Мак Химэн - Трудно быть сержантом

— Что ж, я могу писать не хуже других, — сказал я.

— Ну, вот и пиши, — проговорил радист уже более мягко, даже с оттенком просьбы.

Я сел на свое место и стал записывать точки и тире. Но так как они звучали для меня совершенно одинаково, я записал их в одну колонку и на этом закончил работу, которая меня нисколько не интересовала.

Все было бы хорошо, если бы только сержант Кинг не принял все так близко к сердцу. Но и он согласился, что радист вел себя довольно неблагоразумно.

— В самом деле, почему он сам не поправил тебе наушники так, чтобы ты мог все слышать? — сокрушался он.

Потом он сказал мне еще что-то в этом духе и еще раз напомнил, что я должен стараться, так как это не простые занятия, а уже экзамены.

— Остальные экзамены будут легче, Уилл, и, если ты будешь делать все, как тебе скажут, я почти уверен, что мы их выдержим. Ты слышишь, что я говорю? Ты слушаешь меня? Вот, смотри, я достал вопросы почти всех экзаменов. Перед сдачей мы сможем подготовить ответы на них, все будет в порядке. Но тебе нужно стараться, Уилл. Главное, слушай то, что тебе скажут, — закончил он.

Я старался и остальные экзамены сдавал лучше, чтобы хоть немного угодить сержанту Кингу. Сержант гордился моими успехами. А один экзамен я выдержал так хорошо, что Кинг сказал, будто никому не удавалось достигнуть таких результатов за все время существования части. Мне казалось, что от этого он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

Этот экзамен заключался в том, что нужно было в течение определенного времени собрать узел какого-то механизма из деталей толщиной не больше мизинца. Капрал, объяснявший задачу, предупредил:

— Их можно соединить только одним способом, поэтому вам придется пошевелить мозгами.

Перед каждым положили детали. Одни из экзаменаторов держал наготове секундомер, а другой скомандовал:

— Внимание, начали!

Все приступили к сборке. Я тоже принялся за дело. Сначала у меня ничего не получалось, но потом я догадался, как надо действовать. На одной из деталей я заметил выступ. Приложив некоторое усилие, я вставил его в углубление другой детали, и они прочно соединились. Поставить на место остальные детали для меня уже не составило большого труда. Сборку я закончил раньше всех. Я поднялся, отдал работу капралу и собрался уходить, но вижу, что он смеется и вертит мое произведение в руках.

— Что ты сделал с этой штукой? — спрашивает он.

— Я собрал ее, как вы сказали, — отвечаю. Капрал долго вертел в руках собранный мной узел, пытаясь разъединить детали, но у него ничего не получалось, потому что я очень крепко их соединил.

— Подожди здесь минутку, — проговорил он, — я схожу к сержанту.

Он подошел к сержанту, показал ему мою работу, тот внимательно осмотрел ее, хотел что-то отвернуть, но только покачал головой и спросил:

— Кто же это сделал?

Капрал указал на меня. Тогда сержант подошел ко мне и говорит:

— Как же это ты собирал? Я ответил, что так же, как и другие. Тогда он снова попытался разобрать механизм, но так и не смог.

Сержант и капрал долго спорили, как лучше разъединить детали. Капрал спросил:

— Ну, а какую же ему ставить оценку? Взглянув на него, сержант ответил:

— Ваше дело оценить его работу. Разве это так трудно?

А сам, покраснев от натуги, продолжал вертеть мою работу в руках.

— Да, — проговорил капрал, — я должен ставить оценку за сборку узла одним способом. Кто же мог знать, что его можно собрать еще и по-другому? Что можно поставить за такую сборку? Наконец экзаменаторы позвали лейтенанта, и мне показалось, что я провалился. Теперь уже три человека трудились над моим произведением. Притащили скамью, инструменты. Лейтенант держал механизм, а сержант бил по нему молотком. Дело уже близилось к концу, как вдруг молоток сержанта стукнул лейтенанта по руке. Тот подпрыгнул и стал ругаться на чем свет стоит. Все это тянулось так долго, что мое терпение лопнуло, и я ушел, не дождавшись результата. Позже я узнал у сержанта Кинга, что экзамен я все-таки выдержал. Мне было очень приятно видеть, какую радость я ему доставил. Он был счастлив, как никогда, и. похлопав меня по спине, с гордостью проговорил:

— Да, друг Уилл, я думаю, что ты станешь классным специалистом. Мы покажем, на что способны военно-воздушные силы. Дела мои шли хорошо, и за другие экзамены я совсем не беспокоился. Правда, на одном экзамене, который я сдавал майору, чуть было не вышла неприятность. Этот майор был какой-то странный и очень грубо разговаривал с людьми. Он носил большие очки с толстыми стеклами, за которыми его глаза казались большими, как у коровы.

Когда мы вошли в комнату, майор стоял, заложив руки за спину, слегка покачиваясь, Он сразу уставился на меня, как будто бы уже знал кто я. Я тоже стал внимательно его рассматривать, и мне стало казаться, что я его где-то видел. Я кивнул майору и поздоровался с ним, но он смотрел на меня, не отвечая. Я стал вспоминать, где я мог видеть этого человека, и некоторое время мы так и стояли, уставившись друг на друга. Наконец майор повернулся, подошел к сидевшему у стола капралу и заговорил с ним, время от времени поглядывая на меня, а капрал и знак согласия то и дело кивал головой. Кончив говорить с капралом, майор взглянул на меня еще раз и вышел в другую комнату.

Вскоре и нас привели туда же. В комнате стояли столы, по обеим сторонам которых были расставлены стулья. Нас посадили по одну сторону, а вошедшие вскоре офицеры сели по другую. Среди них я увидел майора. Он сел как раз напротив меня. Я опять кивнул ему и поздоровался, но он ничего не ответил и начал молча перебирать лежавшие на столе бумаги.

Наконец майор поднял на меня глаза, спросил фамилию и стал что-то записывать, не глядя на бумагу. Я опять обратил внимание на его глаза. Теперь я рассмотрел, что они были серые с черными крапинками. Мы некоторое время смотрели друг на друга, пока майор не спросил:

— Вы откуда, Стокдейл?

Я ответил, что из Джорджии.

— Это небольшой штат, не так ли?

Такое заявление мне показалось не очень-то любезным.

— Да, — ответил я, — но я не занимаю целый штат. Я живу в одном из его небольших местечек.

— Это там, где растет табак на дороге, да? — проговорил он, продолжая пристально смотреть па меня.

— Может быть, и растет, но не у нас, — возразил я. — Мне не приходилось видеть, чтобы табак сажали на дороге. Вы, наверное, совсем из другого района.

— Нет, я вообще никогда там не был, — проговорил майор и, посмотрев на меня еще внимательнее, добавил: — Не думаю, что когда-нибудь поеду туда. Что ты на это скажешь?

Проговорив это, он наклонился ко мне через стол, и в первую минуту я не знал, как вести себя. По тону разговора мне казалось, что майор относится ко мне по-дружески, но его слова доказывали совсем обратное, и никто за всю мою жизнь так не смотрел на меня. Поэтому я просто не знал, что делать, и проговорил: