Г. Игнаткович - ПОГРАНИЧНАЯ ЗАСТАВА

Артиллерия противника усилила огонь. Снаряды все чаще рвались в кварталах Старого города. Тяжелый снаряд попал в угол здания комендатуры, взметнув облако розовой пыли. Связь комендатуры, с заставами давно прервана. Население попряталось в подвалах, и лишь самые отчаянные смельчаки помогали пограничникам, перевязывали раненых.

Потерпев поражение на железнодорожном мосту, гитлеровцы решили переправиться через Сан у села Пралковцы. Но и там пограничники заставы, которой командовал лейтенант Жаворонков, отбили вражеский натиск. Тяжело раненный политрук Молчанов залег у пулемета и, пока Не была отбита атака гитлеровцев, не прекращал огня.

Пограничный наряд, которому поручили вести боевое наблюдение в тенистом парке под Замковой горой, заметил, что через Сан на надувных лодках переправляется группа людей в гражданской одежде.

Тарасенков сообщил о появлении неизвестных начальнику Перемышльского пограничного отряда майору Тарутину.

— Отогнать или захватить живыми! Но огонь первыми не открывать! — приказал Тарутин.

Старший лейтенант Бакаев вместе с Тарасенковым возглавили группу пограничников, направленную вслед за неизвестными нарушителями.

Пятнадцать пограничников осторожно пробирались кустами по саду. Они приблизились к аллее, усаженной высокими кедрами. Аллея круто шла в гору. Миновав развалины старинного замка королевы Ядвиги, пограничники услышали шум и пение на веранде летнего ресторана, расположенного на склоне Замковой горы, там, где сейчас стоит памятник Тадеушу Костюшко.

Звон бокалов и хриплые выкрики «хайль Гитлер!» окончательно рассеяли сомнения: не беглецы от гитлеровцев, а матерые диверсанты переправились на советский берег. Твердо уверенные в успехе, они пировали в расположенном на отшибе ресторане.

Пограничники полукольцом охватили ресторан, и командир отделения Копылов, выдвинувшись вперед, потребовал, чтоб гитлеровцы сдались.

Верзила в зеленой шляпе с фазаньим перышком, прищурив глаза, некоторое время тупо смотрит на Копылова, а потом, вскинув черный автомат, дает короткую очередь.

Одна из пуль пробивает Копылову левое плечо, и он падает под старую липу.

Тут шквал меткого огня пограничников прерывает пир.

Наступил полдень. Радио принесло из Москвы в дымный, пылающий Перемышль тяжкое слово «война». Все стало ясно: отныне возврат к мирным дням возможен только после окончательного разгрома врага.

В то утро пограничники были единственной военной силой в Перемышле. Регулярные части гарнизона незадолго перед вторжением ушли на маневры. Именно поэтому, теснимые во много раз превосходящими их отборными гитлеровскими войсками, бойцы и офицеры Перемышльского погранотряда вынуждены были к вечеру кое-где отойти от набережной.

Уже после полудня советские войска, подтянутые из лагерей, занимают оборону километрах в шести за городом, начинают рыть окопы, устанавливать орудия. Примерно часов в шестнадцать по позициям немцев в Засанье открывает огонь полевая артиллерия. Ближе к вечеру и тяжелые орудия, выехавшие на позицию между Нижанковичами и Добромилем, поддерживают пограничников огнем.

Ведя жестокие уличные бои, первые уличные бои Великой Отечественной войны — предвестники будущих трудных схваток на улицах Одессы, Севастополя и Сталинграда, пограничники Перемышля к вечеру получили приказ отойти на перегруппировку в район городского кладбища. Связь со штабом к этому времени уже прервана, и защитники Перемышля еще не знали тогда, что по приказу, полученному из Львова, основные силы пограничников еще в 14 часов 30 минут отошли на юго-восток, в район Нижанковичей.

Остатки маневренной группы под командованием старшего лейтенанта Поливоды соединились возле кладбища с бойцами комендатуры, которых привел Тарасенков. Сюда пришли также одиночные бойцы и офицеры, остававшиеся в гарнизоне, и железнодорожники, и покинувший город одним из последних секретарь городского комитета партии Орленко. Были здесь и директор городского краеведческого музея, ставшая медицинской сестрой, и работники советских учреждений. В общей сложности у кладбища собралось около 230 человек, способных владеть оружием. Все они были включены в сводный пограничный батальон. Костяком этого батальона явилась городская пограничная застава Потарыкина.

К вечеру в батальоне был получен приказ: гитлеровцев из города выбить и восстановить границу по Сану. Командовать сводным пограничным батальоном приказывалось старшему лейтенанту Поливоде, комиссаром отряда назначался политрук Тарасенков. Батальону была придана пулеметная рота. Обещана поддержка огнем артиллерии. Гражданское население предстояло эвакуировать в тыл, в первую очередь женщин и детей. Материальные ценности, которые нельзя увезти, сжечь.

В ночь на 23 июня, когда основная масса бойцов готовилась нанести противнику решительный удар, несколько отважных пограничников были посланы на разведку в город.

Трижды в течение ночи пробирался в кварталы, занятые гитлеровцами, писарь и переводчик комендатуры Богданов. Он хорошо говорил по-немецки и имел много знакомых и друзей среди местного населения. Ему удалось проникнуть в штаб гитлеровской части. Богданов убил двух штабных офицеров, захватил их форму, документы, карты и все это доставил Поливоде. Во время вылазок в город Богданов установил расположение подразделений противника, занявших Перемышль, и места, где они устанавливали огневые точки.

Храбрый разведчик, один из первых разведчиков Великой Отечественной войны, Богданов под утро ушел в четвертый поиск, но наскочил на засаду. Отстреливаясь от наседавших фашистов, он стал отходить, но погиб в этой уличной схватке от осколков гранаты, брошенной на него с крыши.

Политрук Виктор Королев вместе с пограничником Морозовым, переодевшись в гражданское платье, проникли в город со стороны бойни. Их глазам представилось страшное зрелище. «Победители» грабили магазины, частные квартиры, тут же на улицах расстреливали евреев.

В 9 часов утра, располагая сведениями о противнике, добытыми Богдановым, Королевым и другими разведчиками, пограничный батальон приступил к выполнению поставленной ему боевой задачи.

Занявшая Перемышль 101-я немецкая дивизия приводила в порядок свои части и подразделения, сильно потрепанные при переправе через Сан. На главных магистралях города — по улицам Словацкого и Мицкевича — немцы установили орудия и пулеметы. Из них можно было простреливать все подступы к Средместью.

Очень сильно был укреплен центр Средместья — район Пяти Углов. На каждом из углов было по два пулеметных расчета.

В центре, на площади, стоял тяжелый танк, а все подвалы прилегающих к площади домов были превращены за ночь в доты.