Николай Стародымов - Киднеппинг по-русски

— Понятно. А что вы говорили о кавказцах, которые к вам заезжали за несколько дней до этого?

— С неделю назад ко мне в мастерскую заезжали какие-то трое крепких ребят. Все смуглые, с акцентом уже такие. Зажигание, говорят, барахлит. А там дела было — на пятнадцать минут. В общем, в мастерскую с такими пустяками уже редко обращаются. И при этом они спрашивали, до какого времени мастерская работает, все время говорили, что, наверное, доход хороший имеешь от этой мастерской. Я, конечно, отвечаю: какой тут доход… Если уже еврей занимается бизнесом, говорю, то все думают…

— Ясно. Вы кого-то конкретно подозреваете? Может быть, у вас есть враги, которые вам отомстить хотят за какие-то прошлые ваши с ними недоразумения? Может быть, у вас имеются какие-то денежные накопления, о которых кто-то посторонний знает?..

Губерман вильнул глазами:

— Да какие уже у меня…

— Подождите, Яков Семенович, я не о том сейчас. — Самопалов поднес к губам чашечку с кофе и внимательно наблюдал поверх ее края за реакцией Губермана. — Подумайте, кто из людей, с которыми вы сейчас или, быть может, в прошлом имели общие дела, мог остаться на вас в обиде и в отместку навести на вас вымогателей.

Губерман очень искренне развел руками: — Не знаю, гражданин следователь, даже не знаю, что и подумать…

Олег в какой-то момент усомнился: может, Сухостоев с каким-то умыслом специально на этого Губермана поклеп возвел? Но тут же отбросил эту мысль — ребята из второго отдела подтвердили, что этот скромный «бедный еврей» не так уж скромен и не столь уж беден. Да и Сухостоев, как ни верти, за свою жизнь боролся, ему врать особого резона не было.

Самопалов продолжал задавать Губерману профессиональные вопросы. Тот на них отвечал. А Поспелов между тем потихоньку потягивал «Чинзано». Нельзя сказать, что оно уж очень ему понравилось. Просто знал Сергей, что этот напиток стоит больших денег и неведомо, когда он сможет попробовать его в будущем.

Короче говоря, Поспелов слегка захмелел. А Самопалов этого не заметил.

— …Не знаю, гражданин следователь, не знаю, что и подумать, — мямлил Губерман.

— Знаете, Яков Семенович, — бесцеремонно вмешался осмелевший от выпитого стажер, — откровенно говоря, я вас не понимаю. Мы ведь к вам не в гости пришли, и не потому, что нам делать не хрен. Мы сюда пришли, чтобы постараться вам помочь, а вы заладили одно и то же: «не знаю, гражданин следователь, не знаю, гражданин следователь…» Как будто мы обязаны спасать вашего ребенка, в то время как вы что-то пытаетесь от нас скрыть…

— Сергей!

— Что «Сергей»? Олег Владимирович, да посмотрите внимательнее! Ведь видно же, что он что-то скрывает, говорить не хочет!

— Сергей, выпей кофе! И успокойся! А то я сейчас вышвырну тебя отсюда! — возвысил голос Самопалов.

— Хорошо, я молчу. Добавлю только одно: там наш товарищ, Яков Семенович, сейчас жизнью своей рискует для освобождения вашего сына. Слышите? Не деньгами рискует, а жизнью своей! А вы здесь юлите, как жареный угорь на сковороде, пытаетесь скрывать от нас что-то, чего-то не договариваете. Будто это мы вымогатели, а вы нам доказываете, что сумма выкупа для вас непомерна… Не так разве?

Во время всей этой перепалки Губерман молчал, опустив глаза и глядя на подрагивающие сплетенные сосисочки пальцев. Услышав вопрос Поспелова, он чуть вздрогнул. Потянулся к бутылке, налил всем по рюмке. Поднял свою хрустальную посудинку. Ни слова не говоря, выпил. Коротко взглянул на каждого из собеседников. И опять опустил голову.

— Я ничего не могу вам сообщить, что помогло бы вам в следствии, — выдавил наконец.

Было очевидно, что разговор окончен. Оперативники поднялись, холодно попрощались и вышли.

На улице Поспелов смущенно произнес:

— Олег Владимирович, извините, мне неудобно, что так получилось.

— Ты действительно сейчас не являл собой образец джентльмена, — согласился Самопалов. — Но в результате получилось как раз неплохо.

Стажер удивленно взглянул на капитана.

— По его поведению, — пояснил Самопалов, — спровоцированному твоей выходкой, теперь совершенно ясно, что, во-первых, у Губермана в самом деле есть что от нас скрывать; во-вторых, он знает больше, чем говорит; в-третьих, вполне вероятно, понимает, кто и кого на него навел. Ну, и главное: он никогда к нам не обратился бы, если бы не переживал так за сына. Тут наши чеченские друзья допустили промашку: Губермана они могли бы доить потихоньку, просто шантажируя. Украв Леонида, Аргун перегнул палку. Поэтому нам теперь нужно думать, как мы сможем использовать сложившуюся ситуацию в своих целях. — Олег похлопал молодого коллегу по плечу. — Так что все получилось неплохо, как в классической связке «доброго» и «злого» следователей. И все же в будущем от подобных экспериментов советую воздерживаться…

Самопалов достал сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся, ощущая, как привычный горячий дым вольготно разлился по легким. А потом хохотнул, шутливо ткнув юного коллегу кулаком в плечо:

— Ну а теперь объясни-ка мне, друг Поспелов, как это ты себе представляешь, чтобы на сковородке юлил жареный угорь? Тут ты в своем криминальном мастерстве, по-моему, несколько переусердствовал.

И они, дружно смеясь, зашагали к метро.

1.00

— Входи, Саша!

Валентина уже переоделась в модный спортивный костюм, выглядела уютно и привлекательно. И теперь сидела в подслеповато освещенном купе, с ногами забравшись на потрепанный дерматин полки.

…Как и обещал Громов, в вертолет их посадили без проблем. Правда, вертолетчик был приятно удивлен, увидев в числе «сотрудников милиции» очаровательную девушку. Он галантно протянул ей руку и помог взобраться по ребристым ступеням трапа, который тут же втянул внутрь и бросил посреди салона. Что-то прокричав сквозь рев двигателя, он ушел в кабину пилотов. Давно вихривший лопастями воздух «Ми-26» взвыл еще выше, чуть оторвался от бетона, сделал контрольное зависание и, опустив лоб, плавно пошел влево и вверх.

— Саня, как тебе это удалось? — восхищенно допытывалась Валентина.

Александр загадочно улыбался и не отвечал. Правду говорить было нельзя, а ничего правдоподобного почему-то не придумывалось.

Новые впечатления, красивый вид под «лысым» колесом в лучах заходящего солнца — перелет на юг показался очень недолгим…

В Беслане садились уже в темноте. Лишь далекие снежные вершины Кавказа светились в темном небе.

На посадочной площадке их ждала машина, что немного смутило Максимчука и вовсе сбило с толку журналистку.

Молчаливый водитель в безликом камуфляже подошел к ним, едва они спрыгнули на землю из распахнутой дверцы рукотворной стрекозы.