Василий Крысов - «Батарея, огонь!»

— Куда будем отходить, товарищ лейтенант? — возбужденно вопросил Валерий. — Немцы кругом!

— В любом случае будем драться! А теперь заводи двигатель и вперед! В тыл к немцам!

Когда самоходка вошла в лощину и немцы потеряли нас из вида, мы повернули на девяносто градусов и пошли на Лозовик. Остановились в километре от села в кустарнике. Уже вечерело, но мы рассмотрели больше двадцати танков в садах на западном краю села.

— Как себя ведет мотор? — спрашиваю.

— Почти нормально. Только по полю не тянет на четвертой скорости.

— Сиди на месте, я сползаю на холм.

С возвышенности определил ближайший танк — по нему-то первым выстрелом и ударим. Это был тяжелый танк, но мы зайдем сбоку.

Самоходка подошла к заросшему кустарником холму и остановилась. Двумя бронебойными снарядами в правый борт Валерий зажег танк. Тотчас открыли огонь все остальные!

— Товарищ лейтенант, а что будем делать, если они пойдут на нас? — с опаской спросил Королев.

— Наверняка не пойдут! Мы их обстреляли, обстановка для них неясная — забоятся, как бы не попасть в тактическую ловушку или на засаду напороться. Заводи мотор. Будем выходить из «треугольника смерти». Двигаемся на Жидовцы! — А сам подумал: бог его знает, кто там сейчас — наши, немцы?

Уже было совсем темно, когда мы, оторвавшись от артобстрела, остановились у моста водяной мельницы перед Жидовцами. Прислушались. В селе было тихо, даже собачьего лая не слышно. Опасно было проводить самоходку по деревянному настилу. Затаив дыхание, я медленно вел тяжелую боевую машину, и все время перехода то под одной, то под другой гусеницей потрескивали доски, хотя рычаги бортовых фрикционов были неподвижны. Валерий тоже волновался, стоял в проеме люка с пулеметом в готовности открыть огонь.

Наконец мост остался позади, я облегченно вздохнул и остановил самоходку у первой же хаты. Вылез из машины и тихонько постучал в окно. Скрипнула дверь, вышел хозяин, нас оглядел с опаской.

— Есть в селе немцы? — без предисловий спрашиваю.

— Днем не было, а теперь не знаю, — ответил старик.

Поблагодарили и распрощались.

— А теперь, Валера, садись за механика и четко выполняй мои команды. От этого зависит наша с тобой жизнь, если на немцев напоремся.

Тихо, на малых оборотах, самоходка пошла по селу. Хаты уже окутало ночной мглой, но их белые стены хорошо просматривались на темном фоне окружения. Остановились возле знакомой школы, в отличие от белых хат плохо видимой в темноте. Услышав шум мотора, на улицу вышли Иван Мельник и жена его Мария Федотовна, подбежали к нам. Оказалось, немцев в селе нет. Нас сразу пригласили в хату. Пока мы разговаривали, к самоходке подошла группа вооруженных селян, возглавлял их Василий Белокур, он представился и назвал членов своей группы: Иван Ярый, Василий Шимченко, братья — Владимир, Михаил и Николай Аксененко, еще несколько человек. Это были крепкие ребята, все вооружены нашими автоматами ППШ, припрятанными с сорок первого. Они уже знали о нашем рейде по немецким тылам. Мы им дали две коробки немецких пистолетных патронов по 360 в каждой, а их попросили достать дизельного топлива, горючего у нас оставалось всего километров на тридцать. Мы с Валерием сразу же взялись ремонтировать двигатель, а парни Белокура заняли круговую оборону возле церкви, школы и по берегу Унавы.

Около полуночи над люком появилась голова Белокура:

— Товарищ лейтенант, за Унавой возле дороги от Корнина залегли какие-то люди и молчат, видно, заметили нас.

— Получше замаскируйтесь и внимательно следите за их действиями. Если услышите немецкую речь, стреляйте без предупреждения, — посоветовал командиру группы.

Минут через тридцать неизвестные исчезли, не предприняв никаких действий. Мы так и не узнали, кто там был, но решили, что это вражеские разведчики наблюдали за селом.

Перед рассветом с того же направления подошло несколько бронетранспортеров с пехотой. Остановились на другом берегу. Мы дали в их сторону три осветительные ракеты. Там засуетились, забегали, послышались приказы на немецком. Это послужило командой автоматчикам Белокура, они открыли огонь. Мы с Валерием тоже произвели два выстрела фугасными снарядами. Хотя в темноте прямых попаданий по бронетранспортерам не получилось, но у немцев началась паника, они поспешно отступили, даже не забрав убитых. Мы тоже боялись, что нам не поздоровится, если гитлеровцы такой оравой — бронетранспортерами и пехотой, ворвутся в ночное село, в селе ведь не применишь пушку, пришлось бы рассчитывать только на трофейный пулемет, с которым мы не расставались с Курской дуги. Но, к счастью, немцы, не зная обстановки, решили отойти, и все обернулось в нашу пользу.

На рассвете послышался скрип телеги, и вскоре мы с Валерием увидели Ярыго и Шимченко, на конной повозке они везли бочку. Сразу на сердце полегчало: заправим самоходку топливом. Методом сифона, через шланг, вставленный в горловину бочки, аккуратно залили в систему питания все двести литров дизельного топлива, не пролив ни единой капли мимо баков. Вроде бы все было не так плохо, двигатель исправен, половина баков заполнена топливом, но на душе было неспокойно. И вчера за весь день, и этой ночью я так и не смог связаться с полком. Вчера, наверное, не хватало радиуса действия радиостанции, но ведь сегодня мы находились значительно ближе. Оставалось предположить, что полк или ведет тяжелый ночной бой, или уже оставил Попельню. Приняли решение перекусить за вчерашние завтрак, обед и ужин, а потом прорываться через немцев к полку в Попельню.

Ребята Белокура по-прежнему дежурили на своих местах, и мы с Валерой зашли в хату Мельника. Мария Федотовна поставила на стол целое блюдо разваристой картошки, соленые огурцы и свежие красные помидоры, а мы открыли две банки американской тушенки и с большим аппетитом закусили вместе с хозяевами. Насыщались мы в весьма высоком темпе, одновременно посматривая в окно, выходившее в сторону перекрестка четырех дорог. Внезапно обостренный слух уловил гул танкового мотора. Все выскочили на улицу. Прислушались. Это был гул дизельного мотора — значит, нашего! Доносился он со стороны Попельни — и все явственнее! Мы с Валерием, оставив у калитки добрых хозяев, побежали к самоходке.

Через несколько минут из-за церкви выскочила комбатовская самоходка, на ходу развернулась и остановилась возле нашей машины. Погорельченко быстро спрыгнул на землю, поздоровался с нами за руки и бегло проинформировал о ситуации:

— Кольцо окружения прорвали. Сейчас с боями отходим в юго-восточном направлении, на Парипсы и Саверцы. Но у нас ранило Фомичева, тяжело, надо спасать. Экипажем пробиваемся через немцев в Фастов, спасти можно только в тамошнем госпитале. Уже трижды столкнулись почти нос к носу с немецкими танками, — закончил Погорельченко и глянул наверх.