Митри Кибек - Герои без вести не пропадают

Так рассчитывал воспитанник хитрейшего адмирала Канариса, но, желая обмануть других, обманулся сам. Соколова потянуло в город, конечно, не желание кутить в ночных кабачках, как он объяснил Планку, а необходимость сообщить о себе Турханову, для чего ему надо было срочно встретиться с Яничеком.

— Вам, случайно, не довелось слышать о некоем пане Янковском? — спросил он Нордау, когда подъехали к городу.

— Кажется, это валютчик? Как-то пришлось заехать к нему вместе с фрау Планк. Она приобрела у него какие — то золотые побрякушки.

— Он самый. Мы с ним вместе ехали из Варшавы. Всю дорогу играли в карты. Тогда познакомились. Богат, сукин сын. Я тогда выиграл у него довольно приличную сумму. А что, если захватить его с собой в ресторан?

— Думаете, он расплатится за нас?

— А как же! Ему офицеры делают честь, приглашая в свою компанию. Умный поляк должен ценить это. К тому же он мне должен, а картежный долг не прощается, ибо тогда кредитора навсегда покинет счастье.

Нордау согласился, и скоро машина остановилась напротив нарядного двухэтажного домика, утопающего в саду.

— Вы посидите минуточку, я пойду позову его, — сказал Соколов и, не дожидаясь ответа, взбежал по лестнице на второй этаж.

К счастью, Яничек оказался дома. Соколов коротко проинформировал его о делах и попросил передать Турханову, чтобы готовились к окончательной ликвидации «Осиного гнезда».

— Фальшивый отряд будет размещаться в хуторе Сепатовского. Я постараюсь превратить его в настоящий. Дня через два буду на базе, и тогда договоримся о последующих действиях, — сказал Соколов.

Чтобы усыпить бдительность капитана Нордау, они решили продать ему по сходной цене дамские часы.

— Пан Янковский не может принять участие в нашем походе, — сказал Соколов, выходя из дома, капитану. — Ждет какого-то генерала, который часто покупает у него ювелирные изделия. Со мной он расплатился полностью. Кстати, у него есть прекрасные золотые дамские часики. Может, хотите сделать подарок жене? Уступит всего за три тысячи, а в Германии такие часы стоят в три раза дороже.

Нордау оживился. Он давно мечтал послать жене какой-нибудь ценный трофей, но до сих пор не удавалось достать ничего подходящего.

— К сожалению, сегодня я не при деньгах, — вздохнул капитан.

— Возьмите у меня. Потом рассчитаетесь, — предложил Соколов. Нордау согласился, и они вошли в квартиру Яничека.

— Мой друг хочет сделать подарок жене. Покажите-ка ему часики, — сказал Соколов.

Зденек вручил немцу часики с браслетом. У Нордау загорелись глаза. Он сразу оценил вещь. «Не в три раза дороже, а пять! — подумал он. — Вот обрадуется моя милая Гретхен!»

На радостях он наклюкался в первом же ресторане, а потом вместе с Соколовым побывал еще в трех кабачках. Проснулся он утром в объятиях пьяной женщины. Они сидели на заднем сиденье автомашины. Впереди сидел Соколов и сосредоточенно курил. Машина стояла в кустах. Нордау силился вспомнить, как он сюда попал, но в голове гудело, будто в пустой бочке.

— Где мы? — с тревогой спросил он. Соколов обернулся к нему и весело улыбнулся.

— Ах, вы уже проснулись? Доброе утро! Я думал, вы проспите целый день. Мы в десяти километрах от графского имения, — ответил он.

— А что это за скотина со мной? — брезгливо поморщился капитан, снимая голые руки женщины со своей шеи.

— Думаю, обыкновенная проститутка, хотя и выдавала себя за генеральшу. Мужа якобы убили партизаны. Вы подцепили ее в последнем кабачке. Обещали выгнать Гретхен и жениться на ней. Мои попытки отговорить вас были безуспешны, а когда я попытался высадить ее, вы набросились на меня с пистолетом. Во избежание неприятностей, пришлось обезоружить вас. Возьмите свой парабеллум, — сказал Соколов, протягивая ему пистолет через плечо.

Нордау начал припоминать: действительно, все было так, как рассказывал Соколов. Но, кажется, были еще какие-то женщины, одну он вроде бы пытался раздеть где-то в танцевальном зале… Потом кому-то показывал документы. Со страхом он ощупал карманы, но они были пусты. Там не было ни документов, ни денег, ни золотых часов…

— А… что еще было? Кажется, я кого-то раздевал…

— Да. Вы пригласили танцевать жену какого-то лейтенантика с интендантскими погонами. Не знаю, что у вас там случилось, вдруг вы, под хохот публики, стали рвать на ней платье… Разъяренный муж побежал к телефону, чтобы вызвать из комендатуры офицерский патруль. С большим трудом удалось мне уговорить его уладить дело миром. Пришлось заплатить ему тысячу марок отступного. Пока я вел с ним переговоры, вы в зале показывали свои документы каким-то подозрительным типам, называя себя шефом абвергруппы 505. К счастью, мне удалось отобрать у них все. Вот, проверьте, — сказал Соколов, вручая капитану документы.

— Слава богу, ничего не пропало. Спасибо вам, дорогой друг! А не знаете, куда я дел часики?

— Подарили одной шлюхе. Сначала она ни за что не хотела вернуть, но когда я заплатил ей десять марок и пообещал расквасить морду, если будет артачиться, согласилась.

У Нордау даже руки затряслись, когда он взял часы.

— Сколько же я должен вам в общей сложности? — спросил он.

— Черт с ними, с деньгами! Лучше проверьте, все ли у вас в порядке.

— Кажется, все. А почему мы здесь стоим?

— Не мог же я везти вас к шефу в таком виде, а дорогу на хутор Сепатовского я не знаю.

— Ах, да! Сейчас мы туда поедем. Но сначала надо избавиться от этой генеральши. Я знал ее мужа. Отвратительный был человек. Выбросить ее, что ли, в кусты?

— А она знает вас?

— Встречались раза два тайком от мужа.

— Тогда поднимет шум, а это не в ваших интересах. Выедем на шоссе, остановите какую-нибудь машину, заплатим хозяину, пусть отвезет ее домой, предложил Соколов.

Так они и сделали. Теперь Нордау наконец вздохнул с облегчением. «Однако, какой он хороший человек! — думал он, глядя на Соколова. — Даже родной брат за весь век не сделал бы столько добра, сколько он сделал для меня в одну ночь. За пьяные дебоши, утерю документов и болтовню об абвергруппе если бы и не отдали под суд, то, во всяком случае, отправили на фронт с понижением в чине, а там в живых остаются редкие счастливчики… Астахов спас меня, надо и для него сделать что-то».

— Господин Астахов, вы спасли меня. Я никогда этого не забуду. Хочу отплатить вам добром за добро. В хуторе Сепатовского живут три ваших земляка. Будьте с ними осторожны. Все они — наши осведомители. Что бы вы ни делали и ни говорили, они тут же передадут Альтаусу, а он вас почему-то недолюбливает. Особенно следует опасаться Юманова. Этот, кажется, служит нам не за страх, а за совесть.

— Спасибо на добром слове, но мне бояться нечего, я не собираюсь выступать против вас!