Хулио Травьесо - Время Ч

— Получен приказ всем отходить!

Не дав Тапанесу опомниться, его затолкали внутрь, и машина рванула с места.

В то время как Моралес Альварес ехал в направлении Монкады по Центральному шоссе, начальник городской полиции майор Искьердо спешил в полицейское управление, разместившееся в здании на углу улиц Санта-Рита и Раби. Здесь был спешно сколочен небольшой полицейский отряд, который во главе с Искьердо прибыл в крепость. В штабе он разыскал полковника Чавиано, никак не покидавшего своего укрытия под столом. Выйдя от полковника, Искьердо подумал о брате; душу кольнуло недоброе предчувствие. Оно не обмануло его: вскоре он увидел безжизненное тело брата, распростертое на мостовой неподалеку от стен Монкады. Перетащив его во внутренний двор крепости, Искьердо вошел в небольшую парикмахерскую, помещение которой еще совсем недавно было занято повстанцами. Один из них лежал на полу с лицом, обезображенным пулеметной очередью. Искьердо вышел обратно на улицу. Перестрелка ослабевала, отдельные выстрелы раздавались со стороны городской больницы. Вернувшись в штаб, он обнаружил, что полковник уже на ногах. Искьердо получил приказ отправляться со своими людьми к больнице.

Когда отряд полицейских туда добрался, стрельба совсем прекратилась. По улице пробегали солдаты, прижимаясь к стенам домов и низко пригибаясь, хотя нападавших уже и след простыл. Искьердо расставил часть людей у входной двери больницы, а сам вместе с остальными полицейскими вошел внутрь здания, ставшего последним бастионом повстанцев. Он посмотрел на часы: было девять утра. Держа автомат наготове, Искьердо двинулся темными больничными коридорами. От перепуганной насмерть медсестры ничего вразумительного добиться не удалось. Все революционеры бесследно исчезли.

Агент службы военной разведки, находившийся здесь во время перестрелки, сообщил, что повстанцы, по всей вероятности, прячутся по палатам, выдавая себя за больных. Искьердо приказал проверить каждую койку.

Закончился бой, память о котором сохранится навсегда. Годами позже Айдее Сантамария скажет о нем так:

«Этот бой, короткий, почти молниеносный, по своей значимости превзошел целое сражение. Герои Монкады были полны решимости стоять до конца, до последнего патрона в винтовке. К тому времени, когда перестрелка стихла и стало очевидно, что бой подходит к концу, мы поняли, что надежды отсюда выбраться практически не оставалось. И тогда Абель сказал нам, что мы, несмотря ни на что, должны продолжать борьбу. Я хорошо помню его слова, обращенные ко мне: «Чем дольше мы будем сопротивляться, тем больше наших товарищей будет спасено. Настоящий боец не имеет права покинуть свой пост, пока у него остается хотя бы один патрон или же его не настигнет смерть». [32] Из воспоминаний Айдее Сантамарии. Цит. по кн.: Двадцать шестое.

Отход группы Фиделя прикрывала небольшая горстка повстанцев, из которых в живых остались лишь двое — Фидель Лабрадор и Педро Мирет. Лабрадор получил тяжелое ранение. Мирета ранило легко; его поместили в госпиталь, где пытались умертвить, сделав в вену инъекцию воздуха и камфары. На счастье, организм у Мирета оказался крепким, и он выжил. Через несколько недель, выступая на судебном процессе над участниками штурма, он обрисовал картину последних минут боя:

«Фидель отдал распоряжение начинать организованный отход. Мы должны были возвратиться на ферму «Сибоней» и оттуда уйти в горы Сьерра-Маэстра. После того как все повстанцы выбрались из западни, которая была готова вот-вот захлопнуться, Фидель тоже приготовился отходить. Едва он уехал, как появился грузовик с солдатами, начавшими нас с ходу обстреливать. Рядом со мной, сраженный вражеской пулей, пал Хильдо Флейтас. Потом меня ранило в голову, и я больше ничего не видел». [33] Показания Педро Мирета на судебном процессе. Цит. по кн.: Поколение Монкады.

Возбужденные, пропахшие порохом люди собирались на ферме «Сибопей». Многих не досчитались: Абеля, Хильдо, Гитарта, Рауля, Тасенде, Мирета, Ченарда… Большинству из них никогда уже не суждено было снова встретиться со своими товарищами — одни погибли в бою, другие были схвачены и убиты через несколько часов, В одной из комнат лежал на матраце, истекая кровью, раненный в грудь Абелардо Креспо. Оставалось загадкой, как он смог добраться сюда в столь тяжелом состоянии. В соседнем помещении перевязывали ногу Рейнальдо Бенитесу.

Фидель спросил, кто из повстанцев согласен идти с ним в горы, чтобы продолжить борьбу. Вызвалось восемнадцать человек. Отправляться было решено немедленно. Фидель подошел к Абелардо Креспо и сказал ему несколько ободряющих слов. О нем должны были позаботиться те, кто оставался в городе. Распрощавшись, Фидель со своей группой покинул ферму.

Бенитес хотел уйти в горы вместе с Фиделем, но его уговорили остаться. Сейчас ему следовало подумать о том, как добраться до города и разыскать врача. Как раз в это время с фермы отъезжал небольшой грузовичок, водитель которого согласился подвезти Бенитеса. Едва они отъехали, водитель сказал:

— Сперва мне нужно заехать в казарму Монкада.

— Стой! — закричал Бенитес и, распахнув дверцу, выскочил из кабины, не дожидаясь, пока машина полностью остановится.

Постояв некоторое время на пустынной дороге, Бенитес принял окончательное решение разделить судьбу тех, кто остался с Фиделем, чтобы продолжить борьбу. Превозмогая боль в ноге, Бенитес двинулся по их следам.

Группа, возглавляемая Фиделем, между тем углублялась все дальше в горы. Неожиданно кто-то воскликнул, что видит человека, карабкающегося следом за ними по крутой тропке. Это был Бенитес. Несколько человек поспешили ему навстречу, чтобы помочь догнать остальных. Вскоре Бенитес продолжил путь вместе со всеми.

Не все участники штурма вернулись на ферму «Сибоней»; многие из тех, кто не успел сесть в отъезжавшие машины после сигнала к отступлению, остались в городе. Часть из них попыталась вернуться в Гавану, часть ушла в окрестные горы. Немало повстанцев спаслось благодаря тому, что им помогли укрыться жители Сантьяго. Но все же большинство из них постигла трагическая участь — они были пойманы и безжалостно убиты.

Как выяснилось впоследствии, во время самого штурма погибло всего шестеро, среди них Ренато Гитарт и Хильдо Флейтас. Раненых тоже было немного. Позже большая часть раненых и попавших в плен была официально объявлена «погибшими в перестрелке». В числе раненых находились Педро Мирет, Фидель Лабрадор, Абелардо Креспо, Рейнальдо Бенитес, Хосе Понсе, один из братьев Матеу и Хосе Луис Тасенде. Двое последних позже были умерщвлены. Среди солдат и офицеров казармы насчитывалось около двадцати убитых. Сразу же после окончания боя многие революционеры попали в лапы военщине. В их числе оказались в основном те, кто сражался у поста № 3 и проник во внутренний двор, а также группа, возглавляемая Абелем, — около двадцати человек. Городская больница, где они засели, была полностью окружена, и после того, как у них кончились патроны, их взяли в плен. Связному так и не удалось пробиться к больнице, чтобы передать приказ Фиделя об отходе. Попытка взять Монкаду завершилась для них трагически: все они были расстреляны, за исключением двух девушек, Айдее и Мельбы, и восемнадцатилетнего Рамона Пес Ферро. Первым погиб доктор Муньос; в ночь перед выступлением он сказал Фиделю, что 26 июля ему должно было исполниться 45 лет.