Анджей Сапковский - Змея

— Не смог рассеять сомнения твоего сержанта, Тедди, old fellow? — засмеялся Ханивуд. — Пояснить ему смысл этой войны и Большой Игры? Есть у тебя для этого готовый текст? Тот, который нам выдал старый Стюарт в Пенджабе, в Мултани? Еще помнишь?

— Помню.

— Господа офицеры!

Генерал-лейтенант сэр Дональд Мартин Стюарт, кавалер Ордена Бани, шотландец, ветеран войн в Афганистане, Абиссинии и Индии во время Великого Бунта, перекинул сигару из одного угла рта в другой. Наконец, чтобы его лучше слышала довольно большая аудитория, вынул изо рта сигару. С явным сожалением.

Генерал Стюарт объяснил офицерам, что хотя их отправляют воевать в Афганистан, в действительности, главным врагом была и остается Россия. Мир слишком мал для двух империй, для Альбиона и России. Конфликт, начавшийся в Крыму, под Инкерманом и Балаклавой, продолжается. Вторжение в Афганистан необходимо потому, что это ворота в Индию. Индия — сокровище британской короны. И Москва мечтает его из этой короны вырвать. Все началось в 1813 году, после российско-персидской войны и заключенного в Гюлистане мирного договора, согласно которому России отошли Азербайджан, Дагестан и Грузия. Но московский медведь на этом не остановился. Пёр дальше, к Индии, захватывая все, что лежит на дороге к ней. Ханства Ташкент, Хива, Бухара и Самарканд стали частью российской империи.

Это The Great Game, Большая Игра. И в этой игре нужно подвинуть российского сатрапа. Дальше на его дороге лежит Афганистан. Царь Алекс вынудил эмира Афганистана принять российскую миссию. Мы знаем, что означает дипломатическая миссия Петербурга и кому она торит дорогу. Сейчас, когда вице-король Индии пожелал, чтобы эмир Шер Али принял также и британскую миссию, эмир отказался. Научим же афганских дикарей, что значит отказать Британии. Далее генерал перечислил, какие силы пойдут на Афганистан. Такой наш ответ на русский гамбит в Большой Игре. И это первый шаг к тому, чтобы вытеснить Россию из Средней Азии, прижать ее к Каспийскому морю и в этом море утопить. Боже, храни королеву!

Виллафби быстро встал, посмотрел, заслоняя ладонью глаза.

— Придется закончить дискуссию, господа офицеры, — холодно сказал он. — Быстро допиваем чай. К нам едут, причем галопом. Чарли Блай, штабной курьер. Наверняка с приказом о срочном марше. Видимо потому, что бригадир Джордж Барроус, наш высокочтимый вождь, мечтает самолично пожелать нам хорошего дня.

Ветер подул сильнее, резкими порывами, крупинки песка и щебня забарабанили по пробковому шлему. Эдвард Драммонд поправил закрывающий нос и рот голубой кашемировый шарф, купленный еще в Кветце. Солнце, хотя и мутное от пыли, палило жаром, окружающий деревню глиняный забор нагревал руку как кафельная печь.

Война окончена. Али Масджед, Пейвар Котал, Футехабад, Шерпур — битвы, выигранные за год и восемь месяцев, одерживается победа за победой. Чему тут удивляться, мы превосходим техникой, обученностью, моралью, превосходим европейскостью. Что эти несчастные туземцы могут нам противопоставить? Копья и кремневые топоры. Изгнанный из Кабула эмир Шер Али умер в Мазари Шарифе, не дождавшись российской помощи, о которой умолял. Его сын и наследник Якуб Хан отрекся от престола. Другого сына, Аюб Хана увезли на запад, в дальний Герат. Разделяй и властвуй, как говорил Ханивуд, divide et impera. Разделили Афганистан на провинции, губернаторами сделали людей, нам преданных, таких, которыми можно манипулировать. А сейчас, когда генерал Робертс разгромил Мохаммада Джана под Кабулом, а Стюарт уничтожил дикие племена на юге, уже никто в Афганистане не может дать отпор. Возвращаемся домой. Отсюда, с Хушки Нахуд он напишет Шарлотте последнее военное письмо. О, самое время. Так давно не писал ей.

Что-то шевельнулось меж камней, там где стена развалилась, превратившись в груду камней. Что-то сдвинулось и блеснуло золотом. Змея, подумал он, и схватился за кобуру. Расстегнул, положил руку на рукоятку адамса, но что-то удержало, и он не вынул револьвер. Вновь подул ветер, сыпануло песком. Драммонд заморгал слезящимися глазами. Когда снова их открыл, от гада не было и следа, скрылся среди стертых, битых глиняных кирпичей. Руководствуясь импульсом, он хотел пойти в ту сторону, но что-то его опять остановило, какой-то голос, какое-то предчувствие, какое-то внезапное беспокойство, сильное, как сигнал тревоги.

Золотая змея, подумал он, что за вздор. Не бывает таких змей. Это только отблеск, мерцание кварца в песке. Каждый видит такое в этом дрожащем от жары воздухе. Только золотой отблеск.

Иллюзия. Fool’s gold.

Он потер лицо. На перчатке остался песок

— Драммонд!

— Барр!

— В часть, быстро. Вернулись разъезды. Поход, dear boy, поход. Аюб Хан с целой армией продвигается из Герата! Направляется на Газну, угрожает отрезать нас от Кабула! Его форпосты видели уже под Санг Буром и Майвандом. Высланные против туземцев войска взбунтовались и примкнули к восстанию. Барроус приказал походным маршем идти под Майванд силой бригады, кавалерии и пехоты! Нас ждет битва, Тедди, битва! Может, лучшая в этой войне. Гип, гип, ура! Вперед, шестьдесят шестой! Garryоwen! Garryowen in glory!

— Harry!

— What?

— Shut up, will you?

— Пойдем. Иди за мной.

Он узнал этот голос. Напевно-свистящий, полифонический, тихий, но звучный и выразительный.

Стена расщелины расступилась. Там, где разлом кончался, в том месте, где раньше была только узкая щель в скале. Теперь эта щель с грохотом раздвинулась. Этого нет на самом деле, подумал Леварт, это героин. Дурной трип. Очень, очень дурной трип.

Она быстро ползла вперед. Он шел следом. Щель была узкой, а местами сходилась так, что он вынужден был протискиваться боком.

Стены были неровные, шершавые, как наждачная бумага, покрытые переплетающимися узорами, напоминающими прожилки листьев. Или систему вен и артерий. Что-то блеснуло на гравии. Монета. Он наклонился и поднял ее. На аверсе была видна голова слона. На реверсе надпись: BASILEOS DEMETRIOU и изображение кадуцея, обвитого двумя змеями, повернувшими головы навстречу друг другу. Меркурий, двуединое божество, вспомнил Леварт. Манихейское равновесие Добра и Зла. Агатодемон и Какодемон, Ормузд и Ариман.

Еще через несколько шагов лежала шапка с офицерской кокардой, рядом бинокль и полевая сумка.

Леварт догадался, кому это принадлежало. Но это его не волновало. Был в эйфории.

Щель сжалась, образуя в конце арку, выход в пещеру. Змея вползла в темноту. Он вошел за ней. В его уши вдруг ворвался шум, гам, крики, звон кубков, женский смех и писк.