Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

- Да он, наверное, только вспомнит… И сразу же начинает пьянеть! - шутил Иваныч. - Везёт же людям!.

- Да-а… А мне вот вчерашнего хватило! Кого там ещё?.

Я обернулся на звук открываемой двери… Следующими визитерами были старший лейтенант Гарин и капитан Скрёхин.

- Свои-свои!… - от входа заявил Стас. - А что у вас тут только что было? Винцом баловались?

Но в нашей пустой батарее таких боеприпасов не наблюдалось.

- Да это Вильясов только что… - недовольно проворчал Пуданов. - Замучил.

- А-а… "Берегите Мишаню… Мужики…"

Засада так натурально изобразил басовитого минёра-сапёра, что мы невольно рассмеялись.

- Во-во!… - признался ротный. - Берегите и всё тут.

- Ну, ладно! Посмеялись и хватит… - Гарин деловито подсел к столу и начал доставать из сумки сложенную карту. - Пора бы нам кое-что уточнить… Поработать наконец-то.

- Мы - не против! - сказал я и подошел поближе.

- Вот и хорошо. - важно произнес Стасюга. Итак.

Деловое совещание продлилось минут двадцать. Мы обсудили необходимые вопросы и согласовали наши действия. Капитан Скрехин сообщил нам о том, что две радиостанции для связи с "центром" уже готовы, два комплекта запасных батарей заряжены и ждут своего часа.

- Вот и всё! - с умнейшим видом великого полководца старший лейтенант Гарин убрал карту и только под конец обрадовал Пуданова. - Саня! Комбат на проверку групп не придет! Сказал, чтобы лично я это сделал.

- Уф-ф… - предварительно вздохнув, возликовал Иваныч. - А я тут подбиваю концы с концами, чтобы всё нормально было… Тороплюсь, как на пожар.

- Ну, так вот! - остановил его Засада. - Торопиться никуда не нужно! Спокойно доделай все свои дела… И отдохни перед выходом… А то вон Маратыч сидит и баклуши гоняет.

- Ты оборзел что ли, штабной перец?! - ухмыльнулся я небрежно и пренебрежительно. - во-первых: баклуши не гоняют, а бьют. Это балду гоняют из одного кармана в другой… А во-вторых… Товарищ оперативный офицер.

- Ну, вот! И пошутить не дадут.

Но изворотливость этого крутого штабнюка мне уже была известна.

- У меня группа ещё с двенадцати часов готова к проверке! Хоть для тебя, хоть для комбата! У меня всё там нормально и поэтому мне без разницы то, кто же будет проверять.

- Вот и молодец! - похвалил меня Гарин. - я так комбату и доложу! Что тебе без разницы… Он-то быстро сюда примчится.

- Да хоть министру обороны! - отозвался я с кровати. - Поторопись! А то на самолёт московский не успеешь.

- Ах! Москва-Москва… - вздохнул погрустневший Гарин. - Когда же я там буду служить генералом?.

- Слезу пусти ещё тут! - Я продолжал советовать. - Может пожалеют тебя… Сиротку армейскую.

- А это какую? Скупую мужскую? - ерничал Стас.

- Какая есть… Такую и пусти.

Но дверь за ними уже захлопнулась, а орать им вдогонку мне было ужасно лень.

- Любите вы друг друга подколоть! - изрек довольный Пуданов. - Хлебом не корми.

- Да это мы так шутим… - улыбнулся я беззлобно. - мы же в одном отделении в училище обучались… Правда, только один год.

Ротный меня не понял и решил уточнить:

- Это как так? Один год.

Я улегся поудобнее и даже подложил руку под голову:

- Засада обучался поначалу в четырнадцатой роте. В траковской, как мы её называли, потому что ротным у них был выпускник десантного факультета… По фамилии Бавгиря… а мы же спецназовцы! И поэтому наша тринадцатая рота всегда считалась самой спецназерской… И ротный наш был стопроцентным спецназовцем! Не то что в четырнадцатой!… а эти гаврики всю жизнь локти кусали от этого… Даже своего ротного подкалывали по поводу его десантного происхождения, но бес толку… Непрошибаемый был… Ломгиря! А Стаса отчислили с четвертого курса за самоволку. Отправили служить в Кировабадскую десантную дивизию, где он пролез без мыла куда нужно и через месяц стал уже прапорщиком.

- Так он ещё и прапор оказывается? - изумление Иваныча было искренним и огромным. - А я-то думаю.

Я продолжил раскрывать ему глаза на истинную сущность Засады:

- Вот оттуда у него и замашки эти прапорщицкие… А через год он попросился обратно в училище и его восстановили… Но уже на наш четвертый курс, то есть в тринадцатую роту… И вот так он хоть один год, но всё-таки прослужил в настоящем спецназовском подразделении.

- Тогда всё с ним ясно и понятно… - прокомментировал ротный. - Но в штабе он чувствует себя очень хорошо!.

- А это его вечная мечта была! - добродушно рассмеялся я. В штабе и в Москве! Мы его сколько подкалывали… А ему как с гуся вода.

- Каждому - своя судьба! - изрек ротный и встал из-за стола. - Пойду-ка я своих дембелей проверять.

- Давай-давай! - ответил я и перевернулся на другой бок. - А я пока покемарю… Ох, уж эти десантники… Напоят… А ты потом весь день мучайся.

Посмеиваясь над моей "немощью в питейном поединке", командир роты пошуршал какими-то бумажками, после чего ушел в третью палатку… Подремать мне удалось всего-то минут пятнадцать-двадцать… Уже в полусонном состоянии вспомнилась одна немаловажная деталь моей экипировки, отчего весь отдых пошел насмарку… Но работа требовала своё и в полном объёме.

Совсем уже поздним вечером в дверь канцелярии постучался мой пулеметчик Филатов. Он долго мялся и не знал даже как начать разговор.

- Товарищ старший лейтенант! Я вот тут завещание написал! - собравшись с духом, выпалил он наконец. - Если что… Передадите его моим родным?

Хоть я и был ошарашен, но ответил ему мгновенно:

- Упал! Отжался одну пайку!

Солдат беспрекословно принял положение упора лёжа и отжался от пола тридцать три раза. Затем встал весь красный и заправился, ожидая моей дальнейшей команды.

- Иди отсюда! - резко приказал я ему.

Но пулеметчик попробовал опять настоять на своей дикой просьбе:

- Ну, товарищ старший лейтенант! Это же.

- Быстро отжался вторую пайку! - не выдержав такого оскорбления, скомандовал уже командир роты.

Филатов с трудом, но отжался ещё тридцать три раза. Затем он поднялся с пола и вновь заправил обмундирование.

- Кру-ГОМ! - приказал ему Иваныч. - Шагом МАРШ!

Боец выполнил его команду и уже почти вышел за дверь, но.

- Товарищ майор! Ну, я же не мальчик! Сам всё понимаю! Но надо мне!.

Стоя в дверях и взирая на нас заблестевшими глазами, упрямый пулеметчик говорил с сильным внутренним надрывом. Не знаю точно почему, но у меня что-то дрогнуло в душе от жалости и я решил просто поговорить с молодым бойцом… Всё же мой подчиненный и завтра мне с ним ехать на войну.

- Зайди! Ты занимаешься е-рун-дой! Понял! Я - твой командир группы и ты мне же приносишь своё идиотское завещание!

- А я у тебя командир роты! - громко и очень недовольно произнес Пуданов. - И получается, что ты нам уже заранее не доверяешь! И готовишься к своей смерти! Ты понимаешь!