Ярослав Ивашкевич - Хвала и слава. Книга третья

Анджей открыл глаза. В окно проникал сумеречный свет угасающего дня. Он с удивлением вгляделся в полутьму комнаты. Не снится ли это ему? В комнате стояла Марыся.

— Почему ты скрылся? — спросила она после короткого молчания.

Анджей лениво собирался с мыслями.

— Я устал, — сказал он, — с меня довольно этого общества.

— Ты не хочешь видеть Валерия?

— Что мне Валерий? Мне до него нет никакого дела.

— Но от чего ты так устал? — настаивала актриса. — Участвовал в операции?

— Что за мысль? — Анджей взял папиросу, сделал несколько затяжек. — Неужели ты подозреваешь меня в таком безумстве?

Он отрицал инстинктивно. Не нравился ему этот визит в темноте. Но знал, давно знал, с той минуты, на вокзале, что эта очень красивая женщина будет ему принадлежать.

— Ты был близок с женщиной? — продолжала спрашивать Марыся и подошла к кровати.

— Я никогда еще не знал женщины, — медленно сказал Анджей и погасил папиросу в пепельнице.

Марыся засмеялась.

— Ого! Антек говорил о тебе совсем другое.

— Что он там знает! Я не виделся с ним с начала войны.

— Он говорил, что еще перед войной…

— Вы вели такие интимные разговоры? С чего бы это? Крутишь с Антонием?

— Что ты, он так влюблен!

— В кого?

— Ну конечно, в Кристину.

— В Кристину? — удивился Анджей. — Я не знал.

— Ты вообще ничего не знаешь.

— Кое-что знаю. Поди сюда, — он потянул ее за руку на кровать. — Иди, у нас мало времени.

Уже лежа рядом, Марыся спросила:

— Почему мало времени? У нас целая ночь впереди!

Анджей испугался. «Она что-то знает!» — мелькнуло у него в голове.

— Да, — произнес он вслух, — целая ночь впереди. А когда ты едешь в Варшаву?

— Скоро. Мне пора. Знаешь, я держу кофейню на Кредитовой. Дела идут пока неплохо.

— Я не хожу в кофейни, — сказал Анджей.

— Чем же ты занят?

— Чем занят? Учусь.

Они поцеловались.

— Ну, а теперь беги, беги, — сказал Анджей, слегка подталкивая ее. — Сейчас сюда придет Антек.

— Правда? А зачем он сюда придет?

— Слишком много хочешь знать. Смотри, берегись.

— Только бы не в злой час ты это сказал!

Марыся с неохотой встала с кровати. Она была уже у двери, но вдруг вернулась.

— Но вы ничего дурного не сделаете Валерию?

Молчание Анджея длилось слишком долго.

— Кто это — вы?

Собственный голос показался ему неестественно глухим. Он взялся за новую папиросу.

— Почем я знаю? — Марыся вздохнула. — Ну, вы все.

— Надо все-таки разбираться, что хоть мы «все» и собрались тут, но люди мы разные, каждый — сам по себе. Одно дело Горбатый, другое Скшетуский, а тот слащавый идиот, который отпускает комплименты Кристине, — это уже и вовсе иное.

— Да, — заколебалась девушка, — все разные, но у каждого есть автомат.

— Глупая, — уже со злостью сказал Анджей. — Если б у меня был автомат!

— Если бы очень хотел, то получил бы, — многозначительно сказала Марыся.

— Для этого мне надо было бы убить какого-нибудь немца.

— Или Валерия.

— А у него есть автомат?

— Должен быть.

— Но меня это не интересует.

— Жаль.

— Ты что, влюблена в Валерия?

— Нет, не влюблена, — Марыся снова отошла к двери, и голос ее звучал уже из темноты, — но хотела бы стать его любовницей.

Анджей свистнул.

— Поздравляю, — сказал он.

— Спасибо.

— Он очень красивый мужчина, — добавил Анджей.

— Ты на него похож, — сказала Марыся с каким-то вызовом.

— Только ростом немного повыше. И другого сложения. Мы с братом оба на него похожи, только глаза у нас голубые. Это ведь наш дядя.

— У тебя голубые глаза? Я и не заметила.

— Значит, не слишком приглядывалась, — Анджей был рад, что разговор пошел о другом, — а ложишься ко мне в постель!

— Не будь вульгарен, — сказала Марыся. — Ты спустишься вниз?

— А зачем?

— Хотя бы за тем, чтобы еще поболтать со мной.

— Поболтаем в Варшаве.

— Ты уезжаешь?

— Да, через несколько часов. Устрою одно дело и уеду.

— Какое дело?

— Мать просила. Хочет, чтобы Антоний домой вернулся. Мне надо с ним поговорить. Поэтому я и гоню тебя. Иди.

— Но ты спустишься?

— Тотчас же спущусь. Поговорю с Антонием и спущусь.

— Ну так до свиданья.

— До свиданья. Передай там привет твоему возлюбленному.

— Ты свинья! — Марыся сказала это уже за дверью. Слышно было, как она сбегала по лестнице.

— Черт! — выругался Анджей. Его очень расстроило это неожиданное посещение. Он громко свистнул. — Вот ненужное осложнение! А какая красивая женщина!

Он задремал. Его разбудило появление Антония.

— Бери, — Антоний протягивал ему автомат. — Ты умеешь с этим обращаться?

— Ты что, с луны свалился? Третий год идет война.

— Ну ладно. Поедешь верхом с Владеком. Сам Владек решил принять участие.

— Что это значит — сам Владек?

— Владек — командир Горбатого.

— Рассказывай!

— Сейчас не время для шуток. Надеюсь, понимаешь.

— Так. Ну, а вообще что это за люди?

— Гвардия Людова [11] Гвардия Людова — партизанская организация, созданная Польской рабочей партией в оккупированной гитлеровцами Польше. Армия Крайова (АК) — военная организация, подчиненная реакционному эмигрантскому правительству. .

— Понятия не имел. А ты?

— А я в АК. Скшетуский ничего об этом не знает.

— Я так и думал. А что, дойдет у вас до соглашения?

— Когда Валерий уедет, поговорим.

— У Владека есть автомат?

— Есть. Но стрелять будешь ты.

— Где?

— Владек тебе скажет. На восьмом километре поворот в Голомб. Статуя и несколько деревьев. Там подождете.

— Ночь темная?

— Не очень. Но будет темнее. Под деревьями он вас не заметит.

— У Валерия есть автомат.

— Кто тебе сказал?

— Марыся.

— Ого!

— Это осложняет дело. Очень. Она будет знать, кто это сделал.

— Вот дьявол!

— Но иначе нельзя.

Анджей соскочил с кровати. Он снова почувствовал себя бодрым.

— К сожалению, я вынужден взять с собой ранец. Оставить его здесь не могу.

— Ну так бери, не помешает.

— Мешать-то он, конечно, будет… — Анджей надевал ранец. — Ну так я в последний раз спрашиваю: едешь в Варшаву? Мать очень хочет.

— А я не хочу. Скажи матери…

— Ничего я не буду ей говорить.

— Это твое дело.

— Так, так. А скажи-ка мне, как здесь очутилась Анеля? Я сделал вид, что не знаю ее. Но все же очень удивился.

— Молодец! Пани Тарговская не знает, что это наша родственница. И Владек не знает.

— А как она сюда попала?

— Увязалась, приехала следом за мной. Поступила здесь на службу. Пусть себе…

— А ты с той… с Кристиной?

— Это тоже Марыся тебе сказала?

— Тоже.

— Ну что ж. Отпираться не стану.

— Очень красивая девушка… Ну что же, пошли?

— Идем.

Прежним путем вышли на боковое крыльцо. После ярких огней в доме темнота во дворе показалась непроглядной, но вскоре глаза привыкли.