Альберт Зарипов - Был жестокий бой

Сначала подозрение вызвали две небольшие складочки на уровне груди. Я быстро оглядел запястья и лодыжки, пытаясь различить там срезы одежды. Но этой грани не наблюдалось. Я было решил, что густой слой пыли покрыл её тело так, что уже скрыты все тонкие детали… Тут я постарался разглядеть пояс с резинкой, который обычно бывает на лыжных штанах… И опять мне мешала эта пыль… Я не выдержал и дотронулся носком своего ботинка до женского бока… Как раз в том самом месте, где и должен проходить пояс…

Дальнейшее произошло почти одновременно. Носок ботинка коснулся женского тела и я с ужасом понял, что это был не толстый лыжный костюм, а припухлая кожа. Мой взгляд инстинктивно метнулся в низ её живота и я отчётливо увидал там небольшую ямочку.

"Да это же пупок! Она же совсем голая! И там!… Около торчащего черенка!… Это же волосы!…"

Меня как будто ударило электрическим разрядом. Я стремительно отскочил от мёртвого женского тела. Инстинктивно я даже затопал своим ботинком, словно стараясь стряхнуть с него последние частички пыли, которые попали с этого трупа. Затем я развернулся и быстро зашагал прочь.

Слева я увидел лестничный марш и не раздумывая пошёл на второй этаж. Там я прошёлся по нескольким комнатам, не находя там ничего интересного. Затем я наткнулся на капитана Батолина…

- Смотри! - произнёс он с довольной улыбкой. - Это кабинет самого генерала Дудаева! Видишь какие тут кресла?! Кожаные!

Я машинально осмотрелся по сторонам и заметил, что здесь действительно всё шикарно. После всех боёв и артобстрелов, после бомбёжек и лобовых атак… после всего этого кошмара в служебном кабинете Президента Чечни Джохара Дудаева всё сохранилось почти в первозданном виде. Если не считать пулевых отметин в стенах и густого слоя серой пыли.

Почти не сговариваясь, мы уселись в широченные кожаные кресла.

- Были б они чуток поменьше… - мечтательно произнёс командир роты. - Можно было бы эти креслица экспроприировать. Одно подарили бы комбату. А второе я поставил бы в своей каптёрке!

- Ну, да. - согласился я. - Только они слишком широкие. Бойцы тащить замучатся. А у него и стол шикарный!

- Ага! -ответил ротный. - Только он неразборный. И как они всё это сюда втащили? Через окна что ли?

Мы немного помолчали, наслаждаясь сладостным моментом победителей… Хоть и косвенных, но всё-таки победителей… Затем я вспомнил ту женщину…

- Ты внизу труп видел? - спросил я своего командира. - Там женщина…

- Да ну?! - удивился ротный. - Я издалека посмотрел на этот труп… И наверх пошёл. А что там с ней?

Меня опять передёрнуло.

- Убили. - сказал я. - Сначала раздели полностью. Потом ещё живую посадили на кол. На черенок большой лопаты. Она кричала… И они выпустили длинную очередь. Прямо в её лицо.

Командир роты молча выслушал мои отрывистые объяснения, а потом коротко выдал своё ответное отношение ко всему произошедшему.

- Вот суки!… Их бы так!

Мы опять замолчали. Но не прошло и десятка секунд, как капитан Батолин решительно поднялся из массивного кресла.

- Пойду, посмотрю! - сказал он, направляясь вниз.

А я остался на втором этаже. Мне почему-то не хотелось прямо сейчас идти на этот первый этаж. Я прошёлся по близлежащим комнатам, стараясь запомнить всё увиденное… Возможно для того, чтобы новые впечатления побыстрей заслонили ту картину… Которую я недавно наблюдал с особой тщательностью, даже инее подозревая о надвигающемся ужасе.

Так я дошёл до следующего лестничного пролёта. По нему я спустился вниз. И тут я увидел в коридоре большущую авиабомбу. Она преспокойненько лежала на бетонном полу, не внушая никакой тревоги. В длину этот боеприпас достигал почти что человеческого роста. А в диаметре - чуть больше полуметра. Бомба лежала на боку как новенькая. Словно это вовсе не она пробила девять верхних этажей… Словно её осторожно внесли сюда на руках, да так и оставили.

Я осторожно обошёл неразорвавшуюся бомбу, внимательно осматривая её со всех сторон. Она выглядела совершенно неповреждённой и только в носовой части имелась небольшая вмятина. Я вновь обошёл бомбу и обследовал её со стороны стабилизатора. По моим предположениям именно здесь, то есть где-то в хвостовой части, должен располагаться взрыватель. Я, конечно же, и не собирался обезвреживать этот неразорвавшийся боеприпас, поскольку выкручивать взрыватель из несдетонировавшей авиабомбы… На это безумие мог согласиться только сумасшедший… Или же полный дилетант в военном деле. Просто мне было интересно узнать, где же именно располагается взрыватель этой махины.

Но я так и не обнаружил этот механизм с детонатором. Тут рядом было кое-что поинтереснее. А именно- отсутствующая плита перекрытия. Ведь неразорвавшаяся авиабомба лежала в самом холле Президентского Дворца. И в паре метров от данного боеприпаса зияла огромная прямоугольная дыра. Когда-то здесь была обыкновенная бетонная плита. Но откуда-то сверху прилетела бетонобойная бомба… Наверняка, точно такая же как и эта "дура"… И в подвальном помещении Дворца произошёл мощный взрыв. И одна из бетонных плит просто-напросто исчезла. Как я ни старался, но мне не удалось обнаружить остатки этой плиты ни внизу, то есть в подвале, ни на первом этаже.

Затем меня заинтересовал сам подвал. естественно, что он был тёмным и пугающе жутким. У меня имелся с собой электрический фонарик. Но мой инстинкт самосохранения быстренько подсказал мне то, что и батареи в фонаре почти разрядились, и верёвок у нас сейчас нет, и лестниц тоже…

- И вообще!… - сказал напоследок голос инстинкта самосохранения. - Ну, его на фиг!… Этот подвал!

Я вздохнул и мысленно с ним согласился. Ведь на сегодняшний день на нашу долю уже выпало столько переживаний и нервных стрессов, что этого было достаточно-предостаточно. С этими благостными мыслями я направился к ближайшему выходу, то есть к противоположному торцу здания, где и выбрался наружу. Внимательно глядя себе под ноги, я обошёл Дворец с задней стороны. Тут валялось несколько металлических прилавков или столов, которые обычно используются в общепитовских столовых. Я обогнул и их, после чего оказался в зоне прямой видимости. Вернее, я уже мог наблюдать как подбитый танк Т-72, так и наш грузовик Урал. И остаток пути прошёл без лишних неприятностей, казусов или оплошностей.

Обратно мы ехали молча. Я прокручивал в своих мыслях всё то, что мне довелось сегодня увидеть. И чей-то бронежилет на парапете, и сгоревшую БМПешку, и странноватый взгляд пехотного командира, и забавляющихся разведчиков, и труп знакомого мне старика, и подбитый нашими вражеский танк Т-72, и эту неразорвавшуюся авиабомбу, и личный кабинет чеченского Президента… Но чаще всего в моей памяти появлялось мёртвое тело женщины, лежавшее на бетонном полу дудаевского Дворца. Мы так и не смогли определить её национальность… Как, впрочем, и то, славянка это была или же представительница восточных народов. Но кем бы ни была эта убитая женщина… Она являлась чьей-то дочерью и чьей-то сестрой, чьей-то женой и, самое главное, чьей-то матерью…