Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

Немаловажное значение имели и личные качества тех, кто возглавлял противоборствующие силы, — шефа абвергруппы 505 и командира Интернационального отряда партизан. Турханов строил все свои планы с учетом реальной обстановки, трезво оценивая силы противника. Тщеславный и высокомерный Планк, ослепленный фашистской теорией о превосходстве арийской расы, явно переоценил свои силы, а на противника смотрел как на жалкое сборище полудикарей, которых можно без труда использовать в своих целях. Потому он был так уверен в легкой и полной победе. Казалось, иначе и не может быть: все подготовлено для претворения в жизнь плана «Финдлинг». Жители села Бохеньки, напуганные слухами о том, что партизаны будут мстить за двух своих погибших товарищей, собраны еще с вечера в костеле, о чем доложил Планку капитан Нордау. Ему и в голову не приходило, что Соколов послал в Бохеньки двух предателей — Шалтайкина и Шашкова, которых и расстреляли подручные Планка. Поэтому никто не собирался мстить за них жителям польской деревни.

Планк же, получив сообщение от Нордау, спокойно лег спать и проснулся только с восходом солнца. Настроение у него было бодрое. Выйдя на балкон, он услышал со стороны хутора Сепатовского шум выстрелов, но это у него не вызвало никакого беспокойства. «Очевидно, жена солтыса уже сообщила о казни партизанских разведчиков, и люди из нашего фальшивого отряда стреляют из своих ржавых винтовок. Молодец Астахов! Теперь он поведет отряд в Бохеньки, а там Нордау, со взводом автоматчиков, ждет их еще со вчерашнего вечера», думал шеф абвергруппы, радостно потирая руки.

Но прошел час, потом другой, а со стороны Бохенек больше не слышно было ни выстрелов, ни взрывов, ни автоматных очередей. Это удивило Планка. Он уже хотел связаться с Нордау, но в это время дежурный ввел к нему запыхавшегося Юманова. Он был растрепан, облеплен колючками, забрызган грязью.

— Что такое? — встревожился полковник. — Что с вами случилось?

— На нас напали поляки. Они окружили хутор. Капитан Астахов послал меня к вам с письмом. Я еле добрался сюда тайной тропинкой через болото, доложил предатель, подавая своему хозяину смятое письмо.

Планк торопливо разорвал пакет и прочитал следующее: «Господин полковник! Весть о гибели Тадеуша Бохеньского оказалась ложной. Сегодня на заре он сам пришел ко мне и предложил вместе напасть на абвергруппу с целью освободить его мать и сестру. Я его обезоружил и арестовал, но, узнав об этом, его бойцы окружили хутор и требуют освободить их командира. Чтобы выиграть время, я затеял с ними переговоры, но дело часто доходит до стрельбы. Теперь они предъявили ультиматум: если до восьми часов мы не отпустим поручика Бохеньского, они перебьют нас всех до единого. Без боя мы не сдадимся, но у нас мало боеприпасов, да и численное превосходство на их стороне. Поэтому даже в лучшем случае продержимся не больше двадцати минут. Прошу срочно прислать на выручку танки и взвод автоматчиков. Капитан Астахов».

Начальник абвергруппы посмотрел на часы. До истечения срока ультиматума оставалось меньше сорока минут. «Если не выручить Астахова, — решил Планк, Тадеуш улизнет. Тогда выполнение плана придется отложить на неопределенное время, а в связи с наступлением красных едва ли нам представится еще раз такая возможность. Надо спасать положение».

Разумеется, полковник Планк не мог знать, что произошло на самом деле. Никакого нападения поляков на хутор Сепатовского не было, а письмо это написал Соколов только для того, чтобы полковник вывел из крепости взвод и тем самым открыл партизанам дорогу для наступления на «Осиное гнездо».

Планк вызвал командира второго взвода.

— Какие силы в твоем распоряжении? — спросил он лейтенанта.

— Кроме часовых, занятых в непосредственной охране, имеется двадцать два солдата, один фельдфебель и три унтер-офицера. Экипажи танков мне не подчиняются.

— Передай танкистам, чтобы они немедленно выехали в хутор Сепатовского, напали там на поляков из Армии Крайовой, окруживших людей капитана Астахова, и привезли ко мне поручика Бохеньского. Вы со своими бойцами на грузовике сопровождайте танки и в случае необходимости поддержите их огнем из пулеметов и автоматов. Через пять минут должны быть в пути!

— Слушаюсь! — отчеканил лейтенант.

— Исполняйте!..

Немцы действовали четко, как часовой механизм. Ровно через пять минут два танка и грузовик с солдатами, поднимая облако пыли, помчались по направлению к хутору Сепатовского. На полпути к нему протекала небольшая речка с довольно высокими и крутыми берегами. Через нее был перекинут деревянный мост. Первый танк благополучно миновал переправу, но на другом берегу подорвался на мине. Второй танк взорвался на середине моста. Перепуганный шофер остановил грузовую машину. Тут же в кузов полетели ручные гранаты. Несколько солдат успели соскочить на землю, но и они попали под ураганный огонь партизан. Таким образом, бой у моста продолжался не больше четверти часа и закончился полным разгромом второго взвода охраны абвергруппы.

По плану, разработанному командованиями советских партизан и батальона Армии Людовой, взрывы у моста должны были послужить сигналом для начала атаки на господский двор. И вот рота Байдирекова перешла в наступление. Полковник Планк с ужасом смотрел из своего окна, как меткий огонь партизан сразил часовых. Пулеметы на вышках пока еще держали наступающих на приличном расстоянии, но и они несли большие потери от огня снайперов. Чтобы отбить атаку партизан, надо было немедленно вызвать первый взвод охраны из деревни Бохеньки. Планк схватил телефонную трубку, но связь уже не действовала. Хорошо еще, что капитан Нордау по своей инициативе принял решение и на двух грузовиках с солдатами первого взвода поспешил на выручку. Но когда грузовики приблизились к кустарнику, через который пролегала дорога к господскому двору, они попали под сильный ружейно-пулеметный огонь роты из батальона Адама Краковского. Скоро оба грузовика вспыхнули, а немецкие солдаты, преследуемые поляками, в беспорядке начали отступать.

Эта была катастрофа. Уже замолчали все пулеметы на вышках. Партизаны ворвались в господский двор, перебили артиллеристов, захватили тюрьму и, окружив дворец, завязали бой с защитниками абвергруппы, которые отстреливались из окон. Но вот кто-то метнул в окно ручную гранату, и последний немецкий пулемет замолчал. Тут же группа партизан бросилась к парадной двери. Впереди шли командиры. Среди них Планк узнал Астахова. Матерый провокатор понял наконец, что попал в собственные сети. Теперь надо было уничтожить секретные документы, и он кинулся в комнату секретного делопроизводства, но в коридоре его остановил грозный окрик: