Шамиль Ракипов - О чём грустят кипарисы

Прилетел связной самолёт, мы построились поэскадрильно и выслушали боевое задание: нанести удар по Ялтинскому порту, отвлечь внимание немцев от важной операции, которую в эту ночь должны провести в районе Симеиза крымские партизаны и моряки-черноморцы. Партизаны, действующие в районе горы Ай-Петри, доставят на побережье раненых» там их будут ждать наши военные катера.

Маршрут очень сложный, полёты рассчитаны на полный расход горючего. На задание полетят только опытные экипажи.

Подошли с Хиваз к самолёту, она, глядя на меня смеющимися глазами, сказала:

— Знаешь, посмотрела на наш полк в строю и вспомнила, как мы выглядели в Энгельсе. Сапоги набиты ватой, бумагой. Девушки называли их «котиками». Потому что мы выглядели в них, как коты в сапогах! А огромные шапки…Услышим команду: «Направо равняйсь!» — головы повернём, а шапки равняться не хотят, остаются в прежнем положении, как скафандры.

Разговаривая, она проверяла своё штурманское снаряжение. Полётная карта в планшете, металлический ветрочёт, напоминающий веер (прибор для определения скорости), навигационная линейка, бортовой журнал — всё на месте.

У Хиваз около трёхсот боевых вылетов, три правительственных награды: медаль «За оборону Кавказа», орден Красной Звезды и орден Отечественной войны второй степени. Она ещё не знает, что её собираются перевести на штабную работу, назначить начальником связи полка. Это повышение в должности, но Хиваз, конечно, будет расстроена. Эту «операцию» командование полка, по-видимому, глубоко продумало. Доспанова отличный штурман, но полёты даются ей нелегко, хотя она очень искусно скрывает это. Случись вынужденная посадка в тылу врага, и больные ноги дадут знать. Наш начальник связи Маздрина уезжает в Москву, на курсы. «Ничего страшного, — мысленно утешаю я Хиваз. — У тебя будет возможность летать, это главное».

Дождавшись своей очереди, взлетаем. Делаю круг над аэродромом, набираю высоту и ложусь на заданный курс. Сначала — через залив на Феодосию.

— Взлетели в двадцать два десять, — докладывает Хиваз. — Летим пятнадцать минут. Первый контрольный пункт…

У штурмана много работы: измеряет силу и направление ветра, определяет угол сноса, прокладывает путь на карте, отмечает время, следит за ориентирами, за воздухом, обо всём докладывает лётчику. А главная работа впереди: в любых условиях, под обстрелом, в лучах прожекторов, обнаружить цель и поразить её. Прицельное приспособление очень простое: два вертикальных металлических стержня на борту кабины и отверстие в нижней плоскости. Самолёт в момент прицеливания должен идти ровно, как по ниточке, иначе бомбы упадут не туда, куда надо.

Летим над прибрежной полосой между морем и Крымскими горами. Склоны покрыты вечнозелёными лесами. В небе, как гигантская САБ, [2] САБ — осветительные (светящиеся) авиабомбы. висит полная луна. Ориентиры просматриваются как днём. Через всё Чёрное море до самого горизонта протянулась серебряная дорожка. По обе стороны от неё переливаются, вспыхивают и гаснут большие и маленькие блики. Полное небо звёзд. Внизу мелькают разноцветные огоньки. Прохладно — высота три тысячи метров.

— Линия фронта, — снова подала голос Хиваз. — Летим двадцать две минуты.

Горный хребет тянется вдоль южного берега Крыма от Феодосии до Севастополя. В районе Ялты — две самые высокие вершины: Роман-Кош, 1545 метров, и Ай-Петри, 1233 метра. Лучших ориентиров не придумаешь, но на их склонах, возможно, — зенитные батареи.

— Подлетаем к Алуште, — доложила Хиваз. — Брошу листовки.

Я снижаюсь. На фоне звёздного неба, облитая лунным светом, отчётливо видна каменная глыба, имеющая форму женской головы. Причудливое творение природы, как это часто бывает, породило легенду.

Когда-то в этих местах обитал злой джинн, который похищал из окрестных аулов молодых мужчин и превращал их в своих рабов. В единоборство с ним вступила красивая, отважная девушка. Одолела джинна, но и сама погибла, превратилась в гору. И едва не погубила нас: со склона нас обстрелял крупнокалиберный пулемёт.

Листовки сброшены.

— Хенде хох! — кричит Хиваз и добавляет несколько крепких выражений.

Даю полный газ, снова набираю высоту. В лунном свете грозно поблёскивают тупые рыла стокилограммовых бомб, выступающие из-под нижней плоскости. Дадим сегодня жару фашистам!

Хочется верить и в силу «бумажных бомб». Текст листовок лаконичен и убедителен: немецкие и румынские войска в Крыму обречены, сопротивление бессмысленно, лучший выход — сдаваться.

Подлетаем к Ялте, начинаю планировать на минимальных оборотах. Город окружён горами. На восточной и западной стороне в небе шарят лучи прожекторов; беспорядочно стреляют зенитки, но ни одного «По-2» не видно. В районе порта — несколько пожаров. «Хорошо девушки поработали, — удовлетворённо думаю я. — Поищем цель в бухте…»

— Военный катер! — крикнула Хиваз. — У причала!

— Вижу.

Разворачиваюсь и ложусь на боевой курс.

— Чуть вправо, — командует Хиваз. Прожекторы обшаривают небо, зенитки замолчали.

Нас пока не слышат и не видят, мы проскочили между двумя «берёзовыми рощами». Самолёт качнуло — отделилась бомба. Почти в тот же момент мы попали в какой-то воздушный поток, чувствую — будет неудача.

— Мимо! В причал угодила! — в голосе Хиваз отчаяние. — Заходи снова!

Она могла сбросить сразу обе бомбы, но решила одну приберечь, молодец, ведь нас ещё не обнаружили, зайдём с другой стороны, долбанём по той же цели.

Снова грохочут зенитки, но обстреливают не нас.

Летим над морем. С минуту продолжаю планировать, потом прибавляю обороты, набираю высоту и, разворачиваясь, круто накреняю самолёт. Он очень послушен, мгновенно и точно выполняет все мои беззвучные команды. Мысленно разговариваю с ним, как с живым существом: «Молодец, умница. Мы целы и невредимы, работай спокойно. Сделаем дело и сверкнём пятками…»

Над бухтой светятся пулемётные трассы, в любой момент нас может схватить прожектор, но мы снова вышли на цель, и я уверена, что на этот раз Хиваз не промахнётся. Только прямое попадание в самолёт может прервать нашу атаку. Так я думала и… просчиталась.

Цель была хорошо видна, можно было бомбить без САБа. Высота 600 метров, точно по инструкции. И вдруг катер исчез! Вместо него — огненный шар. Кто-то из наших опередил нас.

Других катеров мы не обнаружили.

— Тридцать пять градусов вправо! — крикнула Хиваз. — Там какая-то башня. Видела, когда разворачивались.

Ложусь на новый боевой курс. Вижу каменное сооружение, напоминающее усечённую пирамиду. Может быть, полуразрушенный маяк. Что там внутри — склад, штаб, столовая, пулемётные гнёзда?..

Лучше бы, конечно, всадить эту «сотку» в катер.