Станислав Бискупский - Парни из Островецких лесов

На чердаке пахло зерном и старыми вещами. На стропилах крыши висела отслужившая свой век упряжь, болтались какие-то веревки. Около трубы лежали дырявые чугунки, битая посуда, рассохшаяся бочка — словом, забытое, никому не нужное «богатство», но хранимое главным образом потому, что когда-то за него были уплачены деньги.

Обследовав чердак, Юрек посмотрел наружу через проделанную в крыше дыру и замер от неожиданности. То, что открывалось его взору, поразило его: через поля широким полукругом к деревне двигалась длинная цепь людей. Лучи утреннего солнца отсвечивали на касках, оружие они держали наизготовку, как охотники, ожидающие внезапного появления зверя.

Юрек быстро спустился по лестнице вниз, растолкал Лёлека и Василя.

— Немцы!

Василь уже натягивал сапоги, Лёлек в шапке, как обычно, надвинутой на правое ухо, выскочил во двор. Завязывать бой в деревне партизаны не хотели. Поднятые по тревоге группы быстро отходили к опушке леса. Сашка, Зигмунт, Береза, Олек и Вереск быстро отдавали распоряжения.

Немцы окружали партизан. Было ясно, что без боя не обойдется. Партизаны расположились замкнутым четырехугольником.

Партизаны залегли на опушке леса. По цепи передали приказ: «Без команды не стрелять».

Олек со своим отрядом занимал одну из сторон четырехугольника, его соседями были Береза и Вереск. Юрек залег за дубом, наблюдая, как Василь располагался в удобной ложбинке. Взглянув на Юрека, Василь ободряюще подмигнул ему:

— Держись, сынок! — и перевел взгляд в сторону врага.

Немцы, вероятно, заметили подозрительное движение. Они удвоили внимание, шли медленно, осторожно. Юрек наблюдал, как расстояние все сокращается. Вспотевшая ладонь судорожно сжимала винтовку. Прищурив левый глаз, он выбирал цель.

Лес стоял тихо, зачарованно, ждал. Немцы шли осторожно, с опаской, как по заминированному полю. Чернеющая стена леса грозно надвигалась на них. Ее молчание выводило их из равновесия. Им хотелось, чтобы партизаны открыли огонь и тем самым раскрыли свои позиции. Тогда было бы легче провести атаку, стреляя из автоматов, ручных и станковых пулеметов. Они верили в силу своего оружия, но боялись оказаться застигнутыми врасплох.

Юрек, не отрываясь, смотрел в их сторону. Фигуры немцев приближались и увеличивались с каждой минутой. Уже было слышно, как они переговаривались между собой, можно было различить отдельные лица. Это была его первая непосредственная встреча с врагом в бою.

На других участках тоже было тихо и спокойно. Береза в резиновом плаще присел на одно колено, наблюдая из укрытия за надвигающейся цепью гитлеровцев. Он одним глазом поглядывал на Сашку и удивлялся его спокойствию.

Лес был относительно небольшой. Немцы хотели окружить его, чтобы партизаны не смогли уйти. Кто-то, по-видимому, донес им, что отряды расположились именно здесь. Они намеревались атаковать их еще в деревне, однако бдительность партизанских дозоров расстроила планы фашистов. Бой им предстояло принять в менее выгодной позиции, в лесу. Так или иначе, враги были уверены, что на этот раз партизаны будут полностью разбиты.

Сашка понимал всю трудность положения партизан. Обстановка была действительно очень тяжелой. Еще перед занятием обороны состоялось короткое совещание командиров. План был простой: если не удастся задержать немцев на опушке леса, если кольцо вокруг отрядов будет сужаться, необходимо будет попробовать прорваться в четырех направлениях. Другого выхода не было.

Не более сотни метров отделяло партизан от врага. Юрек теперь уже отчетливо их видел. Ожидание приказа усиливало беспокойство. Василь, сосредоточенный, внимательный и настороженный, лежал неподвижно. Немного дальше от него лежал Мох, брат майора Зигмунта, затем Лёлек, маленький, черный, как кот, приготовившийся к прыжку, еще дальше Янасичик, самый близкий друг Юрека в отряде Олека.

Их присутствие ободряло Юрека.

Вероятно, до немцев было не более шестидесяти метров, когда звук выстрела так неожиданно всколыхнул лес, что Юрек невольно наклонил голову и одновременно потерял из виду того немца, фигуру которого он держал на прицеле.

Немцы сразу же залегли. На секунду поле совершенно опустело, словно наблюдаемой партизанами цепи фашистов никогда в действительности не существовало. Только когда оттуда, со стороны врага, затрещали автоматные очереди, стало ясно, что немцы в нескольких десятка метров от них.

Гитлеровцы не жалели боеприпасов. Земля на поле заклубилась облачками пыли. Пули звучно ударяли в стволы деревьев, в землю.

Сначала Юрек ничего не видел. Огонь был такой сильный, что хотелось закопаться в землю. Он осторожно поднял голову. Пустое поле, лежавшее перед ним, косил свинец. Он постепенно начал привыкать к этому, стиснул винтовку и стал прицеливаться в невидимую тень. Выстрел неожиданно толкнул его в плечо, больно ударил в ключицу. Он перезарядил винтовку, прицелился, снова выстрелил. Лицо его горело. Он стрелял и стрелял, почти не целясь. Горячие гильзы обжигали руки.

Немцев по-прежнему не было видно, они залегли в ложбинках, за бугорками.

— Эй, сынок!

Юрек оглянулся. Василь что-то говорил ему, но из-за треска выстрелов он ничего не мог услышать.

— Не торопись, сынок! Помаленьку, помаленьку.

Василь перезаряжал винтовку, целился, стрелял и слегка подымал голову, стараясь увидеть результат своего выстрела. Стрелял Василь гораздо реже, но значительно эффективней. Юрек понял свою ошибку. Он ведь стрелял вслепую в сторону врага, не имея на мушке конкретной цели. А чтобы запугивать немцев звуком выстрелов, не стоило тратить боеприпасы.

Юрек теперь почти успокоился, он понял: немцы, чтобы выстрелить, тоже должны высунуться из-за укрытий. Он выжидал эти минуты.

Увидев показавшуюся из-за бугра фигуру немца, он выстрелил в ту сторону. Выстрел был неточный, но пригорок на некоторое время замолчал. Гитлеровец понял, что его засекли.

Василь одобрительно кивнул головой:

— Вот это да…

В эту минуту поле огласилось громким криком: немцы бросились в атаку. Сила огня партизан возросла. Кто-то сзади бросил гранату, которая пролетела большим полукругом над головами первой линии. Перед цепью атакующих немцев всколыхнулась земля, в небо взметнулся чей-то душераздирающий крик, он все усиливался и где-то на самой высокой ноте неожиданно оборвался.

Юрек видел перед собой только одну фигуру. Немец бежал на него, из-под каски смотрели злые глаза, полные ненависти и страха. Он стрелял из автомата наугад, посылал очереди вправо и влево. Юрек сам удивился, когда нажал спусковой крючок и немец неожиданно остановился, сделав полшага, раскинул обе руки в стороны и рухнул на землю.