Иван Величко - Внимание, мины!

Утром вызвали еще один катер с двумя водолазами. Поиск продолжался до позднего вечера, и опять никаких результатов.

Решили не прекращать работы и ночью. Ведь с потерей мины в порту создалась опасная обстановка для плавания. Рейд был закрыт.

Командующий Черноморским флотом приказал в кратчайший срок ликвидировать минную опасность. Но пятидневные усиленные поиски не дали никаких результатов.

И только на шестые сутки в половине девятого вечера поиски увенчались успехом. То, что искали столько времени, обнаружили у самых ворот порта.

Трудно описать радость всех, кто услышал эту новость. Была передана команда на другие катера, чтобы прекратили работу. Водолазов подняли наверх. Несмотря на поздний час, вновь найденную мину остропили и отбуксировали на мелкое место, чтобы утром уничтожить.

И надо же было так случиться, что мину потеряли примерно на расстоянии почти в милю от места ее обнаружения. Если бы начали поиск сразу от ворот порта, ее бы обнаружили в первый же день и не было бы столько шума и переживаний.

Долго спорили, почему утеряли мину. Но к согласованному мнению так и не пришли. Все выяснилось утром. Когда мы прибыли, чтобы уничтожить опасную находку, оказалось, что на том месте, где ее оставили, лежит... авиационная бомба крупного калибра.

Винить водолаза было нельзя. Николай Морозов энергичный, но малоопытный специалист. Мины на грунте ему ни разу не приходилось видеть, вот он и принял за нее бомбу. По форме они действительно немного схожи. Морозову было нетрудно ошибиться в определении находки.

Ну, а вся работа строилась из расчета на подъем мины весом в тысячу килограммов. Был взят и соответствующий трехдюймовый конец, к тому же новый, пеньковый, а для авиабомбы достаточно было и дюймового, помягче. Такой грубый строп не смог хорошо затянуться вокруг легкой бомбы. Она и выпала при буксировке, когда понтон начало подбрасывать на волне.

Инструктирующие товарищи, в том числе и я, не учли всего этого. В результате четыре водолазные станции шесть дней искали утерянную авиабомбу, в течение недели в порту существовала ложная минная опасность. Этот случай был для нас хорошим уроком. Ведь минеры учатся не на ошибках. Им нельзя ошибаться.

И это не единичный случай, когда вместо донных мин с грунта поднимались довольно безопасные предметы — авиабомбы, крупнокалиберные артиллерийские снаряды и даже... обыкновенные камни.

Как-то в штаб флота пришло сообщение, что в районе Судака обнаружена мина. Мне приказали выехать туда, поднять эту мину, разоружить и уничтожить. Погрузив на автомашину мягкий понтон, выехал в Судак. Когда прибыл на место, на боте подняли белый флаг с черным шаром. Спустили под воду водолаза и по его докладу поняли: обнаружена немецкая магнитная мина. Чтобы поднять ее, потребуется около суток.

— А чтобы уничтожить на грунте, достаточно и часа, — заметил Юрий Николаевич Савенков.

Решили подорвать мину на грунте. Но мне пришлось возразить:

— Мину необходимо сперва разоружить, а потом уже уничтожать.

Началась длительная подготовка к разоружению мины. И вот ее остропили, оторвали с помощью надувного понтона от грунта и так, подвешенной к понтону, отбуксировали к берегу.

Вызвали автомашину. Шофер очень осторожно с помощью длинного буксира выволок понтон и мину на берег. Я направился к мине.

Подошел и удивился, кричу всем:

— Идите сюда!

Послышались не очень понятные голоса.

Не все рискнули выйти из укрытий. А потом один за другим — водолазы и люди, обеспечивающие минера, стали медленно приближаться.

Перед нами лежал обыкновенный двенадцатидюймовый артиллерийский снаряд.

Старшина водолазного бота растерянно спросил:

— Как же это, товарищ Трофимов, получилось? Разве вы никогда не видели снаряда?

Водолаз Трофимов растерянно ответил:

— Да черт его знает. Перепутал. На дне, известно, темновато, видно плохо. Смотрю: лежит что-то продолговатое. Ну, думаю, мина.

Доложили о находке. Обрадовался, что не подорвали «мину» на грунте. Ведь если бы произвели взрыв прямо на грунте, то считали бы, что уничтожена магнитная мина. Значит, этот район опасен в минном отношении. Его следовало бы тщательным образом протралить специальным тралом, предназначенным для данного типа мин. А на это ушло бы несколько дней.

Мины находили не только на дне моря. Порой они появлялись в самых неожиданных местах.

Представьте такую картину.

Солнце, улыбки, цветы. Теплоход медленно отходит от причала.

Брашпиль трудится вовсю. Вот уже показался из воды якорь. Но вместо того, чтобы сообщить на мостик: «Якорь чист!», боцман медлит. И вдруг тревожным, хриплым голосом докладывает:

— На якоре мина!

Случай захвата лапами якоря мины был настолько необычным, что капитан не сразу нашелся, какую отдать команду. С бака всех как ветром сдуло. Каждую секунду ждали взрыва.

Теплоход по инерции отходил от стенки. Капитан крикнул:

— Стравить левый якорь!

Именно «стравить», а не «отдать». Нужно поменьше толчков. Боцман с опаской приблизился к брашпилю и осторожно стал стравливать якорь-цепь.

На мачте взвился сигнальный флаг, обозначающий, что судно видит мину. А между тем теплоход «не видел», а держал ее на лапах якоря.

Вызвали минеров. Первым на теплоход поднялся мичман Подель.

— Вот так сюрпризик, — сказал он старшине Чеботареву, осматривая с высоты борта засевшую на лапах якоря донную немецкую мину. — Впервые в жизни такое вижу. Как же ее снять?

Мичман пересел в шлюпку. Подошел к якорю. Потом приподнялся, осторожно коснулся чуткими пальцами холодного бока мины, приложил к корпусу ухо: не слышно ли работы часового механизма? Но, кроме стука своего сердца, не услышал ничего.

Подель стал внимательно осматривать находку... Мина магнитно-акустического действия, поставлена с самолета. Значит, достаточно резкого толчка, чтобы сработал взрыватель или запустился механизм срочности.

Положение было довольно опасным. Все взвесив, Подель решил пойти на риск, но риск обдуманный. План операции выглядел так: мину остропить, прикрепить строп к резиновому понтону и осторожно стравить якорь до грунта. Тогда мина повиснет под понтоном, и ее можно будет отбуксировать к месту подрыва.

Начальник порта предлагал вывести теплоход из гавани. Но мичман решительно отказался от такого варианта: якорь может удариться о борт, и тогда взрыв неминуем.

Подель и Чеботарев взялись стропить мину. Одно неточное движение могло привести к печальному концу. Поэтому от минеров требовались осторожность и большое мужество.