Пауль Борн - Смертник Восточного фронта. 1945. Агония III Рейха

И мы отправились дальше на север, к побережью. Пунктом назначения стал Б[раунсберг; Браниево]. С каждым километром поток беженцев нарастал, все больше людей стремились выйти к Висле. Мы встречали целые стада домашнего скота. Их становилось все больше, и скоро сотни или тысячи брели по покрытым снегом полям по обе стороны дороги. Позже мы узнали, что этот самый восточнопрусский скот, признанный самым ценным немецким поголовьем, просто-напросто загоняли на минные поля и уничтожали…

Для того, кто всю жизнь имел дело с крупным рогатым скотом, этот поход был сущим кошмаром. Коровы элитных пород бродили, мыча и изнемогая от боли в раздувшемся вымени — животные были недоены. Другие сбили копыта и не могли идти. Многие из них переломали ноги и не могли подняться. Тут и там попадались телята, тоже обреченные на гибель.

Санитарные поезда и составы с беженцами застряли на путях. Железнодорожные пути и станции были переполнены, но, к счастью, русские были плохими пйлотами. Будь по-другому, жертвы среди раненых и эвакуируемых в тыл были бы неисчислимы.

В Б[раунсберге] приходилось буквально проталкиваться через остатки других частей фольксштурма. Скоро прибудут новые войска, и всех аккуратно перепишут. Зазвучат высокопарные речи. Один за другим последуют построения. Потом снова начнется неразбериха, будто на самом деле происходит что-то важное. Толстопузые, излучающие уверенность партийцы будут сменять друг друга, делая вид, что, мол, победа у них в кармане, а потом снова исчезнут в недрах своих необъятных лимузинов.

Город до отказа забит частями вермахта и беженцами, собирающимися перейти по льду замерзшего Вислинского залива [57] Коса, окружающая место впадения реки Висла в залив Фриш- Гаф. на запад. Еще я встретил знакомых, которые разыскивали своих родственников, но ничем не мог им помочь. Никто не мог помочь друг Другу в ту пору, мы все оказались брошены на произвол судьбы.

Громкоговорители изрыгали команды. Расклеенные повсюду плакаты угрожали, что каждый, кто покинет без разрешения свою часть, будет немедленно расстрелян или повешен. Каждый немец старше 16 лет должен явиться на ближайший сборный пункт. Здесь враг будет окончательно разбит, победа будет за нами и так далее.

И хотя никто больше не прислушивался к воплям из громкоговорителей, никто не осмеливался открыто высказать свою точку зрения, опасаясь вездесущих гестапо и СС. Все были сыты по горло этими «впереди у нас», «в дальнейшем», «скоро». Откуда бралась подобная уверенность? В небе постоянно что-то происходило, вели огонь зенитки. Иногда на нас обрушивал залпы и враг, но бомбардировок не было. Б[раунсберг] был удобной, заметной целью, и русские пилоты поняли это буквально несколько дней спустя после нашего ухода из города. Браунсберг был превращен в груду развалин.

Епархиальный город Ф[рауенбург; Фромборк], расположившийся у залива Фриш-Гаф, как раз оказался под русскими бомбами, когда мы вошли туда. Мы спрятались по домам на окраине города, и на горе оказались рядом с нашими зенитками, притягивавшими самолеты врага, словно магнитом. Расчет орудий, молодые, но смекалистые и забавные ребята, бранились на чем свет стоит. Над головами свистели осколки и комья земли, заставляя даже стариков демонстрировать несвойственную им прыть, разбегаясь прочь.

Старинные крепкие стены кафедрального собора стали для нас убежищем на следующие несколько часов. Когда стало темнеть, я взял еще пару человек, и мы отправились на поиски наших вещей и остальных людей. Лошадей и повозки мы нашли довольно быстро, а вот собрать разбежавшихся солдат оказалось труднее. Врага поблизости не было, и обстановка казалась, в целом, спокойной. Командование решило остаться в Ф[рауенбурге], поближе к действующим частям, а остальных решили отправить на Ф., железнодорожную станцию в нескольких километрах, прямо на берегу залива [Фриш-] Гаф.

Я тоже отправился туда. Продвигаясь вдоль дороги, я обнаружил хорошо замаскированный бронепоезд. Время от времени он протяжно и звучно сигналил в сторону Т[олкемита; Толкмико] — Э[льбинга; Эльблонга]. Между поездом и пунктом нашего назначения оказалась мощенная кирпичом площадка, на которой мы обнаружили четверых убитых. Внезапно нагрянувшие сюда русские, скорее всего, застали их в самом начале трапезы. Четыре выстрела, и люди погибли мгновенно, а теперь коченели на морозе. В помещении под столом лежало тело рабочего, ему проломили череп. Наверняка там были и еще жертвы, но из-за нехватки времени мы не стали искать их.

Среди всего прочего, мы обнаружили в Ф. небольшую торговую базу. Комнаты наверху оказались пусты. На дверях стояла официальная печать партии, возвещавшая о том, что доступ в помещение простым смертным заказан. Недолго думая, я взломал дверь, и внутри мы обнаружили настоящую партийную сокровищницу: аккуратно сложенные в ряды коробки высились до самого потолка, это были написанные маслом картины, книги, ковры, ткани, серебро, фарфор и множество других ценных вещей. Все ящики, кроме пригодившейся нам мебели, мы передвинули, вынесли в коридор или же просто выбросили через окно наружу.

Печи и топки были в полном порядке. Скоро стало тепло — мы нашли себе неплохую казарму. В тепле мы смогли расслабиться и поразмышлять обо всем происходящем. Один за другим прибывали вестовые из «штаба» в Ф[рауенбурге]. Командование требовало от нас выполнения таких заданий, которые оказались бы не под силу и испытанным в боях фронтовым солдатам, я невольно похолодел. Как же скверно, что у нас нет телефонной связи! Гораздо проще было бы высказать им по телефону все, что накипело на душе и чего на бумаге не сформулируешь. Впрочем, сказался мой опыт отношения к полученным приказам, который я успел накопить за эти дни. Подумаешь и скажешь: «Вы и сами знаете, что от вас требуется…»

Предполагалось, что мы обследуем район и, походя, совершим парочку подвигов. Нужно было составить почасовой детальный рапорт и представить его командованию — «Да, конечно, мы сделаем, как приказано, все в точности, только вот сначала пришлите полагающиеся нам пайки, а то мы здесь с голодухи подыхаем, вот-вот свалимся в обморок, и тогда враг застигнет нас врасплох».

Сразу за городом начинался лес, буквально кишевший русскими. Почти все стояли в боевом охранении, без него было никак не обойтись. Быстро установив связь с отрядами вермахта на соседних фермах, я получил твердое заверение, что нам окажут поддержку в этом районе. К тому же отпала необходимость посылать людей в разведку. Какое-то время нам удавалось существовать за счет других отрядов, мы получили от них съестные припасы, что помогло нам продержаться, пока не подвезли наши собственные, что избавило нас от необходимости добывать себе пропитание самим. [58] Это значит, что больше их питание не зависело от регулярных войск вермахта.