Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

— В имении графа Бохеньского.

Конрад смотрел на Дубовского с недоверием. Он слышал, что в этом имении с прошлого года расположилась полевая автомастерская.

— Не может быть, — возразил он после некоторого молчания. — Недавно мы проезжали мимо и хотели там остановиться на ночь, но часовой у ворот нас предупредил, что весь дворец занят работниками автомастерской.

Дубовский захихикал.

— Узнаю полковника Планка, — развеселился он. — Свою оперативную группу он всегда маскирует под какую-нибудь тыловую часть.

— Выходит, он обманул меня. Ну что же, за это он поплатится: Турханов обойдется ему не в пятьдесят, а в семьдесят пять тысяч марок. Мой заместитель сейчас же отвезет вас к нему. Договоритесь-с ним, до утра привезите деньги и получайте своего Турханова.

Дубовский боялся партизан. Он знал, что ночью они полные хозяева на дорогах. Поэтому он предложил отложить поездку к Планку на завтра. Но Кальтенберг не соглашался ждать. «Ну что ж, заплачу ему из секретного фонда полиции. А полковник Планк за Турханова не пожалеет и ста тысяч, В накладе не останусь», — решил предатель.

— Тогда повезем его к нам в полицию, — предложил он. — Там я его сдам под охрану, а вам пока заплачу свои деньги. По рукам?

— Ладно. Пойдемте, скрепим сделку бокалом вина и поедем к вам.

Конрад обнял поручика за талию и повел к своим товарищам. При этом он незаметно вытащил из кобуры Дубовского пистолет и спрятал его в свой карман.

Пока они вели переговоры, в соседней комнате партизаны уже начали разыгрывать следующее действие спектакля. Юлек неожиданно наставил на Леманского пистолет, его товарищи связали онемевшего от ужаса предателя, заткнули ему рот кляпом и бросили на пол. Турханов снял кожаное пальто, умылся и сел ужинать. За этим занятием и застал его Дубовский, когда вернулся из соседней комнаты. Он удивленно уставился на «эсэсовцев». Страшное подозрение вспыхнуло в его мозгу. Он хотел было спросить, что это значит, но, увидев на полу связанного телохранителя, все понял и схватился за пустую кобуру.

— Пане Славянский! — закричал он, отступая в ужа се. — Помогите!

Вместо помощи отец и сын схватили его, затянули назад руки, связали веревкой и втолкнули в комнату. Тут на него набросилась пани Франтишка. Она три раза ударила его по лицу, приговаривая:

— Подлый предатель! Это тебе за польский народ, это — за нашу армию, а это — за Еву.

— Вы повесите его у нас? — спросил Онуфрий.

— Нет. Прежде чем изменить своей родине, он дезертировал из армии. Поэтому мы передадим его в руки командования Армии Людовой. А пока обоих повезем на партизанскую базу, — ответил Турханов.

Операция «Спектакль» принесла партизанам двойную удачу. Во-первых, с арестом Дубовского немецкая военная разведка лишилась весьма ценного активного агента, во-вторых, партизаны узнали, где находится их радистка. Но эта радость скоро омрачилась тревожным сообщением о третьей роте. Комиссаров и Соколов, посланные с приказом командования, никого уже на месте не застали. В лесу, где должна была находиться рота Айгашева, они обнаружили только разбитые и разграбленные повозки да трупы лошадей. По всему было видно, здесь произошла жаркая схватка. Валялись стреляные гильзы, предметы солдатского обмундирования со следами засохшей крови. Нашли и братскую могилу — неглубокую яму, засыпанную свежей землей. Там лежали двенадцать бойцов. Большинство из них было убито выстрелом в затылок. Это давало основания предполагать, что с ними жестоко расправились, когда они попали в руки противника. Чтобы выяснить, какая судьба постигла остальных бойцов и командиров, отступивших в глубь леса, Соколов с пятью бойцами пошел по их следу, а Комиссаров с остальными партизанами возвратился в отряд.

Рассказ замполита произвел на Турханова тягостное впечатление.

— Как ты думаешь, сколько прошло с окончания этого боя? — спросил командир.

— Думаю, не меньше трех дней. Жалко роту, если ей не помочь, она едва ли спасется, — тяжело вздохнул Комиссаров.

— Боюсь, мы опоздали, а кроме нас, ее никто не выручит из беды. На всякий случай пошлем на разведку еще несколько групп. Вы с товарищем Савандеевым наметьте маршрут, по которому должны двигаться эти группы, а я ночью постараюсь связаться с командованием Армии Людовой. Может, там уже известно о судьбе роты…

Вот что произошло с ротой Айгашева.

Как-то под вечер бойцы обнаружили в лесу корову с теленком, по всей вероятности отставших от стада. Некоторые партизаны предложили отвести их в деревню и возвратить хозяину, что, по их мнению, способствовало бы установлению добрых отношений с местными жителями. Но командир роты отверг это вполне разумное предложение и решил полакомиться телятиной. По его приказанию теленка тут же зарезали и зажарили на вертеле. На еле дующее утро, по следам коровы и теленка, в расположение роты пришла пожилая женщина — жительница деревни Бохеньки. Ее доставили к Айгашеву. Она уже знала от партизан о судьбе теленка, поэтому просила возвратить хотя бы корову, которая стояла недалеко от землянки командира роты и жевала сухие листья. Но вместо того, чтобы вернуть корову, Айгашев затеял с ней спор.

— Почему пускаешь скотину в лес? — спросил, он.

— В деревню прибыл отряд НСЗ. Если не спрячешь скотину, обязательно отберут. Вот дочь и оставила корову на ночь в лесу. Пане начальник, верните корову — она единственная наша кормилица, — взмолилась женщина.

Айгашев не обратил на ее просьбу никакого внимания.

— Вчера в деревню я послал своих бойцов. Они не вернулись. Ты не знаешь, что с ними случилось? — спросил он.

— Утром солдаты из отряда НСЗ поймали каких-то, отобрали у них оружие, затем избили до смерти, а третьего передали немцам.

— И народ за них не заступился?

— А как тут заступишься, если у бандитов оружие, а у нас ничего нет? удивилась женщина.

— Вы должны были хотя бы предупредить меня, — упрекнул Айгашев. — Я живо разделался бы с ними. Где они сейчас? Да, сейчас.

— Пируют у ксендза.

— Ну, раз вы не заступились за моих бойцов, придется зарезать корову. Передай всем: если и в дальнейшем будет так же, я прикажу сжечь всю деревню, — предупредил Айгашев. — Да, всю деревню! — добавил он.

— Корову зарезали на глазах у хозяйки, а затем плачущую женщину отпустили домой.

Объявив себя командиром всего отряда, Айгашев перестал считаться с мнением не только командиров взводов, но и своего заместителя по политической части. Больше того, выйдя из-под контроля штаба отряда, он присвоил себе неограниченную власть над своими подчиненными и начал явно злоупотреблять этой властью. После разговора с хозяйкой коровы Пуяндайкин предложил ему усилить охрану роты, послать патрулей в сторону деревни, предупредить командиров, что надо готовиться к внезапной атаке противника, Айгашев, однако, не принял во внимание эти советы.