Альберт Зарипов - Дембельский аккорд

Мое ворчливое брюзжание из-за дополнительной бумажной работы вполне соответствовало нынешнему настрою. Ведь подготовка группы к выходу состоит из стольких дел.

- Всё равно… Он - молодец! - заочно похвалил Филатова ротный. - Таких вот людей… Да побольше бы.

- а кто же его отобрал в первую роту! - пробурчал я. - Такие молодцы, а у командира группы ещё ни одной благодарности в личном деле!

- Да недавно же объявлял! - возмутился ротный.

- Это когда? И за что? - попытался уточнить я.

- Ну… Вот из памяти вылетело… - со смехом сказал Иваныч.

- Вот то-то и оно! Товарищ майор! - с демонстративной обиженностью прогнусавил я в нос. - Работаешь тут, работаешь… А благодарности-то никакой… Хоть бы на бумажку записывали.

Командир роты пообещал это делать, а я ему поверил.

- "Коллеги… Же…"

На войну мы проснулись все как и положено в армии - в шесть утра. Пока одевались, умывались, завтракали, экипировались и получали оружие забрезжил слабенький рассвет. Я в крайний раз проверил содержимое своего персонального командирского ящика, чтобы в лишний раз убедиться в том, что все необходимые вещи мной взяты и ничто не забыто… Затем настала очередь перепроверить наш вагончик, после этого уже палатку, и в конце - оружейную комнату.

- "Кажется, всё забрали, что нужно…" - с легким вздохом подумал я и пошел проверять уже непосредственно личный состав группы.

С бойцами тоже всё было вроде бы нормально: оружие, прицелы оптические и ночные, магазины, подствольники, глушители, бинокли дневные и ночные, радиостанции, нагрудники, гранаты ручные и подствольные, ракетницы, сигнальные дымы и огни… Все и всё были в наличии.

Боевые машины пехоты и грузовой Урал уже прогревали свои двигатели у шлагбаума, и их шум далеко разносился в тишине морозного утра. Испытывая легкую дрожь от холода и нервного напряжения, я закончил осмотр бойцов и отправил группу во главе с Бычковым к шлагбауму, от которого мы и должны были тронуться в путь.

Я подождал немного командира роты, но он всё задерживался… Слышен был его матерный крик на своих "тормозящих" дембелей… И я медленно пошел по передней линейке в сторону гудящих машин, старательно перебирая в своей памяти весь длинный перечень неотложных дел, которые мне нужно было выполнить.

У роты минирования меня остановил капитан Вильясов.

- Ал-лик! У меня к тебе только одна просьба! - горячо задышал он мне прямо в лицо. - Только одна просьба… Но очень важная.

- Ну, давай! Говори! Я опаздываю! - отвечал я, уворачиваясь от сильнейшего выхлопа его якобы прежних виноводочных злоупотреблений. - Ну!.

- Ты подожди! Дай мне хоть слово сказать! - обижался краснолицый. - Не спеши.

- Как не спеши? - возмутился я и стал вырываться из его цепких рук. - Меня уже группа ждёт.

- Ал-лик! У меня только одна просьба! - почти уже плачущим и надрывным голосом взывал минный капитан. - Берегите! Берегите, Мишку!

- Конечно! Сбережем! - твердо пообещал я. - Сами пропадем, но Мишаню спасём!

А тот, кого и следовало нам оберегать и даже спасать, то есть лейтенант Михаил Волженко, уже вышел из палатки роты минирования в сопровождении двух бойцов-минеров и не знал как реагировать… Он уже покраснел от слов капитана Вильясова и делал мне тайные знаки побыстрей избавиться от докучливого "старшего брата". Наконец-то я оторвался от старого минера-сапера и направился к группе вместе с Волженко и его подчиненными.

Почти сразу выяснилось, почему меня отпустили на волю. От палаток первой роты торопливым шагом выдвигался майор Пуданов, который уже попал в поле зрения краснолицего капитана.

- Сан-ня! Подожди! У меня к тебе одна просьба! - ещё издалека начал упрашивать его Вильясов. - Только одна просьба!

Но Иваныч быстро оценил обстановку и тут же юркнул в проход перед палатками третьей роты. Словом, совершил обходный манёвр… Капитан роты минирования постоял с минуту с распахнутыми для объятий руками, потом горестно вздохнул и вернулся обратно… Дневальный роты минирования никуда не торопился и мог часами выслушивать мучительные переживания старого минёра.

А Пуданов примчался задами и огородами к месту построения:

- Вот достал он меня! За сегодняшнее утро уже два раза мне мозги прокомпостировал! "Берегите Мишаню! Берегите…"

- Переживает… - улыбнулся я. - Кто бы за нас так волновался?!.

От Урала, в кузов которого минеры закинули свое барахло, к нам шел сам лейтенант Волженко и аж оттуда начал покрываться багровыми пятнами.

- О-о-о! А вот и он! - приветствовал его Иваныч. - А ты знаешь, что тебя мы должны беречь как зеницу ока? А-а? Знаешь или нет?

- А ты думаешь он меня не замучил? - ответил вопросом на вопрос лейтенант. - "Мишаня! Береги себя! Береги…" И так со вчерашнего дня!.

Из передних рядов строя нас предупредили о появлении комбата и прочего батальонного начальства. Мы вовремя заняли свои места в строю. Началась обычная театрально-показушная рутина перед отправкой групп на войну… Сначала проверка, затем лёгкий такой втык за обнаруженные недостатки… А уж опосля… Зажигательные речи с высоким военно-победным пафосом.

Сегодня всё происходило в ускоренном темпе.

Командир батальона поручил своим замам проверить пошереножно весь личный состав групп, и те довольно-таки быстро выполнили его приказание. Затем полковник Сухов произнес короткую и очень пламенную речь, в которой коварный враг был заклеймён, труженики войны обласканы добрым словом, а увольняющиеся вскоре дембеля заранее награждены внеочередными отправками на Родину.

В самом конце прозвучала команда "По машинам!", которую продублировали два командирских голоса: сначала пудановский, а затем согласно ранжиру и мой… Разведчики принялись занимать свои места на броне.

- Согласно купленных билетов! - балагурил Гарин. - Чужие места просьба не занимать!

Но и без его рекомендаций погрузка проходила вполне пристойно.

- Краснов! Это опять ты? - спросил я механика-водителя, усаживаясь на башню.

- Да, товарищ старший лейтенант! - отозвался из своего люка маленький солдат. - Это опять я!

- А когда же тебе домой? - полюбопытствовал я, поправляя под собой антипростатитную подушку. - Или тебя не отпускают как ценного специалиста?

- С меня уже хватит! - признался Краснов. - У меня уже седина пробивается от военной службы! В этом декабре надо прорываться на дембель.

- Как сказал комбат, это для вас крайний выход… - произнес командир роты и плюхнулся рядом со мной. - Все расселись?

Я огляделся вокруг:

- Все!

Сзади несколько голосов ответили мне, что все.

- Ну!… С Богом, Краснов! - приказал ротный. - Давай-ка вперёд!

Механик-водитель два раза газанул вхолостую, выпустив в серое небо черную копоть, затем включил первую передачу и плавно тронулся с места. Лязгая гусеницами, боевая машина пехоты медленно проехала под открытым шлагбаумом и увеличила скорость. Пуданов махнул на прощанье рукой оставшимся позади командиру батальона и другим офицерам, после чего уселся поудобнее на своем месте. Я на всякий случай посмотрел назад - следом за нами двигался грузовой Урал, а уже за ним вторая наша БМПешка.