Стивен Амброз - День «Д». 6 июня 1944 г.: Величайшее сражение Второй мировой войны

6 июня в 4.00 ДСТ достигли транспортного сектора «Омахи». В 4.15 они выдвинулись из положения 1 на линию боевой готовности. В 5.10 суда заняли позиции в 5 км от берега. В 5.22 они выстроились для выгрузки десанта. Хотя по-прежнему дул сильный западный ветер, корабли уже находились под защитой полуострова Котантен, и волнение моря казалось достаточно умеренным.

За ДСТ следовали линкоры, крейсеры и эсминцы. Флот союзников состоял из шести линкоров (три американских и три британских), 20 крейсеров (три американских, три французских, остальные — британские и канадские), 68 эсминцев (31 американский, один норвежский, один польский, остальные — британские и канадские). Линкоры были Довольно старые. «Неваду» с 10 14-дюймовыми орудиями (355,6 мм) спустили на воду в 1916 г. (единственный линкор, оставшийся на плаву после Перл-Харбора). «Техас», вооруженный десятью 14-дюймовыми орудиями, был старше «Невады» на два года, а «Арканзас» (спущен на воду в 1912 г., 12 12-дюймовых орудий — 304,8 мм) подлежал списанию и сохранился только из-за начавшейся войны. Британскому «Уорспайту» исполнилось 29 лет. Он имел на борту восемь 15-дюймовых орудий (381 мм), столько же, сколько другой британский линкор «Рамиллис» (спущен на воду в 1917 г.). Самым новым был британский линейный корабль «Родни» с девятью 16-дюймовыми орудиями — 406,4 мм (спущен на воду в 1927 г.).

«Старыми дамами» называли моряки линкоры. Тем не менее именно этим кораблям предстояло вести дуэль с германскими батареями. На «Юте» немцы держали 110 орудий калибром от 75 до 170 мм. В глубине обороны у них было 18 батарей, самая большая состояла из четырех 210-мм орудий и укрывалась в казематах у Сен-Маркоф. На «старых дам» возлагалась ответственная миссия — отвлечь на себя огонь тяжелой артиллерии противника. Ожидалась потеря одного-двух линкоров.

Основная группа эсминцев шла за крейсерами и линкорами, но впереди транспортных судов, ДСП, ДССК, ДСУ (десантных судов управления, которые часть пути находились на борту ДКТ и затем были спущены на воду шлюпбалками). Десантная армада состояла из 229 ДКТ, 245 ДСП, 911 ДСТ, 481 ДССК, которые передвигались самостоятельно, и 1089 ДССПЛС, добиравшихся до транспортной зоны на палубах ДКТ. Вместе с ними в Нормандию направлялись корабли береговой охраны, сторожевые катера, а также списанные суда, предназначавшиеся для затопления возле «Золота» и «Юты», чтобы создать искусственные гавани.

Еще более громоздкими и неуправляемыми, чем ДСТ, были паромы «Райноу» и баржи, которые состыковались и буксировались ДКТ. На них перевозились грузовики, джипы, бульдозеры и другая тяжелая техника.

Американское военное транспортное судно «Бейфилд» служило штаб-квартирой для генерал-майора Реймонда О. Бартона, командующего 4-й пехотной дивизией. Палубы флагманского корабля битком набиты солдатами и матросами. Среди них выделялся заместитель Бартона — бригадный генерал Теодор Рузвельт. Он держался спокойно, уверенно, старался воодушевить войска. Ветераны 4-й дивизии хорошо помнят эту встречу с самым пожилым десантником, идущим в бой в день «Д». Генерал запел и попросил всех к нему присоединиться. Вот как описывает этот эпизод лейтенант Джон Роберт Льюис: «Во время перехода через пролив мы собрались на палубе «Бейфилда» и пели «Боевой гимн Республики» и «Вперед, солдаты-христиане». Особенно грустно звучали слова: «Бог умер, чтобы сделать людей святыми, а мы умрем, чтобы сделать их свободными».

Джозеф Донлан, радист «Бейфилда», подумал тогда, что как раз в эти минуты его однокашники сдают выпускные экзамены. Если бы он не пошел на флот, то сейчас был бы вместе с ними.

На ДКТ 530 в рубку к капитану Антони Дьюку поднялся матрос Джини Сайзмор. Еще перед отплытием из Англии он сказал Дьюку: «Мне всего пятнадцать лет, капитан. И я не хочу умирать». (Когда Джини брали на военную службу, он утаил свой настоящий возраст.) Дьюк ответил:

— Ничего, Сайзмор. Все равно тебе придется пойти с нами.

— Капитан, мне страшно, — снова заявил матрос. — Отпустите меня на берег. Сейчас же!

— Мне жаль, — ответил Дьюк, — но все, что я могу сделать для тебя, это приказать, чтобы ты появлялся на мостике каждый час. Тогда я буду знать, как твои дела, а ты сможешь проверить, как идут дела у меня».

Сайзмор так и поступил и чувствовал себя отменно.

ДКТ 530 держал курс на побережье «Золото» и шел вторым во флотилии из 12 кораблей. Дьюк распорядился снять аэростат заграждения. Канаты раскачивались на ветру и могли зацепить кого-нибудь из команды. Освободились от аэростатов и капитаны других ДКТ.

Дьюк вспоминает: «Господи, как я поражался той силе, которая накатывалась на Нормандию. Море затмил нескончаемый, бескрайний строй кораблей».

Несмотря на ветер и штормовые волны, тысячи больших и малых судов продвигались к берегам Франции почти в соответствии с графиком и без каких-либо крупных столкновений, Это, по словам адмирала Морисона, казалось настолько невероятным, что наводило на мысль о «божественном предназначении».

Против такой мощи немцы могли выставить горстку канонерок, несколько подводных лодок, торпедных катеров и больше ничего. В Первой мировой войне Германия соперничала с Великобританией на морских просторах. К 1944 г. она располагала лишь тремя кораблями, превосходящими эсминцы, — крейсерами «Принц Евгений», «Нюрнберг» и «Эмден», но все они в день «Д» пребывали в портах.

В 23.00 «Невада» в сопровождении американских крейсеров «Куинси», «Таскалуса» и британского «Блэк Принс» покинула «Площадь Пиккадилли» и взяла курс на юго-юго-восток к «Юте». В 2.30 линкор занял позиции в 11 милях от берега. «Когда мы приближались к месту назначения в заливе Сены, — говорит лейтенант Росс Олсен, — у нас возникло ощущение, что мы подкрадываемся к немцам. Мы даже стали шепотом разговаривать, боясь, что они нас услышат, хотя, конечно, это было невозможно. Мы бросили якоря, и раздался оглушительный грохот цепей, скользящих через клюзы». Олсен был уверен, что уж этот шум немцы непременно услышат. Вскоре якорные цепи заскрежетали на других кораблях возле «Юты» и на остальных четырех участках побережья Нормандии.

Немцы же ничего не слышали и ничего не видели. Еще до полуночи в проливе растянулись караваны кораблей, шедших настолько плотно, что из них образовался чуть ли не мост между островом Уайт и Нормандией. В 2.00 первые суда вошли в транспортную зону. Тем не менее германские радиолокаторы не зафиксировали какие-либо передвижения в море. Отчасти это можно объяснить немецкой беспечностью, но в гораздо большей степени — эффективностью воздушных бомбардировок, уничтоживших или повредивших гитлеровские радарные установки. Союзническая авиация сбрасывала также «окна» — полосы из фольги, которые высвечивали сотни отражений на экранах немецких локаторов. Адмирал Кранке отменил патрулирование торпедных катеров из-за отвратительной погоды: все они находились в гаванях Гавра, Уистреана и Шербура.