Голос её становился все тише, вот-вот совсем заглохнет. Нет, все же она дошелестела: — Я вижу, вы прекрасно чувствуете язык поэзии…

Черт бы побрал всех этих «друзей». Окончательно все запутали. «Кабаны» погибли в июле, а тут февраль. Все сошлось — кроме зимы и лета.

— Что же стало с предателем? — спросил я, будто этот вопрос должен был принести мне облегчение. — Его поймали?

Президент Поль Батист де Ла Гранж поднял колокольчик, лежавший на краю стола. Раздался мелодичный звон. В дверях возникла горничная с подносом. Президент отдал ей распоряжение и грациозно опустил колокольчик.

— Итак, вы хотели узнать о предателе, — нашёптывала над столом урождённая Буш, словно бы не замечала горничную, которая в это время ставила перед ней свежую тарелку. — В самом деле, говорит мой друг, эта история весьма поучительна. Немцы заслали предателя в отряд, чтобы узнать, где находится убежище Виля. Предатель вошёл в доверие к партизанам, разведал дорогу и подступы к штабу — и все это сообщил немцам. Четыре немецких танка и рота солдат на рассвете ворвались на лесную дорогу, которая вела к убежищу Виля. Начался неравный бой. Партизаны мужественно оборонялись, подбили, как говорится на военном языке, головной немецкий танк. Кровопролитный бой продолжался до самого вечера. Одиннадцать человек отдали свои жизни в этом бою, но, когда немцы ворвались в убежище, там уже никого не было: партизанское соединение вместе со штабом скрылось в соседнем лесу. После войны предатель был разоблачён. Его звали Рене Детай. Он был предан суду и приговорён к расстрелу. Мой друг Поль Батист присутствовал при этой казни. Детая расстреляли в цитадели, у той же стены, где немцы уничтожали свои жертвы [3].

Итак, предатель получил возмездие, а мой отец и не был предан. Отец погиб в открытом бою. Не следует верить легендам. На этом тема закрывается. Я найду Матье Ру, и он просто расскажет мне о том, что было на мосту, как протекал тот открытый бой, в котором не было ни предателей, ни преданных. Просто появились непредвиденные мотоциклы, а на тех мотоциклах стояли непредвиденные пулемёты, и непредвиденные молодые парни в чёрных кожаных куртках открыли непредвиденный огонь — вот так, выходит, с ними было. И дело в шляпе. Посидим мы с Матье за столиком, выпьем по рюмочке, и я уйду умиротворённый.

— У вас задумчивый вид, — заметила урождённая. — Мой друг высказал предположение, что эти стихи произвели на вас такое сильное впечатление. Вы, конечно, жалеете этих несчастных мучеников. Из-за одного негодяя погибло одиннадцать жизней.

— Десять, — поправил я почти безотчётно, ибо в этот миг уяснил себе, что никогда не поверю в непредвиденных молодых парней с непредвиденными пулемётами.

Она удивилась, но всё же перевела. Президент улыбнулся.

— Разумеется, вас поразило это трагическое совпадение, тут и там — одиннадцать мучеников. Но возмездие осуществилось, предатель погиб позорной смертью, и никто не оплакивает эту смерть.

— Да, конечно, их было одиннадцать, вы правы, мадам. — Я уже полностью овладел собой: не время и не место расслабляться в этом доме. — И стихи, которые вы перевели мне, чудесны.

— Но всё же в нашем случае их было не одиннадцать, — заметил президент, глядя на меня испытующим взором. — Вы забываете, мой юный друг, что «кабаны» должны были в ту ночь освободить на мосту машину с политическими заключёнными. Как удалось установить, в машине находилось пятнадцать узников. «Кабаны» трагически погибли и не сумели освободить заключённых. Их увезли в Германию и расстреляли.

Ну что ж, все правильно, растёт число не погибших, а преданных, так и запишем.

Впрочем, возникает один вопрос:

— Каким образом удалось установить дальнейшую судьбу этой машины?

— Мой друг готов дать вам исчерпывающий ответ. Для этого он должен рассказать вам о себе и о своей роли в бельгийском Сопротивлении. Если вы, разумеется, не возражаете?

Я, разумеется, не возражал.

И я услышал.

Поль Батист де Ла Гранж родился в Льеже в конце прошлого века и видел ужасы войны четырнадцатого года. Уже тогда он возненавидел войну и решил посвятить жизнь антивоенной деятельности. С этой целью он окончил университет и работал учителем, воспитывая своих учеников в духе гуманистических идей. Началась вторая война. Поль Батист участвует в первых антигитлеровских действиях, распространяя подпольные газеты и листовки. Потом он знакомится с генералом Пирром и становится одним из сотрудников его штаба. Должность довольно скромная, но он исполнял её честно и добросовестно, ежеминутно рискуя при этом жизнью. Вместе со своим кузеном Мишелем Поль Батист был связным генерала. Они осуществляли связь между Льежем и Брюсселем, а также между штабом генерала Пирра и подчинёнными штабами.

— Это были тяжёлые годы, полные страданий, — продолжала рассказ урождённая. — Ежеминутно в поезде, в машине, в людской толпе связной мог быть схвачен немецкими патрулями. Приходилось действовать под чужими именами, изменять внешность. У моего друга была весьма интересная кличка, — урождённая посовещалась с мсье президентом, уточняя его кличку, и снова зашелестела: — Но сначала мой друг хочет сообщить вам кличку своего покойного кузена — Денди. А Поля Батиста в штабе генерала Пирра называли Аббатом, после того как наш друг по поручению своего генерала совершил поездку в Лондон и вернулся оттуда в новом чёрном костюме. Не правда ли, весьма юмористическая деталь, но мой друг говорит, что это была ужасная поездка, они плыли на утлом судёнышке, попали в шторм. Это было ужасно. Поль Батист предпочитал «путешествовать» по родным местам. Несколько раз ему приходилось бывать в убежище полковника Виля, или, как оно называлось в штабе, зона четыре, сектор пять. Поль Батист приходил туда по ночам, передавая приказы своего генерала. Именно генерал Пирр приказал освободить машину с заключёнными, когда она будет следовать из Льежа. А полковник Виль уже сам разрабатывал детали этой операции…

Урождённая воодушевилась, излагая замечательную жизнь своего друга, в её шелесте начал даже прослушиваться скрежет металла, когда она рассказывала о тех неисчислимых опасностях, которые подстерегали её друга.