Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

- Любо-дорого посмотреть! Правильно я говорю, Корнюхин? - не удержался я от похвалы в свой собственный адрес. - Разве от командования можно услышать хоть доброе слово? А-а? Товарищ майор?

- Завтра посмотрим на результат! - опять пообещал Иваныч. - Может ничего и не получится.

- Типун тебе на язык! - шутливо воскликнул я. - Зачем ждать до утра? Через полтора часа батарея будет полностью заряжена.

- А кто будет новую вставлять? - самым отвлеченным тоном спросил писарь.

- Будь спокоен! - я довольно потер руки. - Тебе я эту аппаратуру не доверю! Сам всё буду делать… И Бычкова ещё научу… Больше никого… Хорошая вещь должна знать только одного хозяина!

Через определенный срок светодиод на зарядном устройстве перестал мигать и стал гореть постоянным свечением. Это означало окончание процесса зарядки батареи. Я заменил её на другую и закрутил до упора крышку. Рабочий цикл пошел по второму кругу.

Что ни говори, но Рязанский радиотехнический институт, в том числе и кафедра "Радиоуправление и электросвязь" всё-таки могут гордиться плодами деятельности бывшего студента группы 5110, написавшего когда-то заявление об отчислении по собственному желанию и потому отправившемуся покорять горные вершины и бескрайние пустыни… Прошло ведь столько лет, а высоконаучные теоретические познания ничуть не уступают столь квалифицированной практике. [29] прим.автора: РТФ - чемпион! Всё-таки…

Воистину! Опыт и знания пропить невозможно!… Это факт!

Писарь Корнюхин всё же оказался гораздо упрямее, чем мы о нем думали.

На утреннем построении перед палатками я вдруг обратил внимание на непонятную мне реакцию бойцов на слова командира роты. Александр Иванович ставил поочередно задачи на день грядущий, а почти все солдаты, дружно оттянув вниз подбородки, разинули рты в немом удивлении и сообща выпучили свои глаза на что-то сверху и сзади нас. Мы с Пудановым дружно обернулись и увидели предмет любопытства наших подчиненных.

На столбе у самых фарфоровых изоляторов горела синим пламенем чёрная поверхность проводов. Темная пластмассовая оболочка при этом ещё и плавилась… Да и стекала вниз по проводу густыми ошметками, которые затем падали вниз. Почти машинально мы посмотрели на горящий провод и так же заворожено проследили его дальнейшее направление… Электрический кабель подходил другим своим концом прямо к ротной канцелярии, где у точно таких же белых изоляторов горел уже знакомый нам голубоватый огонек.

Не сговариваясь, Иваныч и я бросились к вагончику. Ротный влетел первым, а я за ним… Нашим глазам открылась "замечательная" картина: писарь склонился над электрическим "козлом" и двумя щепочками старательно прилаживал конец электрического провода к самой середине спирали… Одна её половина уже потухла, зато вторая излучала радостное ярко-оранжевое сияние.

Корнюхин конечно слышал наш топот, но своего положения тела не изменил. Может он продолжал прикручивать щепочками провод, а потому никак не мог оторваться от своего рационализаторства, толи он надеялся обратить внимание командира роты на свое постоянное усердие в ратной службе… Розетка искрилась белыми зарницами и трещала электрическими разрядами… Но нашему писарю всё было нипочем.

Майор Пуданов по достоинству оценил вклад Корнюхина в повышение материального благосостояния роты - его мощнейший пинок пришелся аккурат по центру цели! То есть по откляченной солдатской заднице! И Корнюхин от этого удара полетел вперед, хоть там и было-то не больше полуметра расстояния! Прямо по курсу его стремительного полёта оказался подоконник. Твердолобая голова смачно "поцеловалась" макушкой с внезапно возникшим препятствием, но тело по инерции занесло вбок и оно упало не на работающий электроаппарат, а на чугунную печку… Металлические трубы выскочили из своих креплений и попадали вниз, обдавая всё вокруг копотью и сажей… Но нам было не до этих мелочей.

Я не успел крикнуть про перчатки, как Пуданов голой рукой выдернул вилку из дымящейся розетки… Слава Богу… Ничего страшного и непоправимого не произошло… Вскоре всё было кончено.

Вагончик проветривался, писарчук старательно наводил порядок, а мы уже бежали на развод батальона на занятия.

- Вот гаденыш! - ругался на ходу Иваныч. - Еще двух месяцев не прошло, как он спалил командирскую палатку… А тут опять навострился.

- Что будем с ним делать? - задыхаясь от быстрого темпа, спросил я.

- Что-что! Убить его и всё!

На этой трагической ноте злодейские замыслы командира роты прервались - мы добежали до строя. Казнь провинившегося писарчука была отложена до лучших времен. Всему ведь свой срок.

К нашему удивлению прапорщик Мерхулов догадался встать справа от ротной колонны, дабы изобразить хоть какое-то наличие в первой роте командного состава. Сейчас же он дергался то вперед, то обратно… Боролся, так сказать, с величайшим соблазном… Командир батальона уже вызвал к себе командиров рот и господину Мерхулову конечно же хотелось выйти не сколько из строя, а столько из статуса прапоров да в офицеры… И затем изобразить из себя хотя бы временного командира подразделения… Но с подполковником Суховым такие шуточки обернулись бы неминуемой расправой… Вот и страдал несчастный зам.

Остановившийся лишь на секунду Пуданов мгновенно оценил обстановку и помчался дальше, где перед комбатом уже стояла шеренга начальников служб и командиров рот… И одно ведь его место пустовало… В эту амбразуру уже вперился пока еще непонимающий взгляд Сухова, но Иваныч подоспел очень вовремя и предательская брешь оказалась закрытой мощным телом командира первой роты.

Я уже занял свое место в строю, еще какое-то время ощущал затылком присутствие за своей спиной прапорщика Мерхулова, пока он благоразумно не скрылся за крайней шеренгой ротной коробки. Я старательно напустил на себя невозмутимый вид и принялся распределять по своим местам взбаламученные мысли, планы и идеи… Ведь день-то только начинался!

- "Ну, студент!… Сколько добра мог бы спалить! Хорошо, что мы вовремя заметили! А то бы… Да… Не зря ведь этот Черчилль говорил, что "русские с большими успехами преодолевают трудности… Которые сами же себе и создают…" Каков паршивец, а? Ведь в тридцатых годах еще накаркал! А мы до сих пор расхлебываем! Э-э-эх… Не в той разведке он служил! Не в той…"

Моим размышлениям о судьбах мира и дальнейших планах по возрождению былого могущества державы помешал комбат Сухов. Он уже распустил начальников и командиров рот, а теперь ждал прохождения мимо себя всего нашего батальона в приветственном парадном марше… Звучали команды, строи подразделений разворачивались направо с последующим манёвром "правое плечо - вперед!".