Николай Скоморохов - Резерв высоты

— Ты что, мальчик? — тепло улыбнулся Богданов. — Я тебе говорю совершенно серьезно: у тебя все очень хорошо. Даже адъютант эскадрильи подтвердил.

Анатолий все равно не очень поверил Богданову, но настаивать на освобождении от должности не стал. В завершение разговора комэск напомнил:

— Завтра предварительная подготовка, послезавтра будем тренироваться в запуске моторов, и рулении, кое-кого проверим на двухместном самолете в умении пилотировать.

— Зачем? Вроде бы у нас все летали на ЛаГГах.

— Я тоже вначале так думал, но командир полка переубедил меня, да и Акула тоже рекомендовал. Правда, он не настаивал, но предупредил: «Кто сломает самолет — другого не получит, пойдет пешком на фронт». Потом учти, Фадеев, у нас почти половина состава — новые летчики, а их обязательно надо проверить. Может, они орлы из курятника? Так что настраивай всю эскадрилью на полеты. Вот тебе бланки плановых таблиц. Знаком с ними?

— Впервые в жизни вижу, — ответил Фадеев.

— Разберись и составляй плановую таблицу, — заканчивая разговор, приказал Богданов.

Половину ночи. Анатолий корпел над плановой таблицей, ему казалось, что он сделал все, как надо. Утром представил таблицу Богданову.

— Долго трудился? — поинтересовался комэск.

— До полуночи.

— Молодец! А теперь возьми «Наставление по производству полетов», разберись во всех знаках и составь заново.

— Есть, товарищ капитан! — четко ответил Фадеев и, горько обиженный, удалился.

«Не по-товарищески учит комэск своего зама! Мог бы сразу подсказать, но не сделал этого, ждал, когда ошибусь, и тогда он ткнет меня носом, а еще призывает учиться на ошибках других», — злился Фадеев.

Взяв «Наставление по производству полетов», он стал переделывать плановую таблицу. Эта процедура отняла уйму времени. Что же делать дальше? Как организовать предварительную подготовку? У Анатолия голова шла кругом. Богданов ходил, наблюдал и ни во что не вмешивался. Чем дальше, тем больше Анатолий злился на комэска: «Не может подсказать, хочет, чтобы я ему в ноги поклонился, — не выйдет!»

Фадеев пошел к командиру «заповской» эскадрильи. Тот внимательно выслушал просителя и направил к своему заместителю. Заместитель обрадовался Анатолию:

— О, рабочая пчелка припорхала! «Зам» не «сам» — работай сам?! Садись, это мы быстро сварганим, — и тут же выложил все «секреты».

Через час Анатолий во всеоружии вернулся в эскадрилью и приступил к предварительной подготовке. Через несколько дней он так набил руку в организации и проведении предварительной подготовки к полетам, что дело чуть не закончилось для него настоящей трагедией. Акула, посмотрев однажды на его занятия, заявил категорично:

— Фадеев, твое место в ЗАПе, такие методисты на дороге не валяются.

Анатолий опешил.

— Что смотришь на меня, как баран на новые ворота? — строго спросил Акула. — На фронт мы найдем кого послать, тут, брат, надо учить людей, а это не каждому дано. Ты способен научить десятки, сотни человек. На фронте сам ты собьешь десяток-другой самолетов врага, а выученные тобой летчики собьют тысячу… Суди сам, какая польза нашей армии.

Летчики эскадрильи и Фадеев замерли, растерявшись. Акула еще никогда так долго не говорил без крепких слов. Все поняли: над Фадеевым, к которому все уже порядком привязались, сгущаются тучи.

— Готовься, я подумаю, на какую должность тебя поставить: заместителем или командиром эскадрильи, — продолжал Акула, словно в раздумье. — Поставишь к какому-нибудь завистнику-командиру, он весь талант и добрые стремления в тебе загубит, — Акула взглянул на Фадеева, и впервые все увидели на его лице улыбку. — Что стоишь, как мокрая курица? Радоваться надо! — Акула похлопал Фадеева по плечу, вроде бы поздравляя его, и пошел твердой походкой, разметая на пути людские волны.

В эскадрилье начался переполох. Пришел. Богданов. Узнав о намерении Акулы, задумался.

— Это опасно, — констатировал он. — Если кто понравится Акуле, того он оставляет в запасном полку, ни с кем не согласовывая. Власть у него неограниченная. Ладно, не горюй, Фадеев, будем искать выход.

Анатолий загрустил, но продолжал работать с еще большим напряжением. Новый самолет ему очень нравился. Анатолий так увлекся пилотажем, что подчас выполнял фигуры на предельно малых высотах, за что разок попал на зуб Акуле.

— Смотри, младшой, я тебе шею сверну сразу, не то что ваши няньки фронтовые командиры, — сердито сказал Акула, — у меня с такой братией разговор простой: финишером поставлю у посадочной полосы месяца на три, тоща будешь знать, где и как пилотировать.

Имел ли он право на подобные решения или нет, но страху командир ЗАПа нагонял на всех. Давыдов, уж на что смелый командир, однако и он Акулу боялся больше, чем командующего ВВС фронта.

— Виноват, больше не повторится, товарищ подполковник, — ответил Фадеев, глядя прямо в глаза командиру запасного полка.

— Виноватых бьют. Если хочешь душу отвести и по-настоящему чувствуешь самолет, — приходи, я дам задание и разрешу все, что умеешь, но вольничать не позволю!

— Спасибо, товарищ подполковник! — обрадовался Анатолий и чуть было на радостях не схватил его за руку.

— Чего раскудахтался?

— Очень рад, что разрешаете пилотировать на малой высоте!

— А умеешь?

Анатолий помолчал мгновение, но этого Акуле было достаточно, чтобы обнаружить заминку.

— Сомневаешься? — спросил он.

— Никак нет, — ответил Фадеев.

— Тогда почему как истукан отвечаешь? Тоже мне, летчик!

Анатолий впервые услышал такое в свой адрес и, естественно, насупился.

— Ладно, заправляй самолет и над центром аэродрома за десять минут выполни все, что умеешь, — смилостивился Акула, но все-таки не обошелся без ехидства: — Не упадешь?

— Нет, — твердо ответил Фадеев.

— Дуй! — махнул рукой подполковник.

Через пятнадцать минут Фадеев был в воздухе. Разогнал скорость, в заданное время выполнил каскад фигур высшего пилотажа, точно у посадочных знаков притер самолет и предстал перед грозным командиром ЗАПа.

— Соображаешь! — коротко сказал тот. — Толк выйдет, если будешь заниматься систематически, и запомни: в любом деле нужен резерв высоты. Для летчика безвыходных положений нет. Он сам по тупости и лености ставит себя в них. Но иногда что-то может случиться с мотором, поэтому резерв высоты и запас энергии всегда надо иметь — это гарантия летного долголетия.

— Спасибо за науку, товарищ подполковник.

— Не пресмыкайся, не люблю таких.

Фадеев покраснел от злости и обиды, ведь он говорил «спасибо» совершенно искренне! Подполковник нравился Анатолию — видимо, глубоким знанием дела, смелостью, откровенностью и самостоятельностью. А напускная грубость и строгость чаще всего бывают прикрытием доброй души — в этом Анатолий не раз убеждался.