Мариус Габриэль - Маска времени

Кандида повиновалась.

— Ты холодна как лед, — зашептал Дэвид, обнял девушку и притянул ее поближе к себе. Их нагие тела оказались теперь совсем рядом.

— Так ведь лучше, не правда ли? — спросил он мягко.

Его тело пахло, словно свежеиспеченный белый хлеб. Девушка неловко прижалась к Дэвиду, желая обнять его в ответ и в то же время стесняясь это сделать. Он убрал мокрые волосы со лба Кандиды.

— А что же ты все-таки хочешь узнать о миссис Симпсон?

— Расскажи, как она выглядит, — еле слышно произнесла девушка.

— Очень тонкая и стройная. Худые руки, узкая талия и узкие бедра, тонкие ноги. Она могла бы спокойно обвиться вокруг своего принца, как вьюн. Вот так, например.

И он взял руки Кандиды и обвил их вокруг своей талии, прижав ее щекой к своей груди.

Нервы девушки были напряжены до последней степени. Никогда еще они не были так близки. Что-то в выражении его лица, в тоне его голоса возбуждало Кандиду.

— Принцу нравились эти объятия. Ему нравилось ощущать ее покладистость, мягкость и гибкость. И тогда он начинал целовать ее здесь… здесь… и здесь…

Кандида чувствовала, как губы Дэвида касались ее висков, запястий.

— А она улыбалась и знала, что он принадлежит только ей. Она вытягивалась, словно кошка, и мурлыкала от удовольствия. Принцу очень нравилось это. Вот почему он буквально осыпал ее драгоценностями. И она стала подобна океанскому лайнеру в ночи, сияющему огнями своих палуб. Принц обожал ее.

Лицо Кандиды оказалось сейчас у шеи Дэвида. Его губы по-прежнему касались виска девушки. Она ощутила тепло его дыхания, а голос его, казалось, обладал гипнотической силой.

— Представь, Кандида, что ты можешь то же самое, и тогда ты — богиня, богиня любви.

Дэвид взял ее за подбородок и поднял лицо. В отблесках огня его глаза казались бездонными. Буран продолжал бушевать за стеной, а здесь, внутри, казалось, разлился целый океан безмолвия.

— Я тоже осыплю тебя драгоценными камнями, — тихо произнес Дэвид. — Я повешу сапфировые звезды здесь и здесь.

И он тронул пальцем мочки левого и правого уха.

— Бриллиантовое ожерелье окажется здесь.

Палец Дэвида мягко скользнул по шее девушки. Кандида даже поежилась от удовольствия. Это дикое сочетание невероятного удовольствия и страха доводило ее до исступления.

Дэвид склонился, чтобы поцеловать девушку, и она нашла в себе силы и не вырвалась из его объятий, не выбежала прямо в снежный буран. Его губы мягко коснулись губ Кандиды.

— Прекрасно, — произнес он после небольшой паузы. — Разве нет?

— Да, — зашептала в ответ Кандида.

— И никого больше. Только ты да я.

Она почувствовала, как Дэвис касается ее груди.

— Нет, не надо.

Но он, кажется, даже не услышал ее протеста.

— Ты так хорошо пахнешь, — шептал Дэвид. — Тебе не надо духов. Кандида. Твоя кожа сохранила в себе ароматы луга. И бриллианты тебе тоже не нужны.

Казалось, что он берет своей рукой не грудь, а само сердце. В голове у Кандиды все смешалось. Она знала, что Дэвид хочет сейчас сделать с ней. То, о чем она тайно мечтала, начало сбываться. Она молилась только, чтобы Дэвид был нежен с ней и не разбил бы неосторожно хрупкий кристалл внутри нее.

— Не делай мне больно, — попросила девушка. Его губы жадно слились с ее губами.

Кандида вернулась спустя несколько часов, когда буран почти закончился. Она устала, но усталость эта была сродни сладкой истоме, и теперь она несла в себе тайну. Кандида вошла на кухню и увидела, что Джозеф вышел из своего укрытия и сейчас, завернувшись в одеяло, сидел у самого огня. У раненого явно был жар.

— Отец с ног сбился, разыскивая тебя. Где ты была, Кандида? — начала Роза.

— Меня застал буран, мама. Пришлось укрыться в сарае на вершине холма.

— Дура. Ты что, решила замерзнуть до смерти? Высуши волосы и садись ближе к огню, пока я приготовлю тебе горячую воду.

Кандида обвязала голову полотенцем и села напротив Джозефа. Он поднял голову и хмуро посмотрел на девушку. Кандида сразу же поняла, что американцу все известно. Это можно было прочитать в его взгляде. Но как он смог догадаться? Кандиду поразила эта мысль.

— Зачем вы сделали это? — еле слышно прошептал Джозеф.

Кандида вспыхнула от неожиданности, и лицо ее залила краска. Но отпираться было глупо.

— Потому что люблю, — зашептала в ответ девушка.

— А он?

— Тоже.

Лицо Джозефа превратилось в застывшую маску.

— Кандида, Кандида! Какая же вы глупая. Она чуть не расплакалась от таких слов.

— Да как вы смеете? Он любит, любит меня.

— Такие люди, как он, не могут любить таких женщин, как вы.

— А кто же тогда будет любить меня? — прошептала девушка. Они продолжали разговаривать так, чтобы никто их не услышал, и вся сцена казалась очень странной. — Кто?

— А вы не догадываетесь?

— Вы?

Взгляд его тяжелых глаз вбирал в себя Кандиду всю целиком, без остатка.

— Да. И буду заботиться о вас лучше, чем Дэвид Годболд.

Кандиде показалось, что она оказалась сейчас на краю пропасти и готова вот-вот сорваться вниз.

— Я не верю вам. Не верю. И никаких надежд, Джозеф, я вам не давала.

— Это все равно не остановит меня.

— Не говорите так, вы не имеете права.

— Он погубит вас.

Кандида готова уже была вскочить с места и убежать, как вдруг ощутила крепкие пальцы Джозефа, которые до боли впились в ее запястье.

— Он не для вас. Он оставит вас даже беременную.

— Вы сошли с ума. Дэвид лучше вас как мужчина. И этого вы никак не можете ему простить.

— Я не могу ему простить только одного: он губит вас.

— Вы думаете, что я не вижу вашей ревности?

— Называйте это как хотите.

Кандида попыталась освободить свою руку, но Джозеф продолжал держать ее мертвой хваткой.

— Вы просто ревнуете. И готовы все отдать, чтобы только оказаться на его месте. Вы, и только вы по-настоящему хотите меня использовать. Вы — самый настоящий лжец, а не Дэвид!

— Не говорите так со мной, Кандида. Я действительно люблю вас.

— Никогда не говорите мне этого. Никогда!

Его глаза еще какое-то время продолжали смотреть на Кандиду, а затем вдруг резко погасли, и взгляд стал блуждающим, отстраненным.

Не говоря ни слова, американец отпустил ее руку, и голова его безжизненно упала на грудь.

Кандида выскочила из кухни, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Как он посмел! Как он посмел задеть самые сокровенные чувства Кандиды!

Немного успокоившись, она забралась в таз с теплой водой. Теперь Кандида чувствовала только грусть и меланхолию. Ей уже никогда не быть такой радостной, как прежде: Джозеф постарался.

Как он смог узнать обо всем? Он что? Ясновидящий? Ему удалось с помощью чар подглядеть за всем, что произошло в сарае? А взгляд американца был полон такой неподдельной боли и страдания, что в эти глаза просто было страшно смотреть.