Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны

Первые истребители «П-47» взлетели около 4.30. Им не приходилось прежде подниматься в воздух в ночное время, но все обошлось. Оказавшись в небе, они присоединились к воздушной армаде, направляющейся во Францию. Над ними летели «Б-17», ниже — «Мародеры» и «Дакоты». За «Дакотами» на буксире тянулись планеры.

Лейтенант (позднее генерал-майор) Эдуард Гиллер возглавлял звено из трех «П-47»: «Я помню довольно неприятный момент, когда мы стали набирать высоту, чтобы выйти из облачности. Нам встретилась группа «Б-26», и мы перемешались. До сих пор удивляюсь, как нам удалось миновать друг друга. Но и мы, и они пережили минуты неподдельного ужаса».

Некоторое утешение пилоты истребителей получили, пересекая Ла-Манш. «Корабли и суда всевозможных типов и размеров шли настолько плотно, — говорит лейтенант Чарлз Морл, — что по ним, казалось, можно перейти с берега на берег. Я подумал тогда: Гитлер, должно быть, свихнулся, решив, что Германия победит нацию, способную так набить боевой техникой и море, и небо».

Задание лейтенанта Гиллера заключалось в патрулировании побережья и предотвращении нападения немецкой авиации на десантников. «Но мы летели на такой высоте, — рассказывает он, — что фактически не имели представления о том, что делается под нами. Мы видели дым над кораблями, другие признаки какой-то жизни внизу, но неотчетливо, отдаленно, и не испытывали личной причастности к происходящему». Радары в Англии передали сообщение о немецких истребителях. Гиллер и еще несколько пилотов ринулись в указанный сектор, но обнаружили, что информация ошибочна.

Лейтенант Морл на своем «П-47» также патрулировал воздушное и морское пространство. «Мотаться взад-вперед в течение четырех часов по одному и тому же маршруту, — говорит пилот, — и искать противника, которого нет, было утомительным и нудным занятием».

Во второй половине дня Баренсфедд сопровождал группу «Дакот», буксирующих в Нормандию планеры. «П-47», летающим со скоростью 400 км в час, приходилось делать большие круги, чтобы постоянно держать в поле зрения тихоходные «С-47» и их планеры. Лейтенант вспоминает, как это было: «Боевое построение, расстояние метров 200–300, разворот, пересечение курсов, снова выруливаем в боевой порядок. Мы были так заняты, что не замечали, как бежит время. Конечно, мы следили, нет ли рядом вражеской авиации, но так и не заметили ни одного самолета. Во рту сухо, прилипло к сиденью заднее место. Тишина. Очень увлекательно!»

Планеры оторвались от «Дакот». Баренсфелд опустился ниже 300 м, чтобы довести их до Нормандии. Но «мягкой посадки» не предвиделось, везде торчали близко расположенные друг к другу живые изгороди: «Тяжело было смотреть, как планеры, сделав круг, врезались в зеленые заграждения. Я подумал: «Боже мой, вторжение обречено на провал, если оно зависит от этой «фанеры».

«П-38» («Лайтнинг — «Молния») — двухмоторный одноместный истребитель с двумя хвостовыми фермами («рамами»). Его сконструировал легендарный Кларенс «Келли» Джонсон из компании «Локхид» (позднее он создал шпионский самолет «У-2»), Немцы прозвали «Молнию» Gabelschwanz Teufel («Дьявол с двумя хвостами»). Из-за своеобразных очертаний истребитель выполнял задания по ближнему сопровождению. Считалось, что зенитчики на кораблях союзнического флота должны его опознать, даже если они не увидят белые полосы на крыльях и хвосте.

Хотя пилоты «П-38» и находились в непосредственной близости от событий, их ожидания «настоящих» воздушных боев также не оправдались. Они подверглись обстрелу с союзнических кораблей: военно-морская армада была слишком многочисленной, хорошо обеспеченной боеприпасами и жаждущей Действий. Но истребителям так и не довелось отстреливаться от самолетов противника. «Мы кружили и кружили над нашими кораблями, — говорит капитан Питер Муди. — Мы завидовали пилотам-истребителям, которым разрешили лететь к побережью Франции и выбирать цели по своему усмотрению. Я слышал, как британский радист передал пилоту:

— Роджер {35} 35 35 , Ред Ровер, отправляйся в Нормандию и резвись как хочешь!»

Вот что увидел другой пилот «П-38», лейтенант Уильям Саттеруайт уже на участке побережья «Омаха»: «Германская оборона оказывала жесточайшее сопротивление. Десантные суда переворачивались или взрывались. В прибое тонуло множество людей и техники».

В день «Д» союзники подняли в воздух 3467 тяжелых и 1645 средних бомбардировщиков, 5409 истребителей. Ни один самолет не был сбит люфтваффе. Зенитные батареи поразили 113 машин.

За исключением побережья «Юта», действия союзнических военно-воздушных сил в день «Д» не имели решающего значения. Главную свою задачу они выполнили в апреле и мае 1944 г.: изолировали район вторжения от железных дорог, сделали невозможным или серьезно осложнили передвижение немецких танков и грузовиков в дневное время, вытеснили люфтваффе из Франции.

Что им не удалось осуществить? Союзники не смогли разработать доктрину применения тяжелых бомбардировщиков для тактической поддержки наземных войск и способы установления коммуникаций между подразделениями, ведущими бои на земле, и пилотами тех же «П-38», желающими им помочь. Техника координации «земля — воздух» появилась позднее и в декабре 1944 г. в битве «за выступ» в Арденнах сыграла решающую роль в достижении победы.

Я повторюсь, но отмечу еще раз: то, что авиация осуществила до наступления дня «Д», стало неоценимым вкладом в успешное проведение операции по вторжению. Небо полностью контролировалось союзниками. Это можно проиллюстрировать лишь одним примером — единственным бомбардировочным налетом люфтваффе на побережье, где высаживался десант. Немцы предприняли рейд после захода солнца в день «Д». На «Омахе» в прибрежных водах сгрудились ДКТ, боты Хиггинса, а на пляжах — танки, орудия, грузовики, джипы, войска — заманчивая цель для нападения.

Над «Омахой» появились четыре двухмоторных «Ю-88» {36} 36 36 . Небо сразу же осветилось трассирующими пулями, по бомбардировщикам начали бить все пулеметы и зенитки на берегу и на судах. «Огневой вал был громовым и устрашающим, — вспоминает наводчик Доналд Портер, ждавший на ДСП своей очереди сойти на берег. — Низко летящие пули в основном из пулеметов калибра 12,7 мм заставляли нас пригибаться. Немецкие самолеты шли на нас на очень малой высоте. Я стоял на узкой и переполненной людьми палубе. Меня могли спасти только каска и два одеяла».

Портер взглянул вверх и увидел трассирующие пули прямо над головой: «В этот момент «Ю-88» превратился в сплошное пламя от крыла до крыла. Казалось, что горящий самолет падает на нас, и мы продолжали в него стрелять. Потом он словно заскользил вниз и с шипением нырнул в воду, буквально метрах в пятидесяти от правого борта».