Джордж Паттон - Война, какой я ее знал

Мы с Брэдли заняли места справа; на почетной трибуне оказалось множество французов — гражданских лиц и младших офицеров.

Прямо перед нами построилась французская колониальная пехота — чернокожие парни, хотя не думаю, чтобы они были сенегальцами. А напротив них вытянулись солдаты батальона одного из британских гвардейских полков, производившие весьма и весьма сильное впечатление своей выправкой и внешним видом вообще.

Рядом со мной слева находился французский священник с пурпурной лентой и огромным крестом с аметистом. Кем он был, я не знаю, однако у французов этот господин пользовался большой популярностью, потому что многие офицеры и нижние чины добивались его внимания: они подходили, здоровались с ним, называя его генералом. Думаю, он знал английский, так как, по всей видимости, понимал, о чем мы с Брэдли говорили.

И вот запели трубы и фанфары, грянул салют, который французы называют «пальбой радости». Тут чуть не случился конфуз, потому что многие люди, которым пришлось пережить не одну бомбежку, не сразу сообразили, что палят именно с радости, и это не очередной воздушный налет. Поняв, однако, что происходит, они успокоились.

Весь этот шум был вызван прибытием генералов Жиро и Эйзенхауэра. Их сопровождали адмирал сэр Эндрю Каннинхем, [41] Командующий морскими силами Британии в Средиземноморье. генерал сэр Гарольд Александер, [42] Командующий британской 18–й группой армий, состоявшей из Первой и Восьмой британских армий. генерал Андерсон, [43] Генерал—майор А. Н. Андерсон — командующий Первой британской ар—мией в Тунисе. главный маршал авиации Тэддер, маршал авиации Коунинхем, [44] Вице—маршал авиации Артур Коунинхем. мистер Макмиллан, официальное лицо и представитель правительства Британии, [45] Представитель министерства иностранных дел Соединенного Королев—ства в Алжире. а также американец мистер Мэрфи. [46] Советник по политическим вопросам и делам гражданского населения при генерале Эйзенхауэре. Он и генерал Эйзенхауэр были единственными американцами среди «святого семейства».

С интересом я наблюдал за проходом шотландского оркестра — 42–го полка, если не ошибаюсь. Нельзя было не подивиться их слаженности — зрелище было великолепное.

После шотландцев настала очередь Французского иностранного легиона — парней в белых головных уборах и в мундирах с красными эполетами. Оркестр, возглавлявший шествие французского контингента, насчитывал, наверное, не меньше сотни инструментов.

Затем никак не меньше часа мимо нас маршировали принимавшие участие в сражениях французские части. Чего не отнять у французов, так это умения чеканить шаг на парадах; они настоящие мастера в этой области — идут так, что загляденье. Вообще в том, что касается строевой подготовки, французы молодцы, ничего не скажешь. Их контингент состоял из белых, собственно французских частей, подразделений французских сенегальцев, гумов и иностранного легиона. Последние особенно впечатляли. Выправка идеальная, а эти усы! Кстати, усы — рыжие, пшеничные, но никак не черные — и выдавали то, что эти ребята вовсе не французы. Насколько я понимаю, иностранный легион комплектуется преимущественно из немцев и шведов. Ничего не скажешь — выглядели парни просто превосходно.

Но вот что меня забавляло в том шествии — вооружение всех этих бравых молодцов было бы уместно в 1914 г., но никак не в наши дни. Впрочем, теперь французам ничего не стоит переоснастить свои части оружием, которое мы поставляем им по ленд—лизу. Так или иначе, единственным в полном смысле этого слова современным вооружением, имевшимся в их распоряжении во время недавних боевых действий, было некоторое количество автоматов Томпсона и базук.

У каждого французского полка имелся свой триколор, на полотнище которого были особые надписи, рассказывавшие о заслугах данного подразделения. Марширующие почти не опускали рук, практически все время салютуя зрителям на трибунах. Когда прошли французы, на плац вышел батальон 34–й пехотной дивизии.

В смысле физической формы наши парни тоже смотрелись молодцами — все рослые, широкоплечие, хорошо вымуштрованные, — однако у них не было не то что знамени, даже и ротных флажков. Командиры маршировали справа от замыкающих строй первой роты.

Несмотря на свой вид, наши ребята не смогли показаться на параде должным образом. Думаю, мы еще не научились гордиться тем, что мы солдаты, и такую гордость нам в себе надлежит развивать.

За американцами следовал контингент британцев, собранный из представителей всех подразделений Первой армии; каждую из групп возглавлял командир дивизии или корпуса. По настоящему крупными ребятами можно назвать только гвардейцев, прочие же были куда мельче. Все носили шорты, за исключением гурков, самых низкорослых солдат британской армии, вооруженных кроме винтовок со штыками еще и огромными ножами, похожими на филиппинские боло. [47] Боло — длинный тяжелый нож с односторонней заточкой, используе—мый филиппинцами для срезания овощей, а также в качестве оружия. — Прим. пер .

Британцы тоже в совершенстве познали искусство парадной маршировки и на плацу показали себя прекрасно. В их колоннах мне хотелось бы особо выделить одного старшину, который, на мой взгляд, заслужил того, чтобы быть увековеченным на живописном полотне. Он олицетворял собой все лучшее, что присуще старшинско—сержантскому составу британской армии, и, вне сомнения, прекрасно сознавал это. Я никогда раньше не видел человека, столь глубоко преисполненного чувства собственного достоинства.

За британской пехотой следовали американские ганки с британскими экипажами на борту, потом собственно британские танки, а затем полевая артиллерия.

В общем и целом весь парад продлился два с половиной часа. Когда он завершился, около тридцати из нас получили приглашение на обед, который давал в резиденции французского губернатора генерал Жиро. Прием был сугубо официальным, но тостов не произносили. Как только обед закончился, большинству из нас пришлось срочно откланяться, чтобы до темноты успеть к местам дислокации наших подразделений.

Надеюсь, что этот парад — первый в ряду многих будущих триумфов, которые мне доведется праздновать.

Так уж вышло, что обратно мы снова летели при попутном ветре, дувшем со скоростью километров пятьдесят в час. В результате этого мы прилетели на полчаса раньше, чем рассчитывали.

За обедом в Танжере я встретил своего друга генерала Бриггса, командовавшего 1–й британской бронетанковой дивизией, и, воспользовавшись случаем, познакомил его с генералом Хармоном, командовавшим 1–й бронетанковой дивизией в нашей армии. У них нашлось много общего и было чем похвастаться друг перед другом.