Василий Мурзинцев - Записки военного советника в Египте

Но об этом впереди.

На мою просьбу дать мне переводчика и машину мистер Адам ответил:

— Не ты один в таком положении. Другие обходятся и ты обойдешься. Через месяц будешь знать арабский язык. А на батареи ходи пешком. Жиром не обрастешь, фигуру сохранишь. О здоровье заботиться нужно.

С этим благим пожеланием я и вышел из мэльги своего шефа. Стемнело. Полумесяц висел над землей вверх рожками. Водитель сидел у мэльги. Увидев меня, он скрылся в темноте и вскоре подъехал на машине. По черному асфальту шоссе с выключенными фарами газик мчался со скоростью 80–90 километров в час. Внезапно из темноты возникали, как тени, встречные машины и с воем проносились мимо. Опасность столкновения была реальной, но как об этом сказать водителю? Я показал на спидометре цифру 60, водитель покивал головой, но скорость не снизил. Иногда встречные машины вдруг на мгновение включали фары и, ослепленный ими, я ждал, что мы свалимся в лучшем случае в песок. Кюветов, слава Аллаху, вдоль дорог нет.

Подъезжаем к КПП. Водитель снизил скорость, и я перевел дух. Но тут же услышал крики «Таяра, таяра!» и увидел, как забегали солдаты, всегда скапливавшиеся на КПП.

Водитель резко свернул в сторону, я схватился обеими руками за ручку и втянул голову в плечи, готовясь кувыркаться вместе с машиной. Отъехав метров 30, водитель выключил мотор и выскочил из машины. Я последовал за ним. И только тут над головой я услышал рев реактивных двигателей «Фантома».

Увидеть самолет мне не удалось. Звук моторов самолета удалился в сторону канала. И снова сумасшедшая гонка, словно водитель хотел догнать улетевший «Фантом». Вскоре подъехали к железной дороге. Небольшой туннель под ней оказался забитым машинами так, что проехать было невозможно. Водители и их пассажиры или начальники осторожно выглядывали из укрытия. Я вышел из машины и прислушался. Где-то далеко послышался гул моторов, и вдруг земля вздрогнула, с откоса посыпался гравий, и над нами мелькнуло черной тенью тело «Фантома». Взрыв осветил на мгновение дорогу, насыпь и кузова машин, торчавших из туннеля.

Я с запоздалым опасением посмотрел на железобетонное перекрытие туннеля. Уж лучше быть в поле. К счастью, бомба попала в откос высокой насыпи и пострадавших не было. Через несколько минут мы были на КП полка.

В эту ночь «Фантомы» долго кружили западнее канала, изредка бросали светящиеся авиабомбы, и так же редко раздавались взрывы бомб то в одной, то в другой стороне. В той стороне, откуда слышался взрыв бомбы, тянулись вверх красные огоньки трасс, но как-то вяло, вразнобой, неуверенно.

Спать ночью не пришлось. А утром, во время завтрака, близкий взрыв заставил нас выскочить из мэльги с такой скоростью, что кое-кто не успел бросить ложку. Но небо было спокойным. Взорвалась бомба замедленного действия. Противник набросал их ночью, и они рвались двое суток. Бомбы замедленного действия были сброшены скорее для запугивания, чем для поражения, так как от них никто не пострадал.

Так начались дни, похожие друг на друга: жара, налеты, стрельба. А в промежутках мы вежливо улыбались друг другу.

Из последующих дней запомнился случай. Налет начался в момент, когда мистер Усэма принимал душ. Я выскочил на наблюдательный пункт и увидел приближавшийся самолет. Батареи молчали, зато телефон буквально разрывался от гортанных голосов. Наверное, командиры батарей просили разрешения на открытие огня, хотя до этого у меня было впечатление, что огонь они открывают по собственному разумению. Я молча посмотрел на телефон и стал наблюдать за самолетом с азартом охотника, у которого нет ни одного патрона. Полуодетый, на НП ворвался мистер Усэма, что-то крикнул в телефон, батареи открыли огонь вдогон. Секунды были потеряны. А секунды у зенитчиков порой решают все.

Чувствуя себя бездельником, однажды решился, помня совет мистера Адама, сходить пешком на ближайшую батарею. Идти нужно было метров 300–400. Придя на батарею, начал проверять готовность материальной части. Пока ходил от орудия к орудию, к СОН, ПУАЗО, дальномеру, прошло часа два. Все приходилось делать самому. Хотя проверял я элементарные вещи, но времени ушло много, и устал я изрядно. От сильной жары разболелась голова, по телу разлилась слабость. В голове гудело. Решил вернуться на КП. Пришел совсем больным. Больше таких вылазок не делал, тем более, что в дальнейшем КП полка по моему настоянию располагалось не ближе одного километра от батареи, остальные батареи находились в трех-четырех километрах.

Через два-три дня мистер Усэма сказал мне:

— Мистер Васили. Бульдозер работать. Надо посмотреть…

Договорились ехать в 8 часов утра, выехали в 10. Сначала меня раздражали подобные задержки, но потом я привык. Приехали на первую позицию, она была почти готова. Осмотрев окопы, двинулись дальше. Проехали от Суэца до Горького озера и выбрали еще четыре позиции. Заехали в штаб пехотной бригады. Здесь я встретился с одним из наших советников, фамилию которого, к сожалению, не помню. Он пожаловался, что от самолетов нет ни днем, ни ночью покоя, хотя ущерба от них тоже нет. Обрадовался, когда я сообщил, что скоро мы приедем к ним поближе. Но я невольно обманул своего коллегу, так как через несколько дней я уехал из этих мест навсегда.

Во время нашей беседы раздались взрывы в той стороне, где мы должны были выбирать последнюю позицию. Мы выскочили, но самолеты уже ушли. Немного переждав, поехали выбирать позицию, которую и наметили возле свежих воронок. Пока мы намечали боевой порядок полка, послышались взрывы в стороне штаба бригады, где нас гостеприимно угощали чаем. На обратном пути снова заехали в штаб пехотной бригады. Оказалось, что бомба взорвалась примерно в одном километре от штаба, не причинив никому вреда.

Во второй половине июня меня неожиданно вызвал к телефону мистер Адам и сказал:

— Выезжай сегодня же в Каир. Завтра выезд в Александрию на учебные сборы. Сбор в гостинице.

— У меня нет машины, — доложил я, — как же мне выехать?

— На любой машине доберись на шоссе Суэц Каир на 101-й километр. Там КПП. Жди автобуса в 14 часов. Будут ехать наши на отдых. С ними и доедешь, — разъяснил мне мистер Адам.

101-й километр находился примерно в пяти километрах от КП. Мистер Усэма дал мне машину, и я со спортивной сумкой в руке в 13 часов был на месте. Не прошло и часа, как я увидел мчавшийся автобус. Надо сказать, что все машины, независимо от грузоподъемности и типа, здесь только мчатся. Водители умеют «нажимать на железку». В результате на каждую сотню километров две-три разбитых машины. Правда, этому способствует и отсутствие четких правил движения транспорта.