Уолтер Лорд - День позора

На авианосце "Хирю" все недоумевали, зачем командир эскадрильи капитан-лейтенант Хайта Мацумура напялил на лицо респиратор. Когда его спросили об этом, он пробормотал что-то о нездоровом климате и все решили, что молодой офицер впал в глубокую депрессию.

С каждым днем матросов и пилотов все больше и больше беспокоил вопрос: куда идет соединение, удаляясь от родных берегов. Летчик-истребитель с авианосца "Kaгa" был уверен, что к Алеутам. Он знал, что во все машины была залита зимняя смазка. Лейтенант Сикао Эбина - юный медик с авианосца "Секаку" - придерживался того же мнения, предполагая, что будет нанесен удар по Датч-Харбору на Алеутских островах. Старший механик "Акаги" капитан 2-го ранга Тенбо придерживался другого мнения: запасов топлива хватит для обходного маневра с конечным выходом на Филиппины. Однако вряд ли кто-нибудь догадывался об истинных целях похода.

Японские послы в Вашингтоне до последнего момента продолжали переговоры, пытаясь добиться для Японии свободы рук в Азии. В случае успеха переговоров должен был последовать приказ, возвращающий соединение Нагумо домой. И если бы это произошло, никто в мире не должен был знать, что могло случиться в противном случае. Поэтому адмиралы хранили молчание, а их подчиненные томились от неизвестности.

Но гораздо более вероятным было то, что зашедшие давно в тупик переговоры не приведут ни к чему, и атака состоится. А потому главной заботой было обеспечение скрытности передвижения огромного Ударного соединения через просторы океана. По-прежнему действовал строжайший приказ, запрещающий выбрасывать мусор за борт. Это могло оставить предательский след. Корабли использовали высококачественное топливо - дым почти не вырывался из труб. Пустые бочки из-под масла заботливо убирались в трюм. Соблюдалось полное радиомолчание. Начальник связи соединения капитан 2-го ранга Кацуоги Коги демонтировал на "Акаги" передатчик, спрятал его в деревянный ящик и, используя этот ящик как подушку, умудрялся несколько часов поспать.

Время от времени случались события, повергающие штаб Нагумо в состояние, близкое к панике. Однажды Токио радировал, что по курсу соединения обнаружена неизвестная подводная лодка. Корабли резко изменили курс, но следующая радиограмма заявила, что произошла ошибка. В другой раз, ночью, адмирал Кусака лично увидел в небе огни самолета. Но огни оказались горящей сажей, вылетевшей из трубы авианосца "Kaгa". Его командир получил строгое замечание.

А как-то утром поступило сообщение о советском пароходе, следовавшем из Сан-Франциско, видимо, во Владивосток. На всех кораблях пробили боевую тревогу, но никто не появился. Проверить все эти сообщения не было возможности - Нагумо не разрешал поднимать в воздух ни одного из почти четырехсот самолетов, имеющихся в распоряжении, опасаясь обнаружения. На мостике "Акаги" временами возникала дискуссия на тему: что делать, если повстречается нейтральное судно. Кто-то порекомендовал: "Утопить и забыть о нем".

2 декабря всей неопределенности был положен конец.

За день до этого тайный императорский совет решился на войну, и адмирал Ямамото радировал на "Акаги": "Начинайте восхождение на гору Ниитака" Это означало: "Произвести атаку".

Наконец всему личному составу объявили о задаче Ударного соединения. В конце того же дня было получено новое сообщение, подтверждавшее дату нападения: "ДЕНЬ Х - 8 ДЕКАБРЯ". По Гавайскому времени это было воскресенье, 7 декабря.

Корабли гудели как встревоженные гнезда шмелей. На авианосце "Kaгa" матрос Сигеки Иоката - двадцатитрехлетний крестьянский парень - был напуган, но не подавал вида, стараясь отнестись к полученному известию философски. В жаре и грохоте машинного отделения авианосца "Акаги" машинисты вместе со старшим механиком капитаном 2-го ранга Тенбо провозгласили тост в честь Микадо и выпили по чашке саке. Почему-то никто из них не пожелал выпить больше одной чашки. Большинство же людей прыгали от восторга, кричали "банзай!", а матрос Ики Курамоти ревел в экстазе: "Воздушный налет на Гавайи! Мечты сбылись!"

На следующее утро на кораблях, казалось, началась новая жизнь. Пилоты проходили инструктаж, изучая цели предстоящей бомбардировки: армейские аэродромы Хикэм и Уиллер... Шофилдские казармы... аэродромы морской авиации Канэохе и на острове Форд... аэродром морской пехоты Эва... корабли американского флота. На ангарной палубе адмирал Кусака выставил для всеобщего обозрения великолепно выполненную рельефную карту Перл-Харбора, хранившуюся до этого в сейфе его канцелярии. На авианосце "Kaгa" летчики тренировались в опознавании американских кораблей по силуэтам. Лейтенант Сига никак не мог запомнить силуэт старого американского линкора "Юта".

Пилоты стали теперь предметом всеобщего внимания - ежедневные горячие ванны, специальный рацион из свежего молока и яиц, ежедневные синтоистские богослужения перед алтарями, покрытыми американским полиэтиленом.

На мостике "Акаги" адмирал Нагумо начал еще больше беспокоиться о скрытности продвижения своего флота к цели. Положение командующего оставалось весьма двусмысленным. Инструкция, переданная ему в последний момент адмиралом Ямамото, гласила: если соединение будет обнаружено до 6 декабря - поворачивать домой. Если 6 декабря - действовать по обстановке. Если же это случится 7 - атаковать в любом случае. В радиорубке линейного корабля "Хийя" капитан 2-го ранга Коги внимательно вслушивался в эфир, пытаясь по тону американских передач понять, насколько американцы участвуют в дьявольской игре, задуманной японцами. Но ни малейших признаков осведомленности американцев о нависшей над ними угрозе не было. Гонолулу передавал гавайские песни и музыку.

Вскоре из Японии пошел буквально поток настолько важных сообщений, что Коги, предоставив своим подчиненным слушать Гавайские острова, сам полностью переключился на частоту Токио. Ямамото передавал Ударному Соединению последние данные, добытые разведкой на Гавайях. 3 декабря главком радировал: "28 ноября - 8.00 (время местное) - Перл-Харбор: Оставили порт два линейных корабля ("Оклахома" и "Невада"), один авианосец ("Энтерпрайз"), два крейсера класса "А", двенадцать эсминцев. Пришли в порт: пять линейных кораблей, три крейсера класса "А", три крейсера класса "В", двенадцать эсминцев, один гидроавиатранспорт..."

На следующий день соединение Нагумо, вновь пополнив запасы топлива, пересекло международную линию времени. Для японского флота это не имело никакого значения - он всегда жил по Токийскому времени. Но на этот раз, в силу специфики поставленной задачи, на всех кораблях было объявлено, что сегодня снова 3 декабря.

К вечеру соединение находилось в 900 милях севернее атолла Мидуэй и в 1300 милях северо-западнее острова Оаху. Адмирал Нагумо начал поворот на юго-восток. В это же время капитан 2-го ранга Коги поймал еще одно сообщение, ретранслированное Токио из Гонолулу: "29 ноября - после полудня (время местное): Корабли, стоящие на якоре в Перл-Харборе - Зона А (между Морским арсеналом и о. Форд), КТ (северо-западнее дока Морского арсенала): линкоры "Пенсильвания" и "Аризона"; ФВ (стоят на бочке): линкоры "Калифорния", "Теннесси", "Мэриленд", "Вест-Вирджиния". КС (Док Морского арсенала): крейсер класса "А" "Портленд"..."